Ричард Роуэн - Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций

Закон или традиции не требовали от старого самурая с новым мечом ожидания следующей войны. Он просто шел до ближайшего перекрестка и пробовал остроту своего лезвия, снеся голову первому попавшемуся простолюдину. У обезглавленного бедолаги не имелось ни оружия, ни навыков защитить себя; и если бы по странному случаю кому-то захотелось справиться о его чувствах, он мог лишь выразить крестьянское желание, чтобы благородное оружие поспешило отправить его к благородным предкам.

Такой дух послушания и покорности с готовностью превратился во взыскательный долг патриотизма. И когда национальное движение консолидировалось, японцы четко осознали необходимость секретной разведки и шпионажа в войне и международных отношениях. В сентябре 1904 года русская охранка арестовала двух японцев, служивших в коммерческих фирмах Петербурга. Они несколько лет прожили в России, но оба оказались офицерами японского флота. Осторожно внедрившись в русское общество, они завязали множество знакомств и связей в торговых кругах, а через их посредство вступили в контакт с личным составом русского флота. Один из этих шпионов, чтобы укрепить свое положение, решил жениться на русской, принял православие и почтительно исполнял все религиозные обряды.

Война с Россией 1904–1905 годов засвидетельствовала мировую премьеру японской секретной службы — мощного наступательного оружия. В своих исторических заметках военный комментатор полковник Иммануэль отметил, насколько основательно шпионская организация Японии одолела своего европейского врага. И это несмотря на огромные расходы русского правительства и неизменной опоры на шпионов. Некоторые авторитетные источники зашли настолько далеко, что приписали победу армии микадо выдающемуся старанию японских секретных агентов.

В 1904 году, всего за несколько недель до начала войны между Россией и Японией, агент русской охранки Манасевич-Мануйлов сумел достать экземпляр шифра, которым пользовалось японское посольство в Гааге. Японские шифры особенно сложны и трудны из-за сложности языка, который большинству европейцев сам кажется неким шифром. Благодаря этому шифру русские получили возможность читать всю дипломатическую корреспонденцию враждебной страны в период быстро нараставшего конфликта.

Возможно, такое преимущество лишь ускорило конфликт, поскольку отношение японцев было бескомпромиссным в любом случае. Выгода от обладания всей этой «внутренней» информацией, видимо, принесла не слишком много пользы русским. Японцы, однако, в конце концов заподозрили неладное и перешли на другой, еще более приводящий в замешательство шифр.

Опытный чиновник внешнего отдела русской политической полиции генерал Гартинг был откомандирован в Маньчжурию для организации контрразведки на театре военных действий. Его щедро снабдили деньгами. Но несмотря на то, что ему удалось изловить нескольких японских шпионов, превосходство японской разведки на Дальнем Востоке осталось непоколебимым до конца войны. Российская контрразведка явно уступала японской. Агенты охранки рыскали вокруг каждого японского дипломата или чиновника в Европе, но в зоне военных действий, от Порт-Артура до сибирской границы, хозяйничали японские разведчики.

Осенью 1904 года некий русский солдат, переодевшийся китайцем, был схвачен вблизи японского лагеря и отдан под суд по обвинению в шпионаже. Оправдываться он не стал, и военный суд приговорил его к смерти. Но мужество солдата, достойное поведение и явная преданность родине произвели глубокое впечатление на всех офицеров, которые говорили с ним. После того как приговор был приведен в исполнение, японская разведка отправила в ставку русского главнокомандующего генерала Куропаткина полный отчет о процессе. В нем откровенно восхвалялись мужество и патриотизм солдата-шпиона. Спустя несколько месяцев царское правительство опубликовало это поразительное рыцарское признание. Но из-за пристрастия русских к таинственности имя русского героя не обнародовали даже тогда, когда конфликт с Маньчжурией был закончен.

Японские армейские и морские офицеры не уступали представителям любой другой современной державы в воспитании, образовании или глубоко укоренившемся классовом сознании. Однако они понимали свою азиатскую внешность кули в глазах уроженцев Запада и, хотя были возмущены подобным высокомерием, при исполнении служебных обязанностей никогда не колебались воспользоваться этим преимуществом, смешиваясь в толпе кули. Для успешного ведения шпионажа японские агенты охотно нанимались судовыми стюардами, парикмахерами, поварами, прачками или прислугой; это помогало им надежнее маскироваться.

Задолго до войны Порт-Артур кишел японскими шпионами, выдававшими себя за китайцев или маньчжуров. По утверждению китайцев, каждый десятый кули был японцем. Китайская прислуга некоторых полков порт-артурского гарнизона — 1-го Томского, 25-го и 26-го Сибирских стрелковых — была завербована японцами. Японскими агентами были и носильщики Ляошаньской железной дороги. Охотнее всего японцы — в том числе и старшие офицеры — поступали на тяжелые работы по строительству русских укреплений. В некоторых случаях они не чурались тяжелых работ и оказывали неоценимые услуги своему императору, горбатясь наравне с бригадами кули на парапетах, на огневых точках и в окопах, которые намеревались штурмовать японские солдаты.

Размещение электросиловых станций и главных линий передачи, скрытое расположение прожекторов между укрепленными высотами, планы минных полей, преграждающих доступ в порт, — все это становилось известным японскому командованию через агентов разведки. И каков же был результат? Японские шпионы были удостоены чести не только на родине, но и в анналах истории из-за своих выдающихся военных достижений. Приведем два примера: огромные прожекторы, которым надлежало ослепить атаку японцев, на море или на земле, были мгновенно выведены из строя прицельным огнем флотилии адмирала Того (1848–1934, адмирал флота в Японской империи, один из величайших героев Японии. «Нельсон Востока»); а в случае предпринятых атак на Порт-Артур только один адмиральский корабль был подорван на мине.

Несмотря на готовность японских офицеров жертвовать собой, разведка с достоинством доказала, что не склонна разбрасываться жизнью своих агентов. Дерзкие выходки с самого начала являлись прерогативой особо отважных агентов или офицеров. Но в первые месяцы 1904 года русский патруль наткнулся на двух мужчин в монгольском пышном одеянии, которые на поверку оказались японскими офицерами. Они пробрались в Маньчжурию, где намеревались повредить важную телеграфную линию, а также взорвать железнодорожное полотно и причинить как можно больший ущерб расположенным поблизости ремонтным мастерским.