Ричард Роуэн - Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций

Оставить бельгийские крепости на произвол судьбы было непростительной ошибкой. Льеж защищал «бутылочное горлышко», сквозь которое должны были пройти две германские армии — генерала фон Клука и генерала фон Бюлова, прежде чем получить возможность развернуться и ринуться на юг, против французов и англичан. Крепость Льеж прикрывала не менее четырех железнодорожных линий, по которым только и могли снабжаться германские захватчики после начала действий. Чтобы овладеть этим жизненно важным выходом у Мааса на бельгийскую равнину севернее Арденн, германский генеральный штаб подготовил группу из шести пехотных бригад с большим количеством артиллерии, самокатчиков и автомобилей, которую и держал наготове у бельгийской границы в течение нескольких лет. Шпионы своевременно донесли до Брюсселя о сокрушительной силе готовящегося тарана, но даже после этого ничто не могло улучшить положение слабо укрепленного Льежа.

Авангардом германского вторжения в 1914 году командовал генерал фон Эммих. На мобилизацию даже превосходно организованной германской армии потребовалось бы несколько недель; но взятие Льежа обернулось для Эммиха делом нескольких дней. Шесть бригад Эммиха намеревались атаковать ключевую позицию Бельгии приблизительно за три недели до того, как мог последовать главный удар колоссальных вражеских армий. Все шло по стратегическому плану Шлиффена с некоторыми модификациями Мольтке. Однако победу одержали только благодаря появлению и вмешательству нового штабного гения; но даже он лишился бы своих лавров и успеха, будь Льеж укреплен в соответствии с требованиями времени.

Действуя по плану, германское командование послало Эммиха и шесть его бригад через бельгийскую границу в ночь на 6 августа 1914 года, нагло нарушив нейтралитет Бельгии и бросив дерзкий вызов Англии. Эммих должен был захватить важнейшую оборонительную позицию. Однако внезапная атака не удалась; даже безупречно вымуштрованные германские войска совершили промах. Кольцо льежских фортов не сдалось; нащупывая в темноте и сумятице дорогу между фортами, германские колонны «сбились с направления и оказались на краю катастрофы». Но тут на сцену выступил прусский офицер, которому суждено было вскоре прославиться на весь мир и невероятные таланты которого — не важно, имел он их всегда или нет, — поддержали военный и гражданский дух в самые мрачные для Германии часы. Им был Эрих фон Людендорф; начальство уже знало его как блестящего офицера генерального штаба и «человека, столь энергично отстаивавшего свое особое мнение, что за год до войны его отослали из Берлина в бригаду».

И вот теперь при штурме Льежа эта бригада была смята и находилась на краю гибели, дискредитировав саму себя и всю Германию из-за своей крайней значимости в самом начале войны. Тогда Людендорф «неожиданно вынырнул из тьмы», принял командование колонной, сбившей с толку своего генерала, и присоединил к ней все прочие дезорганизованные части вокруг. На заре Людендорф потребовал капитуляции Льежа. Обманным путем убедив коменданта крепости в том, что внезапная грандиозная атака смяла внешнее кольцо фортов — которые в тот момент на самом деле не вели огня, поскольку не были атакованы, — он добился сдачи цитадели со всем ее гарнизоном. Захват города позволил немцам осадить форты со всех сторон, но они упорно сопротивлялись и пали один за другим только тогда, когда огромные гаубицы были подвезены ближе и стали бить прямой наводкой.

Видный военный историк писал, что разрушительная сила этих гаубиц «явилась первым тактическим сюрпризом мировой войны». Действительно, взрывная мощь 42-сантиметровых снарядов широко разрекламировала по всему миру могущество и военную изобретательность Германии. И все же есть все основания полагать, что враги Германии не были захвачены врасплох; им было известно о выпуске гаубиц большого калибра, а также о производстве дальнобойных крупповских орудий, которые обстреливали Париж. Что касается германского «тактического сюрприза» у Льежа, то он главным образом явился результатом бездействия разведки Антанты и ее генеральных штабов, чьи самодовольство и вялость не нарушили даже лихорадочные сигналы тревоги секретной службы.

В эпилоге к своей «Истории Европы» Герберт Альберт Лоуренс Фишер с сожалением отмечает: «Трагедия мировой войны заключалась в том, что она велась между самыми цивилизованными европейскими народами из-за проблемы, которую могли бы решить всего несколько уравновешенных мужей и к которой 99 процентов всего населения оставались совершенно равнодушны». Однако истинно «уравновешенные мужи» не входили во властные структуры так называемой цитадели. Процесс цивилизации расслабил, приучил к бездействию Европу и притупил ее способность трезво мыслить, чтобы либо предотвратить войну, либо быстро одержать победу.

Русский военный штаб с детской наивностью продолжал верить тому, что выдал им полковник Редль. Когда в конце августа 1914 года русские войска решительно вторглись в австрийскую провинцию Галиция, великого злодея и «величайшего шпиона предвоенной Европы» в живых не было уже пятнадцать месяцев. Ни один из русских стратегов не попытался разгадать замыслы врага, как это сделал талантливый сербский Путник. После самоубийства Редля все переданные им планы были тщательно пересмотрены австрийцами. Однако же русские не учли изменений и величественно жали вперед. По сведениям Редля, все основные силы австрийцев должны были быть сосредоточены в районе Лемберга (нынешнего Львова). Но теперь русский авангард обнаружил главную концентрацию врага позади линии реки Сан, к западу от Лемберга — что сбило с толку самых заслуженных и увенчанных наградами командиров Восточного фронта. Численное превосходство, а также щедрые субсидии шпионам и предателям повлекли за собой ошеломительную победу, но расчет на устаревшие на несколько месяцев данные разведки привел их опасно близко к дроби молотилки.

Когда великие армии собрались для вторжения в Восточную Пруссию, германский штабист Волкерлинг отсиживал пятнадцатилетний срок за то, что он продал царскому атташе Базарову — наряду со многими другими военными секретами Германии — планы маленькой, но стратегически важной пограничной крепости Летцен. Генерал Ренненкампф, командующий 1-й русской армией, рассчитывал без труда захватить Летцен. И он бы так и поступил, если бы его продвижение шло в соответствии с графиком вторжения, составленным его командиром, командующим Северо-Западным фронтом Жилинским. Однако комендант Летцена решительно отказался сдать крепость, отвечая огнем на требования осаждавших. Несмотря на то что русская Ставка была ознакомлена с немецкими планам защиты крепости, Ренненкампф двинулся на взятие препятствия не позаботившись прихватить с собой «несколько тяжелых гаубиц», а посему не смог его одолеть. Неспособность сокрушить крепость оказала практически мгновенное фатальное влияние на действия и маневры, известные как Первая битва на Мазурских озерах, 7–17 сентября 1914 года. Ренненкампф, храбро избежав такого окружения и разгрома, как 2-я армия Самсонова у Танненберга (в русской истории эта битва известна как «самсоновская катастрофа»), поспешно отступил, потеряв 45 тысяч пленными, 200 орудий и почти 100 тысяч убитыми.