Уильям Макговерн - Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории

Восстановление китайского контроля над Кашгарией произошло почти исключительно благодаря военным и дипломатическим талантам Бань Юна, и, когда он сошел со сцены, не нашлось никого, кто смог бы эффективно выполнять эту работу. Многие, несомненно, надеялись, что на место Бань Юна найдется какой-нибудь другой представитель блестящего семейства Бань, но через три года (в 130 г.) оказалось, что большинство его членов либо убиты, либо опозорены из-за довольно странного скандала, случившегося при дворе императора.

Племянник Бань Юна был женат на принцессе из императорского рода, состоявшей в близком родстве с царствующим императором. Эта дама оказалась веселой особой, у которой одна любовная интрижка сменялась другой. Поначалу бедный муж терпел, считая, что с этим ничего не поделаешь. Но однажды, пользуясь его мягкостью, дама потребовала, чтобы муж оставался в комнате, где она обнималась с одним из своих любовников. Для возмущенного супруга это стало последней каплей, и он, выхватив меч, убил любвеобильную принцессу. В обычных обстоятельствах на убийство неверной жены никто не обратил бы особого внимания, но в данном случае, поскольку муж был человеком простым, а жена членом императорской фамилии, дело вызвало громкий скандал. Бедному мужу вспороли живот, а всех его близких родственников публично казнили. Так семейство Бань исчезло со страниц истории.

Как мы уже отметили, с исчезновением клана Бань во вновь созданной колониальной империи начался долгий период стагнации. Правда, слава Бань Юна была так велика, что в течение нескольких десятилетий открытых восстаний против китайского господства не было, и, как следствие, в этот период Китаю удавалось сохранять в Западном крае статус-кво. В 131 г., чтобы облегчить себе связь с западом, Китай усилил свою военную колонию в Хами, а через два года (в 133 г.) с помощью царя Кашгара смог наказать монарха Хотана, проявлявшего признаки беспокойства. Но это были единственные признаки колониальной активности, которые смогла продемонстрировать Поднебесная империя.

Весьма примечательно, что высший китайский военачальник в Западном крае по-прежнему назывался просто «представитель», и никаких попыток восстановить более солидный пост наместника не предпринималось. Важно также, что этот представитель продолжал жить в городе Люжун в Южном Гуши, то есть довольно близко к китайской границе, вместо того чтобы переехать в столицу Кучи, или Кашгар, где он мог бы лучше отслеживать происходящее в различных местных царствах, находящихся в его юрисдикции. Интересно отметить, что китайские летописи специально указывают, что в этот период китайские официальные лица не предпринимали попыток установить в какой-либо форме господство над усунями (в Западной Джунгарии) или над различными царствами Памира. В этом тоже проявляется заметный контраст по сравнению с более ранними эпохами колониальной империи, когда и усуни, и некоторые государства Туркестана испытывали на себе воздействие имперской политики Китая.

Фактически все, что мог делать китайский представитель, – это сдерживать северных гуннов, не давая им снова захватить Таримский бассейн. В нескольких битвах, произошедших между китайцами и гуннами, ни одной из сторон не удалось снискать большой славы. Так, в 134 г. Северному Гуши удалось нанести знаковое поражение гуннским силам, но уже на следующий год (135 г.) гунны вернулись, чтобы поквитаться, и, хотя войску Гуши помогал довольно большой китайский отряд, она потерпела серьезное поражение. То, что гунны не пошли дальше и позволили границе оставаться нетронутой в течение нескольких лет, произошло скорее из-за слабости и внутренних проблем гуннов, чем благодаря силе Китая.

Еще два десятилетия дела шли примерно так же, но после 150 г. Китай стал демонстрировать симптомы еще большего ослабления и неспособности контролировать местные государства, номинально находившиеся в его юрисдикции. В 151 г. северные гунны снова совершили набег на китайскую границу, и все, что смогли сделать китайцы, – это не позволить им захватить стратегически важный пункт Хами. На следующий год жители Хотана в Южной Кашгарии напали на китайского представителя, приехавшего в это царст во с визитом, и убили его за то, что он попытался слишком активно вмешаться в их внутренние дела. Через некоторое время жители Хотана извинились за этот инцидент перед императорским двором, но примечательно, что Китаю пришлось принять это достаточно невразумительное извинение, и он не смог добиться реального наказания виновных в смерти своего официального представителя.

В 153 г. возникли проблемы между китайскими чиновниками и царствующим монархом Северного Гуши. Благодаря близости этого царства к северным гуннам, вопрос был расценен как исключительно важный. Когда конфликт, в конце концов, перешел в открытые военные действия между китайцами и царем-вассалом, китайцы незамедлительно двинули войска на непокорную территорию. Вскоре после этого они объявили мятежного царя низложенным и назначили на его место другого правителя.

Однако не успели они это сделать, как свергнутый монарх сбежал к северным гуннам и попросил помочь ему вернуть свое царство. Гунны были только рады вмешаться в дело, и через некоторое время на границе Гуши появилась гуннская армия. Эта ситуация вселила ужас в сердца разумных китайских чиновников, которые испугались, что их ждет очередное восстановление гуннской империи.

Вместо того чтобы сражаться, они переключились на дипломатию. Им удалось установить тайные контакты с низложенным царем и пообещать ему возвращение на трон и прощение всех его прошлых преступлений, если он отречется от альянса с гуннами и снова поклянется в верности Поднебесной империи. По той или иной причине свергнутый монарх принял эти условия, и в скором времени ему без лишнего шума вернули его царство.

Из того, как повели себя китайские власти в данном случае, видно, что в 153 г. Северная гуннская империя еще представляла собой грозную политическую силу. В глазах современника тех событий она, безусловно, казалась империей, которая в той или иной форме просуществовала 350 лет и которой суждено было просуществовать еще неизвестно сколько. Кроме того, продолжающееся ослабление и упадок, очевидные во всех частях самого Китая, наверняка усиливали ощущение, что еще немного – и гунны снова смогут отнять у Китая большую часть его колониальных владений.

Однако все обернулось иначе, и вскоре стало ясно, что Северная гуннская империя исчерпала все свои возможности. Фактически помощь, оказанная северными гуннами свергнутому царю Гуши, является последним упоминанием о ее существовании в китайских анналах. Спустя десять лет после этого Северная гуннская империя исчезла, а ее обитатели оказались разбросаны по обширным равнинам Туркестана. Чтобы понять, как произошло это важное событие, нам нужно снова перенести свое внимание в Монголию и последить за тем, как развивались события в этом регионе с точки зрения политики.