Ричард Роуэн - Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций

Практика добывания профессиональной и надежной информации уже так давно стала краеугольным камнем международного денежного кредитования, что подвиги главных преступников, политиков или клерикалов, а также многих государей и выборных правительств погашались на манер долгов угодливой чеканной монетой.

Правители, клерикалы и непрофессиональные политики интриговали и перешептывались; преступники занимались подслушиванием или воровством. А тем временем банкиры и торговцы платили за информацию такую же высокую цену, как за роскошные ткани и специи или ладан и мирт, доставляемые караванами с Востока. Это было все равно что купить жизнь, несчастье, страховку от пожара или близкое знакомство с придворными кругами — все ради содержания нескольких тощих и юрких шпионов. Изменения в правительстве могут быть повторяющимися; налоги, лишение свободы и смерть — неизменными. Настоящее всегда причиняет боль, а будущее — неопределенно; и даже самым богатым банкирам не всегда по карману оплатить труды истинного провидца.

Когда знаменитые флорентийские банкирские фамилии Де Барди и Перуззи были вынуждены одолжить королю Англии Эдуарду III огромную сумму денег для битвы при Креси, они отправили своих осведомителей в военную зону. Эти шпионы обвились вокруг Эдуарда, сообщили о положении во Франции, о военном превосходстве англичан, о талантах короля как командующего армией, а также о его исключительных шансах на победу. Общая сумма аванса составила 1365 тысяч флоринов золотом.

Благодаря точным флорентийским предписаниям Эдуард и его войска одержали победу при Креси. Но поскольку эти герои так и не вернули своих военных займов, Креси было настоящим разорением его итальянских покровителей. Просто потому, что они зависели от шпионов, а им нужен был прорицатель, который предупредил бы их, что спустя несколько столетий англичанам и всем их союзникам было бы удобно взять в долг еще большую сумму ради того, чтобы обезопасить свой успех, победить и отказаться от уплаты долгов.

Фуггеры из Аугсбурга были крупнейшим купеческим и банкирским домом Германии, который вел дела по всей Европе и не только. Их «Информационный бюллетень» был фактически ассоциированной прессой и превосходил секретную службу, ибо немецкие Фуггеры были для денег тем же самым, чем Гогенцоллерны были для прусской пехоты. Папские выборы были благочестиво профинансированы из бездонных кофров Фуггеров, в то время как они привычно подкупали избирателей Священной Римской империи в пользу кандидата, прошедшего проверку разведывательной службы Фуггеров. Даже прославленный император Карл V был их новоиспеченным фаворитом.

Именно Фуггеры возродили европейское искусство управлять обращением денег и кредитов в том виде, который был известен имперскому Риму и который мы знаем как международное финансирование. Они настолько искусно управляли кредитами и инвестированием своих денег, что посадили рядом с троном не одного финансиста в роли партнера главы правительства. Однако с того времени, когда сэр Фрэнсис Уолсингем привлек лангобардов к задержке снабжения испанской Армады, мы стали свидетелями конфликта между секретными службами и банкирами. Чтобы избежать участия в делах, которые противоречили их личным интересам, великие банкирские фамилии — со средневековых времен до наших дней — процветали в соответствии со скоростью и точностью своих шпионских и разведывательных систем.

Медичи, Фуггеры, братья Ротшильды — все осознавали необходимость преуспевания в секретной службе. Если бы их шпионы были так же хорошо организованы и управлялись, как какой-нибудь частный государственный департамент, по своей деловой активности они напоминали бы казначейство имперского государства. Сделки с вовлечением миллионов золотом и человеческих жизней взрывают динамит и стирают границы! Даже преодолевая огромные расстояния, их курьеры должны были быть такими же быстрыми и смелыми, как их шпионы бдительными и бессовестными.

Преступники, наделенные талантом к шпионажу, редко достигают громкого успеха в криминальных делах. И это неправда, что преступники-шпионы умнее полицейских. В самых криминальных регионах легче вести слежку за полицейскими, чем за тайными действиями преступников. Поэтому в данном повествовании мы не можем привести должного обозрения частной разведки или «контрполицейской системы», которые существовали во всех частях земного шара для борьбы опаснейших преступников с полицией.

Среди таких личностей, похоже, была одна-единственная преступница, Белль Стар, родившаяся в приграничном штате и с большим энтузиазмом шпионившая на Квантрилла и его сообщников. Однако криминальные деяния Белль Стар, — превратившие ее для синьора Ломброзо в «ужас в юбке», — появились несколькими годами позже и отличались своим безрассудством, а также отсутствием какого-либо опыта в преступной ветви секретной службы конфедератов.

Оглядываясь в прошлое на опасные авантюры Доминика Картуша, мы встречаемся с секретной службой, которая была построена на военный лад, снабжена всеми видами оружия, исключая разве что артиллерию. Эта организация, действовавшая с преступными целями, состояла из уголовников, объединенных в настоящую разбойничью бригаду. «Непобедимый» Картуш обладал всеми качествами выдающегося вожака. К несчастью для Франции, у нее не имелось возможности превратить этого смельчака из командующего преступным миром в командующего ее армиями. Имя его, однако, ассоциируется исключительно с удачными преступлениями крупного масштаба.

В октябре 1693 года шорник по имени Франсуа-Луи Картуш, живший в Париже, зарегистрировал рождение сына Луи-Доминика. Уже после казни сына шорник признался, что неизвестный дворянин и церковный сановник принесли ему младенца, будущего вожака преступников, и заплатили крупные деньги за воспитание ребенка и сокрытие тайны его истинного происхождения. Поскольку подраставший мальчик был совершенно не похож на своего худородного «отца» и братьев, то многое свидетельствует в пользу правдивости признания шорника; к тому же будущий преступник явно демонстрировал все признаки безрассудной отваги, острого ума, высокомерия и лидерства, столь присущие аристократическим классам Франции.

В четырнадцать лет Доминика отправили в знаменитую иезуитскую школу, куда, как известно, был отдан и юный Франсуа-Мари Аруэ, впоследствии обессмертивший себя под именем Вольтер. Большинство учеников глубоко презирало сына шорника. И его бродячая, полная приключений жизнь, которая сменилась на почти революционную борьбу, попирающую законы, является еще одной характерной чертой, которую можно приписать отважной французской аристократии и «выучке» отцов иезуитов. Возмущенный презрением и подозрительным отношением к себе в школе, Картуш примкнул к труппе бродячих акробатов. В то время это был невысокий, но крепкий, мускулистый паренек, с таким открытым и чрезмерно наивным лицом, что его прозвали Дитя. Как и многие выдающиеся криминальные вожаки, он был наделен физической силой и врожденным актерским талантом. Легкость, с которой он изменял свою внешность, была поразительна. Картуш появлялся то в образе молодого дворянчика, то солдата или аббата, то в виде игрока или маклера, расталкивающего толпу у биржи, то под маской остряка, бездельничающего в только что открытом кафе «Прокоп».