Уильям Макговерн - Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории

Тогда, разъяренные его дерзостью, гунны бросили Су У в глубокую яму и долго держали там без еды и питья. Но, пока он там лежал, выпал снег, и Су У пил талую воду. Вместо еды он жевал волосы своего мехового плаща. Когда через много дней гунны обнаружили, что верный посланник еще жив, они решили, что он, должно быть, находится под особым покровительством небес и сохранили ему жизнь, но отправили в далекий необитаемый регион вблизи «северного моря» (озера Байкал). Желая поиздеваться над ним, они заставили его пасти стадо козлов, уверяя, что освободят, когда козлы дадут молоко. Девятнадцать лет Су У провел простым пастухом на далеком севере, но никогда ни на минуту не отрекался от верности своему хозяину, Сыну Неба, и не расставался с жезлом, данным ему императором, как символ власти. Су У использовал его, как пастуший посох, пока он совсем не сносился.

Китайская история хранит так много рассказов о посланниках и военачальниках, которые совершили предательство, что Су У послужил блестящим образцом непоколебимой преданности для многих поэтов и художников. Две тысячи лет спустя имя Су У по-прежнему является нарицательным у него на родине.

В результате провала миссии Су У китайская и гуннская империи вместо того, чтобы стать ближе, как было задумано, в одно мгновение разорвали все свои дружеские взаимоотношения. Фактически это стало началом нового периода военных конфликтов, и военные действия прекратились только через четырнадцать лет после того, как император У-ди лег в могилу.

Для китайцев результатом всех этих новых кампаний стало сплошное разочарование. Учитывая свои предшествующие победы над гуннами, император У-ди, без сомнения, надеялся, что, прилагая все возможные усилия и используя своих лучших полководцев, ему удастся нанести гуннам сокрушительное поражение и их империя развалится. Дальнейшие события показали, что этой надежде не суждено было сбыться.

Бесспорно, сражения по большей части проходили к северу от Великой Китайской стены и, следовательно, более или менее на территории гуннов. Кроме того, несколько раз китайские войска проникали на сотни миль вглубь гуннских владений, где убивали и брали в плен тысячи гуннов. Но эти экспедиции не давали устойчивых результатов, а достигнутые победы с лихвой уравновешивались поражениями, поскольку несколько раз китайские армии были окружены и уничтожены гуннами. В течение этого периода Китай потерял двух из своих самых блестящих военачальников. Эти полководцы были не просто разбиты и взяты в плен, но присягнули шаньюю и получили при дворе гуннов высокие посты. Одним из этих генералов был Ли Лин, другим – Ли Гуанли. Об этих двоих нужно сказать несколько слов.

Ли Лин был внуком человека, который в свое время прославился как блестящий полководец, поэтому своим первым назначением этот молодой человек был обязан своему происхождению из известной военной фамилии. Как говорят, он великолепно владел луком и был превосходным наездником. Но что еще важнее, он вскоре доказал, что является прирожденным лидером.

В течение нескольких лет он служил на северной границе и там вступил в близкие сношения с гуннами. В 99 г. до н. э., когда покоритель Даваня, великий полководец Ли Гуанли, готовился возглавить поход на гуннов, Ли Лину приказали присоединиться к штабу этого военачальника и исполнять при нем обязанности ответственного за транспорт. Однако Ли Лину хотелось оставаться независимым военачальником, и он отправил императору прошение, в котором писал: «Все люди, находящиеся под моим командованием, выходцы с юга Китая и, хотя все они доблестные воины, одинаково хорошо владеют мечом и луком со стрелами и достаточно сильны, чтобы сразиться с тиграми, будет не очень хорошо смешивать их с другими войсками. Поэтому я нижайше прошу разрешить мне возглавить независимую экспедицию на территорию гуннов, которая отвлечет их внимание и не позволит бросить все силы на армию генерала Ли Гуанли».

На это император ответил, что, если Ли Лин хочет идти на гуннские земли независимо, ему понадобится конница, а основная ее часть уже передана под начало главнокомандующего, и ему нечего дать Ли Лину. Услышав это, Ли Лин немедленно ответил: «Мне не нужна конница. Под моим командованием уже есть пять тысяч пехотинцев, и я прошу лишь разрешения начать предложенную кампанию».

Однако, к сожалению, Ли Лину не дали шанса тщательно подготовиться к своей новой экспедиции. Он или один из его подчиненных написал императору, что осенью кони гуннов в отличной форме и хорошо откормлены, поэтому было бы нежелательно нападать на «северных варваров» в это время года. Лучшим временем, чтобы выступить, будет ранняя весна следующего года, когда лошади еще не оправились после тяжелой зимы. Получив это послание, император разгневался, вообразив, что Ли Лин струсил и пытается просто отсрочить исполнение долга. Поэтому он приказал Ли Лину и его войску начать наступление немедленно.

Наступая прямо на север, Ли Лин зашел далеко вглубь вражеской территории и там столкнулся лицом к лицу с 30-тысячной армией гуннов, в шесть раз превосходящей его собственную. Несмотря на огромный перевес сил противника, он одержал крупную победу и уничтожил несколько тысяч гуннов [42] Ли Лин успешно использовал самострелы, стрелявшие тяжелыми стрелами, против конницы. . Однако, к несчастью для Ли Лина, ему не удалось получить подкрепление, поскольку шаньюй, располагавший бесконечным количеством конницы, за короткое время собрал новую армию, на этот раз, как говорят китайские хроники, насчитывавшую свыше 80 тысяч всадников, что более чем в десять раз превышало число пехотинцев Ли Лина.

Перед лицом такого огромного превосходства противника Ли Лин решил отступить. Отступление проходило медленно в организованном порядке. Гунны преследовали его, и бой продолжался практически на каждом шагу. Во время этого боя Ли Лин сохранял хладнокровие и сумел уничтожить еще три тысячи воинов противника, хотя и его потери были огромными. В конце концов маленький отряд китайских пехотинцев оказался в нескольких милях от Великой стены, и значит, еще немного – и они были бы в безопасности.

Тем временем шаньюй преисполнился естественным уважением к Ли Лину и этой горстке пехотинцев и стал подумывать о том, что ему не удастся их уничтожить. Более того, гунны, обеспокоенные тем, что подошли так близко к китайской границе, испугались, что Ли Лин на самом деле не просто отступает, а старается заманить их в ловушку. Они уже были готовы прекратить преследование и отойти на север в пустыню.

Как раз в этот критический момент один из воинов Ли Лина, рассерженный полученным нагоняем, дезертировал и сбежал в лагерь гуннов. От этого дезертира шаньюй узнал, что Ли Лин, вероятно, не получит подкрепления.