Уильям Макговерн - Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории

К сожалению, ни в одной из китайских записей того времени Канишка не упоминается по имени – факт странный сам по себе, поскольку более поздние китайские буддийские тексты часто упоминают Канишку, и в этих записях содержится множество легенд о нем. Однако практически все эти буддийские книги либо переведены с индийского, либо основаны на индийских оригиналах, и потому совершенно бесполезны для установления исторических фактов. Однако теперь европейские археологи так сильно продвинулись в своей работе, что вселили в нас уверенность, что великий Канишка правил приблизительно в конце I в. н. э. [46] Одни считают, что царствование Канишки началось в 78 г. н. э., другие относят начало правления этого царя к более позднему времени. Все же большинство исследователей определяют хронологические рамки правления Канишки 78—123 гг.

Археологические находки показали, что до тех пор, пока юэчжи или кушаны оставались в Бактрии, они обладали многими чертами, позволяющими связывать их в смысле расы, языка и одежды с ранними иранскими кочевниками севера. По монетам первых кушанских правителей мы видим, что эти правители имели сильно вытянутые головы, большие выступающие носы и носили густые бороды, что делает их очень похожими на изображения древних «скифов», найденные на юге Европейской России. В этих головах не видно никаких признаков так называемого монголоидного типа.

Более того, имена и титулы, использованные на этих кушанских монетах, показывают, что кушанские монархи говорили на индоевропейском, вероятно, иранском языке, хотя этот язык сильно отличался от классического персидского. Если языки саков и парфян демонстрируют заметные признаки сходства, кушанский, хотя и относится к той же языковой группе, очевидно, представляет собой совершенно другой диалект.

Костюмы, изображенные на ранних монетах, заметно отличаются от тех, что были в моде у греков, парфян, индусов и китайцев. Высокие остроконечные шапки, грубая войлочная обувь и длинный плащ или сутана, сильно напоминающая старинную одежду, распространенную среди иранских кочевников из Центральной Азии. Под плащом можно уловить штаны, которые, как мы знаем, тоже характерны для костюма древних кочевников. Однако кушаны, очевидно, не делали попыток навязать свою культуру странам, которые они завоевывали, а, напротив, стремились перенимать более высокую культуру народов, с которыми вступали в контакт.

В долине Кабула и на северо-западе Индии еще прослеживались заметные признаки греческого влияния. Поэтому неудивительно обнаружить на некоторых ранних кушанских монетах для обозначения царя такие греческие титулы, как Basileos . На более поздних монетах этих греческих слов нет, но греческий алфавит продолжал использоваться для создания надписей на других языках. Множество монет, как ранних, так и более поздних, показывают, что кушанские монархи поклонялись таким греческим божествам, как Геракл, Гелиос и Селена. Более того, именно в кушанский период гандхарская школа в искусстве, основанная непосредственно на греческих образцах и традициях, достигла своего апогея.

Но по вполне естественным географическим причинам греческое влияние с течением времени ослабевало. Парфяне оборвали все прямые контакты между старыми греческими колониями на северо-западе Индии и самой Грецией, поэтому греческие колонисты, а с ними и греческие традиции, постепенно исчезали. По мере того как греческое влияние ослабевало, его место занимало, прежде всего, иранское влияние, и на более поздних кушанских монетах мы видим все большее использование таких иранских титулов, как «шахиншах» (царь царей) вместо греческого «басилевс», а греческий Геракл уступает место иранским Митре и Анахите и иранскому поклонению священному огню.

Однако в конце концов самым важным влиянием суждено было стать индийскому. Чем глубже кушанские монархи проникали в Индию, тем больше они становились подвержены ее влиянию. На некоторых кушанских монетах с греческими надписями на другой стороне мы видим индийские буквы. Кушанские монархи приняли титул махараджей, и в скором времени на одной стороне их монет появились изображения таких индийских богов, как Шива.

Но еще более важна роль, которую призван был сыграть в Кушанской империи буддизм. Буддийская традиция утверждает, что Канишка не просто исповедовал буддизм, но и активно проповедовал его. Считается, что во время его царствования и под его покровительством был учрежден великий буддистский совет, задачей которого стало урегулирование нерешенных вопросов доктрины и дисциплины.

Многие ученые сомневаются в существовании этого совета. Кроме того, Канишка едва ли мог быть фанатичным буддистом, поскольку на его монетах присутствуют не только буддийские, но и иранские и индуистские божества. Однако точно известно, что во время царствования Канишки и его преемников буддизм проник в кушанские владения и в конце концов стал доминирующей религией. Буддийские монахи и буддийские монастыри наводнили не только Индию, но и Афганистан и Бактрию.

Кроме того, в кушанский период буддизм проник в Согдиану (где правили кангюи) и в Кашгарию. Точное время обращения Кашгарии в буддизм до сих пор неизвестно, но представляется весьма вероятным, что буддизм мог проникнуть в кашгарские государства в то время, когда царь Яркенда Хиен (Хьень) создавал свою недолго жившую империю, и что последующее поглощение Кашгарии гуннами не остановило неуклонное проникновение буддийского влияния в различные области Таримского бассейна. Особенно важным представляется тот факт, что хотя буддизм, безусловно, имел чисто индийское происхождение, тот буддизм, который получил развитие в кушанских владениях и, таким образом, проник во все части Центральной Азии, радикально отличался от раннего буддизма. Именно в кушанский период и в значительной степени на кушанской территории впервые была создана целая религиозная система, представляющая собой тот тип буддизма, который стал известен как махаяна и который позднее стал доминирующей религией на всем Дальнем Востоке.

Поскольку, как нам известно, центр кушанских владений был очагом всевозможных противоборствующих культурных влияний, многие из которых имели неиндийское происхождение, представляется весьма вероятным, что буддийская махаяна, даже в части доктрины, подверглась сильному воздействию этих неиндийских влияний. Действительно, с художественной и архитектурной стороны буддизм, который развивался на северо-западе Индии и затем распространился на Центральную Азию, во многом обязан иранскому и особенно греческому влиянию. Изображения Будды и бодхисатв, созданные гандхарской школой искусств, которые стали основой всего более позднего буддийского искусства Центральной Азии и Дальнего Востока, настолько сильно похожи на греческие, что так и тянет поверить, что они были созданы греческими мастерами.