Сергей Нечаев - Добрый доктор Гильотен. Человек, который не изобретал гильотину

По мнению историков, из Индии оспу перенесли в другие регионы солдаты Александра Македонского.

В VI веке оспа уже хозяйничала в Византии. Арабы-мусульмане, приступив к завоеваниям, в VII–VIII веках донесли оспу до Испании.

В VIII веке оспа была зафиксирована на Сицилии, в Италии и во Франции.

С VI века оспа фигурирует под сохранившимся до сих пор ее латинским названием «variola», впервые употребленным епископом Марием из Аванша в 570 году. С этого времени оспа, под своим несменяемым именем, уносила ежегодно множество жизней в Европе.

Оспа косила ряды норманнов (северных людей) во время их нашествия на Париж.

Король франков Карл Лысый, узнав, что заболел его приближенный Коббо, приказал убить всех зараженных, а также всех находившихся при больных. Столь радикальная мера дает понятие о силе и жестокости болезни, против которой она была принята.

Бургундская королева Аустригильда, умирая от оспы, просила своего супруга, в виде последней милости, казнить ее врачей, если они не сумеют спасти ее. Король Гунтран исполнил ее просьбу и приказал изрубить мечами ученых Николауса и Донатуса.

С XV века Европа уже представляла собой сплошную «оспенную больницу», так что беспомощные врачи стали утверждать, что «каждый человек должен болеть оспой, по крайней мере один раз в жизни». Английский врач Кильвай в своем трактате об оспе 1593 года заявил, что «излишне вдаваться в подробное описание этой болезни, так как она хорошо известна почти каждому». Он на полном серьезе советовал людям, заболевшим оспой, прикладывать к телу разрезанных пополам мышей. Другой английский врач Меркулиалис предлагал «обернуть тело ярко-красной тканью».

Из Европы оспа попала в Америку, где в 1527 году она унесла много миллионов жизней индейцев. Там полностью вымерли многие племена.

Начиная с XVII века имеется уже много фактических данных об оспе, зарегистрированных современниками. Так как не было страны в Старом и Новом Свете, в которой не свирепствовала бы оспа, то получается страшная картина истребления и обезображивания человечества.

Оспа свирепствовала то в виде отдельных вспышек, то в виде грозных эпидемий , захватывавших одну страну за другой.

Во многих государствах сохранились статистические данные о смертности от оспы. Например, в Британском музее имеются такие сведения о смертности в Лондоне в XVIII веке, когда «едва ли один человек из тысячи не был болен оспой». От оспы умирала 1/6–1/8 часть всех заболевших, а у маленьких детей смертность достигала даже 1/3.

Общая цифра всех смертных случаев от оспы определялась в Пруссии к началу XIX века в 40 000 человек ежегодно.

Вообще же, по разным оценкам, в Европе ежегодно умирало от оспы от 400 тысяч до 1,5 млн человек.

Во Франции XVIII века, когда полиция разыскивала какого-нибудь человека, то в качестве особой приметы указывалось: «Знаков оспы не имеет».

В конце XVIII века несколько наблюдателей обратили внимание на коровью оспу, болезнь, часто встречавшуюся у лошадей и коров. У последних она проявлялась в виде пузырьков с гнойным содержимым на вымени, очень напоминавших оспенные высыпания у человека. Однако коровья оспа у животных протекала значительно доброкачественнее, чем натуральная оспа у человека, и могла ему передаваться. Доярки часто переносили коровью оспу, но впоследствии не заражались натуральной.

Тот факт, что заболеваемость оспой в кавалерии была значительно ниже, чем в пехоте, представляет собой явление того же порядка: инфицирование оспой лошадей, которая сообщала иммунитет к натуральной.

По оценкам, в XVIII веке от оспы умерло порядка 60 млн человек.

Эта болезнь была смертельной для 90 % инфицированных детей в возрасте до десяти лет.

Оспа свирепствовала, и о беззащитности людей против нее лучше всего свидетельствует следующая французская поговорка того времени: «Оспа и любовь минует лишь немногих».

Моровая язва или чума была более смертельна, но зато она посетила наш берег лишь однажды или дважды на памяти людей, тогда как оспа неотступно пребывала между нами, наполняя кладбища покойниками, терзая постоянным страхом всех тех, которые еще не болели ею, оставляя на лицах людей, жизнь которых она пощадила, безобразные знаки, как клеймо своего могущества, делая ребенка неузнаваемым для родной матери, превращая красавицу-невесту в предмет отвращения в глазах жениха.

И мы рассказываем об этом так подробно лишь для того, чтобы стало понятно, каким серьезным делом занимался доктор Гильотен. Но он не был в этом деле первым. Еще в 1765 году врачи Дениэл Саттон и Джон Фьюстер сообщили Лондонскому медицинскому обществу, что оспа у дойных коров, если ею заражается человек, предохраняет его от заболевания натуральной человеческой оспой. Но Лондонское медицинское общество не согласилось с ними и признало их наблюдение простой случайностью, не заслуживающей дальнейшего исследования. Однако в 1774 году фермер из Дорсета Бенджамин Джести, заразившись сам, решил попытаться дать иммунитет своей жене Элизабет и двум старшим сыновьям, и он успешно привил их коровьей оспой. То же сделал учитель из Шлезвиг-Гольштейна Петер Плетт в 1791 году.

Независимо от них это обнаружил английский врач и натуралист Эдвард Дженнер из Глостершира, последователем которого и стал доктор Гильотен.

Эдвард Дженнер, наблюдая за естественными случаями коровьей оспы тридцать лет, в мае 1796 года решился произвести публичный опыт прививания коровьей оспы. В присутствии других врачей и посторонней публики он снял оспу с руки молодой доярки Сары Нелмс, заразившейся коровьей оспой случайно, и привил ее восьмилетнему мальчику Джеймсу Фиппсу. Оспа принялась, развилась только на привитых двух местах и прошла нормально.

Затем 1 июля того же года Дженнер привил Фиппсу натуральную человеческую оспу, которая у мальчика, защищенного предохранительной прививкой, не принялась.

Два года спустя Эдвард Дженнер опубликовал свою работу, и она поразила доктора Гильотена. Оказалось, что коровья и натуральная оспа — это две формы одной и той же болезни, так что перенесение коровьей оспы могло сообщать невосприимчивость к оспе натуральной.

Кстати, слово «вакцина» происходит от латинского «vaca», что переводится как «корова». И этим словом почти через сто лет Луи Пастер из уважения к Дженнеру предложил назвать все основанные на принципе создания искусственного иммунитета препараты.

Введение прививки коровьей оспы уменьшило число слепых, обеспечило человечество от обезображивания и увеличило среднюю продолжительность жизни.

С другой стороны, противники Дженнера говорили, что, затворяя дверь смерти от одной болезни, предохранительное средство отворяет двери для других болезней. Если оспа убивает меньше детей, то они чаще умирают, например, от кори, скарлатины, коклюша и т. д.