Уильям Макговерн - Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории

Традиционно считается, что официальное появление буддизма в Китае произошло между 65 и 71 гг. и стало результатом видения Мин-ди. Императору явился образ золотого человека, излучающего сияние. Государственные советники подумали, что «золотой человек» в этом видении соответствует «богу» Западного края, известному как Будда. Вскоре после этого император отправил на запад эмиссаров, чтобы те привезли ему буддийские изображения и книги. Несмотря на то что эта история описана в официальных анналах Поздней династии Хань, ее достоверность подвергалась сомнению со стороны некоторых современных ученых. Однако сколько бы мы ни сомневались в истории о видении Мин-ди, нет никаких сомнений, что именно во время его царствования буддизм впервые получил серьезное распространение в Поднебесной империи.

Особенно важно отметить, что буддийские миссионеры, впервые появившиеся в Китае, пришли через Кашгарию, и весьма вероятно, что истории, которые они рассказывали о ситуации в западных землях, заново пробудили интерес китайцев к тому, что происходит в этом регионе. Как бы то ни было, известно, что вскоре после прихода буддийских миссионеров с запада Китай снова сделал решительную попытку сокрушить державу гуннов и в то же время восстановить свою власть над многочисленными кашгарскими царствами.

Учитывая сложность этой темы, будет лучше для начала очертить различные этапы борьбы между китайцами и северными гуннами за верховенство в Центральной Азии. Не менее трех раз императоры Поздней династии Хань предпринимали крупные кампании с целью ослабить или уничтожить гуннов и включить Кашгарию в состав Поднебесной империи. Первая из таких кампаний состоялась в 73–74 гг., вторая – в 89–91 гг., а третья продлилась с 119 по 127 г.

Каждая из этих кампаний была в высшей степени успешной. Гунны неизменно терпели унизительное поражение, и мелкие кашгарские царьки были вынуждены признать верховенство Китая. Но каждый раз после более или менее длительного периода господства китайцы теряли большую часть плодов своей победы в основном из-за бездарного и неумелого управления делами своих колоний. Каждый раз гунны были сильно ослаблены, но не уничтожены, и каждый раз после более или менее длительной передышки им удавалось восстановить какую-то часть своей военной мощи, достаточную как минимум для того, чтобы снова стать угрозой для китайцев. В конце концов не китайцы, а сяньби раз и навсегда оттеснили гуннов далеко на запад и навсегда покончили с их мечтой о возрождении империи на Дальнем Востоке.

Теперь после этого предварительного обзора мы можем перейти к подробному обсуждению первой фазы, а именно кампании 73–74 гг. Несмотря на то что сами военные действия начались только в 73 г., подготовкой к этой кампании Китай занялся задолго до этого, и в 72 г. некоторые военачальники уже были на границе, чтобы они и их войска могли освоиться с ландшафтом и природой земли, по которой им предстояло идти.

В начале 73 г. все было готово, и масштабное наступление на гуннов началось. Было решено, что четыре отдельные китайские армии, каждая численностью более 10 тысяч человек, должны одновременно броситься на врага. Предполагалось, что две из этих армий должны идти с севера Китая через территорию южных гуннов, чтобы ударить по Северной гуннской империи с юго-запада. В третьей армии, помимо обычных китайских солдат, имелось некоторое количество воинов из племен ухуань и сяньби, поскольку считалось, что эти «варвары» могут быть особенно полезны в боях с северными гуннами. Командующим еще одной армией был назначен Дсы Юн, человек, долгое время служивший на северо-восточной границе Китая и имевший прямое отношение к стимулированию и организации более ранних нападений ухуаней и сяньби на гуннов. К сожалению, его поставили командовать вспомогательной армией, состоявшей из южных гуннов, а не той, куда входили ухуани и сяньби, знакомые ему гораздо лучше. Но что еще хуже, Дсы Юн должен был взаимодействовать с главным командующим южных гуннов – человеком, с которым он лично состоял в плохих отношениях.

Поэтому неудивительно, что армия, которой командовал Дсы Юн, не смогла добиться никаких впечатляющих успехов. Хотя нельзя сказать, что он потерпел поражение, благодаря злой шутке, которую сыграл с ним его соратник, командующий южных гуннов, его армия оказалась не способна выполнить свою главную задачу. Было известно, что большой отряд северных гуннов расположился вблизи горы Джози. Дсы Юн получил приказ идти к этой горе и напасть на лагерь врага.

Поскольку Дсы Юн не знал местности, ему пришлось положиться на южногуннского командующего как на проводника. Последний, которому хотелось опозорить Дсы Юна, отвел его на холм, находившийся недалеко от границы, и сказал, что это и есть гора Джози. Дсы Юн оказался настолько глуп, что поверил этому заявлению. Осмотрев окрестности и не обнаружив никаких признаков вражеских войск, он решил, что они, должно быть, бежали, после чего без промедления вернулся назад в Китай.

Вскоре после его возвращения обнаружилось, что он не добился поставленной цели и потому должен пойти под трибунал. Но когда стали известны все обстоятельства, суд решил проявить снисхождение, и вместо того, чтобы приговорить его к смерти, как поступали с большинством неудачливых военачальников, Дсы Юна просто лишили должности и титулов и понизили до простолюдина. Однако Дсы Юн так переживал свой провал и унижение, что вскоре после выхода из тюрьмы начал кашлять кровью и довольно быстро умер.

Неудача Дсы Юна не способствовала поднятию престижа Китая в его борьбе с гуннами, как, впрочем, и достижения другой китайской армии, которая шла на гуннов с северо-востока, поскольку эта армия, несмотря на то что она сильно углубилась в гуннскую территорию, оказалась не способна нанести им решающий удар. К счастью для китайского престижа, две армии, которые вышли с северозападной части Китая, смогли добиться одной-двух существенных побед. В состав этих двух армий, сформированных в основном на территории нынешней провинции Ганьсу, помимо обычных китайских воинов входили вспомогательные отряды тибетцев и кашгарцев, которые оказались очень боеспособными. Тот факт, что северо-западная часть Китая непосредственно граничила с территорией гуннов, тоже мог каким-то образом способствовать успеху этих двух армий. Но более важно то, что благодаря постепенному движению Северной гуннской империи на запад, удар, нанесенный из северо-западной части Китая оказался ударом в самое сердце гуннских владений.

Как уже было сказано, обе армии, вышедшие с северо-запада Китая, добились успеха. На самом деле одна из этих армий всего-навсего преследовала небольшие группы гуннов по равнинам Южной Монголии, а затем отошла назад, так и не сумев навязать противнику ни одного генерального сражения. В то же время другая армия нанесла гуннам удар, принесший славу и состояние ее командующему Доу Гу, представителю семейства Доу, которое уже славилось своими военными заслугами. Доу Гу продвигался от своей базы на север вдоль границы с Монголией и Кашгарией, пока не дошел до восточной части гор Тянь-Шань. Там он вступил в бой с армией под командованием одного из видных представителей гуннской знати, известного как царь Хуянь.