Филипп Матышак - Один день в Древнем Риме. 24 часа из жизни людей, живших там
- Название:Один день в Древнем Риме. 24 часа из жизни людей, живших там
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 5 редакция «БОМБОРА»
- Год:2021
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-156052-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Филипп Матышак - Один день в Древнем Риме. 24 часа из жизни людей, живших там краткое содержание
Ранее эта книга выходила под названием «24 часа в Древнем Риме». Данное издание было заново переведено и научно отредактировано.
Один день в Древнем Риме. 24 часа из жизни людей, живших там - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:

Сергий в агрессивной позе. Granger / REX / Shutterstock.com.
Фракиец проворен и искусен. Он кружит вокруг более грузного Сергия и наносит несколько игривых ударов по высокому шлему своего противника. Зрители подбадривают или свистят в зависимости от того, на кого они делали ставку, и дружно ахают, когда Сергий наносит сопернику коварный удар по почкам. В этом бою Сергий явно начал сдавать еще до того, как фракиец показал ему, что время спарринга заканчивается, направив свой изогнутый меч прямо в лицо. Сергий отразил удар, подняв щит, так что клинок пролетел у него над плечом. Это вынужденное движение – как раз то, чего хотел добиться фракиец, ведь теперь он может направить изогнутый кончик меча прямо в незащищенную спину противника.
Фракиец уже практически нанес удар, но Сергий смог увернуться. Последнюю четверть часа гладиатор внушал фракийцу ложную уверенность в его превосходстве в бою. Как только противник приготовился атаковать, Сергий приготовился к удару, Сергий сам ударил его щитом, украшенным бронзовой головой Медузы. Франкийца не спасает решетка его шлема, когда натренированный гладиатор мощью своих 90 килограмм наносит сокрушительный удар. Ошеломленный противник падает на землю, и под приветственнные крики Сергий ставит ногу ему на горло, что символизирует его победу.
– Тебе необязательно было это делать, – ворчит фракиец, приходя в себя после боя.
Он садится на табурет в импровизированной раздевалке и машет пальцем у себя перед своим носом, проверяя, не получил ли сотрясение мозга.
– А тебе не следовало бить меня по шлему снова и снова, – рычит Сергий в ответ.
Девочка-рабыня очищает его тело от пота с помощью стригиля. И за пот Сергию тоже платят. Пот гладиатора после поединка – ценный ингредиент всевозможных средств для ухода за телом и даже женской косметики. Иногда кровью убитого гладиатора смазывают острие копья, которым римский жених торжественно разделяет волосы своей невесты. Гладиаторы и вправду окружены ореолом таинственности.
Римляне не верили в то, что можно очистить тело, сидя в ванной и намыливаясь. Кое-кто и впрямь сидел в большой ванне, предпочтительно в компании друзей, но это нужно было только для того, чтобы раскрылись поры кожи.
Как только человек выходит из ванны, его хорошенько смазывают ароматным маслом. В нем он маринуется несколько минут, а потом масло соскабливают с кожи вместе с грязью, отмершим эпидермисом и всем, что нарушает чистоту.
Сам скребок называется стригиль (strigilis). Это тупое изогнутое медное лезвие, с которым мог бы управиться и сам омываемый, но в идеале стригиль используется слугой или симпатичной рабыней. До нас дошло множество экземпляров хорошо сохранившихся стригилей, потому что их часто символически хоронили с покойным.
Сергий поразмышляет об этом позже, когда в чистой тунике будет подниматься еще выше по Целийскому холму, туда, где его ждет последняя работа на этот вечер. И на сей раз весьма приятная. Госпожа Эппия устала спать одна, пока ее муж-аристократ путешествует, сопровождая легкого на подъем императора Адриана. Зная, что его жена может заскучать, муж поставил у ее дверей охрану. Однако, как заметил поэт Ювенал: «Слышу и знаю, друзья, давнишние ваши советы: «Надо жену стеречь, запирать на замок». Сторожей-то как устеречь?»
За щедрое вознаграждение Сергий переночует с этой дамой. Что же такого она видит в нем, удивляется он, позволяя называть себя «мясом для гладиатора»? Его лицо все в синяках, а черты его искажены, на лбу на всю жизнь остался след от шлема. У одного глаза борозда – след от старой раны, а на руке – свежая и кровоточащая.
Но не стоит удивляться – как говорит Ювенал, «все ж гладиатор он был и, стало быть, схож с Гиацинтом. Стал для нее он дороже, чем родина, дети и сестры, лучше, чем муж: ведь с оружием он!» [77] Оба фрагмента – из шестой сатиры Ювенала (пер. Д. С. Недовича).
Гермес – Марсова племени утеха,
Гермес может по-всякому сражаться,
Гермес – и гладиатор, и учитель,
Гермес – собственной школы страх и ужас…
Гермес – жен гладиаторских забота,
Гермес с бранным копьем непобедимый,
Гермес грозный своим морским трезубцем,
Гермес страшный и в шлеме под забралом,
Гермес славен во всех деяньях Марса,
Гермес вечно един и триединый.
Пятый час ночи
(23:00–00:00)
Паразит возвращается с ужина
Льщусь на обед у тебя,
мне стыдно, Максим, но льщусь я.
Уже поздно, и луна восходит над крышами, когда паразит возвращается домой. В одной руке он несет узел с обеденной одеждой, а в другой – мешок с добычей – объемный сверток с закусками и разнообразными деликатесами. Его называют «Селий Губка», и сейчас, хорошенько поев и выпив вина, Селий задается вопросом, действительно ли это такое уж оскорбление.
Допустим, он и впрямь паразит – это слово происходит от греческого para sitos, что значит всего-навсего «сотрапезник». Верно, что остальные на ужине смотрят на него свысока, потому что, как флейтистки и гладиаторы, он не столько гость, сколько элемент развлекательной программы. Никто не приглашает на обед скучного паразита; Селий должен отработать еду с помощью остроумия, он должен сыпать остротами и цитировать изящную поэзию. Он должен затмить других за столом своими манерами и изобретательностью, и все это должно казаться абсолютно неподготовленным и естественным.
Разве это не искусство? Не профессия? Селий бредет по дороге и размышляет. Что ждет неподготовленного моряка? Он утонет. Плохо тренировавшийся солдат будет быстро убит. Художник, скульптор, которым не хватает навыков и подготовки, не найдут заказчиков. Они умрут с голоду из-за отсутствия работы. Так и с паразитом: если его не пригласят на обед люди, которые ценят его болтовню, ему приходится голодать.
В самом деле, мастерство Губки превосходит таланты какого-нибудь художника или поэта. Поэт может провести несколько дней или недель, не создавая приличных эпиграмм, художник может на время отложить кисти в ожидании заказов. А вот если Селий не будет совершенствовать своих навыков, практиковаться день и ночь, чтобы всех превосходить мастерством, то без ежедневного применения его искусство погибнет, да и он вместе с ним. При всем при этом, Селий должен признать с содроганием в сердце: сегодня он явно не был на высоте.
Будь проклят этот Манид и его ужасное чувство юмора! Селий называет Манида другом только потому, что ужинал вместе с ним у других людей и уже однажды гостил у него самого.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: