Эрих Гессе - Война в немецком тылу. Оккупационные власти против советских партизан. 1941—1944

Вскоре появилась и особая форма сопротивления германским военным властям со стороны вновь пробудившейся к жизни на Украине церкви. Во время богослужений во многих украинских населенных пунктах стали публично звучать призывы московского митрополита «бороться с бандами проклятого Гитлера, не щадя живота своего». Оказалось, что именно от священников исходили сильные националистические импульсы, поскольку носители церковной жизни автокефальной украинской церкви, похоже, поверили в пропагандировавшееся тогда советским правительством толерантное отношение к церкви и вновь признали издавна установившееся верховенство Московского патриархата. В результате, как следует из сводки начальника IV управления РСХА A 1–1 В/41 о положении дел в СССР № 142 от 5 декабря 1941 года, в самом начале декабря 1941 года в Киеве были арестованы два священнослужителя, которые дали обязательство НКВД пробуждать и разжигать через духовные учреждения просоветские настроения у верующего населения (NO 4787).

В областях же, где проживали великороссы, движение сопротивления развивалось иначе, чем на Украине, и оно не было вызвано разочарованием в политических ожиданиях. Здесь в первую очередь проявились последствия слишком долгого пребывания в политическом летаргическом сне под воздействием советской пропаганды, а также допущенные германскими властями повсеместный хаос в управлении территориями, пренебрежительное отношение к материальным и культурным потребностям народа и пробудившийся русский национализм. Все это, вместе взятое, и заставило народ очень скоро отвернуться от сотрудничества с немецкой администрацией.

Вместе с тем в великоросских областях веру населения в возможность улучшения при немцах условий своей жизни тоже подрывало отсутствие ожидаемых и столь желанных жителями сельскохозяйственных реформ. Народ очень скоро почувствовал, что старая форма власти изменилась лишь только в том, что теперь ее осуществляли чужестранцы, которые даже в ходе мероприятий по повышению квалификации, которые предоставлял советский режим промышленным рабочим и молодежи, норовили выжать из него последние силы. Недостаток же целей, ради которых стоило бы пойти на сотрудничество, открыл широкие возможности для успешной агитационной работы и обещаний советского руководства, гарантировавшего кардинальное улучшение условий жизни после изгнания немецких оккупантов. И вера в эти увещевания показалась русскому народу более наполненной смыслом, чем голая надежда на изменение немецкого отношения к своим «освобожденным» объектам для эксплуатации.

Осознание роли, уготовленной русскому народу в рамках германской политики, способствовало росту готовности населения к активному и пассивному участию в движении Сопротивления. Своеобразие страны и недостаточная бдительность немецких властей благоприятствовали образованию и снабжению партизанских отрядов, а в различных сельских и труднодоступных районах партизаны могли даже открыто демонстрировать присутствие в них советской власти.

В отдельных же областях они регулярно привлекали в интересах своих отрядов оставшихся пожилых мужчин с лошадьми и телегами, снабжая их конкретными маршрутами движения и данными о местах сбора. В частности, начальник контрразведки 52-й пехотной дивизии в донесении № 401/41 от 16 сентября 1941 года доложил об обнаружении подобной инструкции у одного назначенного немецкой администрацией местного руководителя (NOKW 1859). А согласно записи от 19 ноября 1941 года, в журнале боевых действий 281-й охранной дивизии за период с 15 марта по 31 декабря 1941 года в начале ноября 1941 года в занятом немецкими войсками поселке Дедовичи, расположенном на севере России юго-западнее озера Ильмень, партизаны провели собрание старост близлежащих населенных пунктов и обязали на нем поставленных оккупационными властями людей оказывать неповиновение немецкой администрации и проводить сбор продуктов питания для партизан (NOKW 2154).

Более того, требование оказывать партизанам активную поддержку распространялось и на всех жителей. Даже детей обязали собирать оружие и прятать его в определенных местах. Так, в сводке эйнзацгрупп полиции безопасности и СД о своей деятельности и об обстановке в СССР № 6 за период с 1 по 31 октября 1941 года сообщалось: «Воспитанники одного детского дома занимались сбором оружия и прятали его в лесу. В тайнике обнаружено 3 пулемета, 15 винтовок, 1000 патронов к ним и ручные гранаты» (NO 2656).

Население действительно старалось помочь партизанам. В этой связи определенный интерес представляет еще один доклад об обстановке, в котором говорилось, что при прочесывании местности возле поселка Краснополье при появлении головных немецких разведывательных групп немедленно начали крутиться крылья ветряных мельниц. «Сначала мы не обратили на это внимание, – отмечалось в документе. – Ведь кругом наблюдалось много таких мельниц, а ветер был подходящим. И только потом, когда оказалось слишком поздно, до нас дошло, что они подавали предупреждающий сигнал».

То обстоятельство, что немецкому командованию в первые месяцы войны не удалось решительным образом воспрепятствовать созданию партизанских отрядов, в дальнейшем вылилось в серьезное препятствие при ведении боевых действий в целом. Ведь четко отделить мирное население от партизан и их пособников зачастую не получалось, а это приводило к ошибочным действиям, которые только разжигали ненависть у жителей. К тому же в применении термина «партизан» во многих немецких приказах наблюдалась серьезная путаница даже в середине ноября 1941 года.

К числу партизан в них относили тех гражданских лиц, у которых было найдено оружие и боеприпасы, которые проводили диверсии, действовали в качестве шпионов, слушали советские радиопередачи, тайно работали на радиопередатчике или распространяли советскую пропаганду. Кроме того, таковыми считались также все жители, появлявшиеся в населенных пунктах или передвигавшиеся по проселочным дорогам без соответствующих документов. Подобные нарушители подлежали расстрелу или смертной казни через повешение. Во всяком случае, именно такое распоряжение содержалось, в частности, в указаниях, подготовленных начальником контрразведки 79-й пехотной дивизии 15 ноября 1941 года в соответствии с приказом командующего 6-й армией от 9 ноября 1941 года по борьбе с партизанами в зоне ее ответственности (NOKW 1613). Кроме того, в нем предписывалось отдельным командирам предпринять карательные акции в тех населенных пунктах, в которых были отмечены враждебные действия в отношении немецкой армии. Эти меры простирались от сожжения отдельных домов или улиц до испепеления целых сел.