Уильям Макговерн - Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории

С характерной очаровательной наивностью китайские летописи сообщают, что в ходе этой кампании многие командиры активно прибегали к взяточничеству, беззастенчиво набивая себе карманы за счет своих воинов, в результате чего тысячи из них умерли. Император прекрасно знал об этом, но с учетом успешного окончания похода Сын Неба не стал обращать внимания на эти преступления, и все высшие командиры, принимавшие участие в кампании, были награждены высокими должностями и титулами.

Благодаря своей победе над Даванем Китай обнаружил, что завоевал огромный престиж среди всех мелких государств Кашгарии. Правители практически всех этих государств немедленно отправили своих сыновей или младших братьев выразить почтение императорскому трону и остаться при дворе в качестве заложника.

Не удовлетворившись этим, китайцы продолжили укреплять свои позиции путем строительства целой серии военных опорных пунктов вдоль всего пути из Дуньхуана к озеру Лобнор, чтобы иметь возможность без проблем послать на запад еще одну экспедицию в случае, если сочтут это необходимым. Но еще более важно было создание нескольких сотен военных колоний в самом сердце Северной Кашгарии, между мелкими царствами Карашар и Куча. Каждая из этих колоний находилась под началом военного коменданта, в задачу которого входило не только непосредственное руководство подчиненным ему районом, но и обязанность быть «глазами и ушами» китайского правительства в отношении всего, что происходит в Кашгарии. Кроме того, в его обязанности входило защищать и присматривать за нуждами многочисленных специальных посланников, которых Китай продолжал направлять в разные страны Западного края.

В 100 г. до н. э. китайский император У-ди был на вершине своего могущества. Абсолютный властитель над своими подданными в Китае, он покорил и аннексировал или внушил страх своим соседям на юге (Маньюэ, Миньюэ и др.), на северо-востоке (Чаосянь) и на северо-западе (в Кашгарии). Все, что ему оставалось сделать, – это нанести решающий удар своим старым врагам – гуннам. Двадцать лет назад они потерпели поражение, но тем не менее их уничтожение не представлялось возможным.

Правда, в какой-то момент стало казаться, что удастся обойтись без большой военной кампании, и гунны добровольно признают китайский сюзеренитет. Они, бесспорно, были по-прежнему далеки от полного разгрома и еще недавно одержали несколько важных побед над китайцами, но успехи Китая в Даване глубоко потрясли гуннов, заставив их добровольно делать шаги к миру с Поднебесной империей.

Кроме того, империя гуннов продолжала переживать внутренний упадок. Шаньюи сменяли друг друга на гуннском троне один за другим, но ни один из них не царствовал долго и не был по-настоящему волевой сильной личностью. В действительности в этот период подлинная власть на протяжении многих лет находилась в руках не этих номинальных правителей, а талантливого простолюдина по имени Вэй-лу. По происхождению Вэй-лу был гунном, однако воспитывался в Китае и очень хорошо знал достоинства и недостатки китайской культуры. Впервые он появился при гуннском дворе с дипломатической миссией, прибывшей из Китая. Однако вскоре после своего приезда в гуннские владения Вэй-лу отказался от верности китайцам, поступил на службу к шаньюю и быстро поднялся на высокий пост, став личным советником и неформальным первым министром не только этого правителя, но и нескольких его преемников.

Нет сомнения, что именно по его совету царствовавший в то время (101 г. до н. э.) правитель гуннов отправил специальное посольство ко двору китайского императора для ведения переговоров и заключения нового договора о мире и дружбе. Шаньюй дошел до того, что послал смиреннейшее послание, в котором называл себя ребенком, не смеющим претендовать на равенство со своим «тестем» – китайским Сыном Неба. Все это было очень приятно, и на следующий год (100 г. до н. э.) император отправил одного из своих придворных, полководца Су У, в сопровождении щедрых подарков для шаньюя, чтобы тот продолжил дипломатические переговоры о заключении вечного мира.

Несмотря на то что Су У был способным и абсолютно честным человеком, он не был хорошим дипломатом и не сумел убедить шаньюя стать вассалом Поднебесной империи в прямом смысле этого слова. Расстроенный своей неудачей, Су У уже собирался вернуться в Китай, когда произошло событие, которое полностью изменило отношения между гуннами и китайцами и привело к очередному длительному периоду военных столкновений.

Несколько более мелких чиновников из посольства Су У, рассерженные провалом их миссии по достижению какой-то определенности, решили предпринять отчаянные шаги и вступили в сговор с рядом недовольных гуннских придворных с целью убить могущественного дворцового фаворита Вэй-лу и похитить влиятельную вдовствующую гуннскую императрицу. Заговорщики считали, что если их план удастся, гуннскому двору будет нанесен сокрушительный удар и он добровольно согласится признать власть Китая. Сохранение жизни номинального правителя они, по-видимому, не считали обязательным. Этическая сторона дипломатической миссии, так дерзко замышлявшей государственный переворот, похоже, не волновала этих достойных древних мужей.

К несчастью для заговорщиков, когда они уже собирались перейти к активным действиям, их схватили. Естественно, что разоблачение этого заговора вызвало большую шумиху. Непосредственные авторы заговора были немедленно преданы смерти. Но что гораздо хуже, никто не сомневался, что все посольство, включая самого Су У, принимало участие в подготовке переворота, и, хотя они заявили о своей невиновности, к ним отнеслись с большим подозрением. Сначала шаньюй хотел отрубить им головы, но в конце концов согласился сохранить жизнь, если они откажутся от своей приверженности Китаю и станут лояльными подданными гуннов.

Некоторые из высших членов посольства согласились на это предложение и должным образом «натурализовались». Но сам Су У, который считал, что в значительной степени «потерял лицо», решил, что смерть лучше позорной сдачи, и, взяв свой кинжал, попытался покончить с собой. Завершить попытку ему не дали, и, хотя Су У долго болел, в конце концов он поправился.

Как только он выздоровел, шаньюй и всемогущий Вэйлу снова попытались переманить Су У на сторону гуннов. Сначала они попробовали применить силу. Вэй-лу с обнаженным мечом в руке стал приближаться к посланнику, угрожая убить его, если тот не отречется от верности Китаю. Но Су У не пошелохнулся. Восхищенные этой демонстрацией мужества и преданности, гуннские лидеры стали предлагать Су У высокий пост, титулы и богатства, если он станет подданным гуннов, но посланник остался безучастен ко всем соблазнам.