Уильям Макговерн - Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории

Решившись на это восстание, южные гунны с легкостью обрели союзников, готовых вместе с ними разорять китайские границы. Многие люди из племени ухуань, обитавшие в Южной Маньчжурии, не меньше гуннов хотели разорвать путы, связывавшие их с Сыном Неба. Вместе с южными гуннами и под их руководством они атаковали границу Китая с северо-востока. Но еще важнее то, что к антикитайскому альянсу поспешила присоединиться одна из ветвей сяньби, которые теперь стали самыми сильными из северных кочевников. В 109 г. практически все имевшие место битвы заканчивались победой варваров, и на следующий год Китай почувствовал, что должен приложить максимум усилий, чтобы устранить опасность, угрожавшую империи с севера.

Как следствие, несколько лучших китайских военачальников с большим войском из отборных воинов отправились в Южную Монголию, где после нескольких отчаянных боев одержали победу над гуннской армией. Южные гунны сдались китайскому главнокомандующему, но после того как шаньюй принес публичные извинения за свои преступления, его не только освободили, но даже позволили и дальше править своими соплеменниками. Как только южные гунны перестали сражаться, ухуани и сяньби пали духом. Вождь ухуаней последовал примеру южного шаньюя и сдался китайцам. Вождь сяньби отказался это сделать, но он отвел своих соплеменников назад в Северную Монголию и отказался от дальнейших нападений на китайскую границу.

На какой-то момент Китай снова стал победителем. Дополнительно радовало то, что в течение некоторого времени южные гунны искренне раскаивались. Они не только отказались от продолжения восстания, но действительно помогли китайской экспедиции, которую империя отправила против цянов (тибетцев) и других мятежников.

Когда восстания цянов и южных гуннов были подавлены, у китайцев снова появилась возможность заняться делами Кашгарии. Однако прошло еще несколько лет, прежде чем Поднебесная снова решилась на проведение агрессивной политики в этом регионе. С 107 по 119 г. «трон дракона» был не в состоянии оказывать какое-либо влияние на местные кашгарские царства. Но главное, на что указывают хроники, что в этот период северные гунны, хлынувшие со своих плацдармов в Джунгарии, восстановили свое господство на большей части этого региона, в особенности в северной части Таримского бассейна.

Возобновление интереса Китая к делам Кашгарии произошло в 119 г. К тому времени восстание цянов (тибетцев) было подавлено, и китайцы снова стали абсолютными хозяевами западных земель. Это, в свою очередь, означало, что снова оказались в непосредственном контакте с северными гуннами, а поскольку гуннские племена продолжали заниматься своим излюбленным видом спорта – набегами на китайские аванпосты, – китайские власти чувствовали, что должны предпринять какие-нибудь ответные репрессалии.

Имея это в виду, в начале 119 г. китайская армия выступила с северо-запада страны и снова захватила стратегически важный район Хами. То, что китайцы смогли совершить этот подвиг без особого труда, вызвало переполох среди кашгарских государств, многие из которых настолько устали от бесконечных поборов со стороны гуннов, что пришли в восторг от перспективы снова войти в состав Китайской империи. Этим ощущением объясняется тот факт, что вскоре после захвата Хами царь Южного Гуши и царь Шаньшаня отправили в Китай посольства с просьбой присоединиться к империи на правах вассалов. Пока все шло хорошо, китайцы забыли, что день расплаты настанет, если северные гунны оправятся от неожиданного китайского наступления и смогут начать ответные действия. Это произошло в 120 г., когда гунны со своими союзниками, обитателями Северного Гуши, двинулись на юг, разгромили китайские войска в Хами и убили командующего, а вскоре после этого восстановили контроль над кашгарскими царствами, решившими разделить свою судьбу с Китаем.

Императору немедленно был послан меморандум с просьбой прислать на запад еще одну армию, чтобы она вступила в борьбу с гуннами, смыла позор предыдущих поражений и восстановила китайский контроль хотя бы в восточной части Кашгарии. Вопрос подробно обсуждался на госсовете, и в конце концов было решено, что цена очередного завоевания Кашгарии и даже повторного захвата Хами слишком высока. Поэтому лучшее, что можно было сделать, – это просто усилить гарнизон аванпоста в Дуньхуане и отправить туда военного коменданта высокого ранга, чьей обязанностью будет отбивать нападения гуннов на китайскую границу, но не мешать им контролировать Кашгарию.

Этот план был исполнен должным образом, но оказался не слишком удачным. Несмотря на присутствие специального военного коменданта и увеличение численности гарнизона, гунны продолжали свои набеги и наносили огромный урон китайским колониям, созданным неподалеку от границы. К 123 г. все стало настолько плохо, что потребовались радикальные меры. Либо эти приграничные колонии следовало оставить, либо Китай должен был снова пойти против гуннов и нанести им такое поражение, которое гарантировало бы мир на границе.

В тот момент трону был представлен меморандум, предлагавший принять один из трех содержавшихся в нем планов. Первый сводился к полному отказу от западных земель; второй состоял в том, чтобы сохранить эти колонии и для их охраны создать под командованием специального офицера новый гарнизон в городе Люжун. Третий – и самый радикальный план предполагал начать очередную крупную кампанию против северных гуннов с целью полного разгрома их военных сил. В пояснениях к предлагаемой кампании против северных гуннов не было ни слова о шаньюе – номинальном господине всех гуннов, речь шла только о царе Хуянь, который обитал в Джунгарии. Такое упущение знаменательно, поскольку нам известно, что хотя пост северного шаньюя еще существовал, центральная власть у северных гуннов заметно ослабела, и подчиненные «цари» уже присвоили себе прерогативы независимых суверенов.

Меморандум вызвал долгие споры в Большом совете, где должным образом изучались достоинства всех трех вариантов. Когда сторонники и противники оборонительной и наступательной стратегии сказали свое слово, было решено принять второй, или компромиссный, план, который был полуоборонительным-полунаступательным. Люжун, расположенный в Южном Гуши, требовалось заново оккупировать и передать под начало специального представителя (чаньши), имевшего в своем распоряжении гарнизон из 5 тысяч воинов. Основная обязанность этого представителя состояла в том, чтобы отбивать атаки гуннов на китайскую границу, но, кроме того, он отвечал за ведение дипломатических переговоров с местными кашгарскими царствами, если таковые потребуются.