Тим Ясенев - Роберт Джонсон и утерянная формула

– Тогда позвольте мне поработать над одной легендой, – сказал историк.

Диана понимала, что он всегда стоит на своем. И сейчас он делал это не зря, ведь опасался того, что нацисты заполучат карту и опередят его.

– Легендой об Инфрагилисе? – спросил Лардини.

– Да. Вы ведь не верите в его существование?

– Нет, но после того, как вы нашли тайник в библиотеке, в которой я работаю уже двадцать лет, я начинаю сомневаться в мифичности этой истории. Ладно, берите, но обязательно верните, это ценный документ, – заявил Джузеппе.

– Спасибо вам, – сказал Роберт, – пойдемте, Диана.

Гости библиотеки покинули ее и отправились в аэропорт за билетами в Берн.

Рейс был только через день, поэтому искатели приключений были вынуждены остановиться в гостинице.

После заселения историки решили провести время под навесом на веранде уличного кафе за чашкой кофе.

Роберт смотрел на Диану, а она на него, и девушка понимала, что Джонсон хочет ей что-то сказать, но не решается, и ей было интересно подождать момента, когда он, наконец, произнесет что-нибудь.

В голове героя снова блуждали мысли о том, любит он Сандерс или нет. Его сердце не пылало страстью, как всегда, вернее теперь историк понимал, что это была не страсть, а животный инстинкт. А сейчас это были настоящие сердечные чувства к Диане, они были сравнимы с пламенем свечи: горели медленно и понемногу, но их могло хватить надолго, в отличие от горения страсти как спички.

– Роберт, я вижу, что в хотите мне что-сказать. Почему вы не говорите мне этого? – не выдержала и первой заговорила Сандерс.

Джонсон вздохнул, а затем произнес:

– Я много чего могу сказать вам, но не хочу.

– Почему? Вы боитесь того, что я пойму вас неправильно? – Диана положила свои маленькие нежные ладони на руки Роберта.

«Обычно ты целовал руки дам или даже целовался с ними в губы после этого жеста, – думал герой, – почему же я сейчас не хочу этого? Неужели можно не обращать внимания на внешность и ценить только душу?»

– Мне очень тяжело последнее время, – сказал историк.

– Что случилось? – взгляд Сандерс стал обеспокоенным, и герой увидел в ее глазах желание помочь.

«Но не могу же я говорить о чувствах к ней с ней же?» – думал Роберт.

– Что-то со здоровьем? – спросила девушка.

– Нет, не здоровье, это личное, – заявил Джонсон.

– Я вам мешаю? Я слишком много с вами в последнее время.

– Нет, вы мне не мешаете. Меня переполняют противоречивые чувства, и я не могу с ними справиться.

– А что является причиной ваших противоречивых чувств? – спросила Диана.

– Вы, Диана, вы, – выдавил из себя герой.

– Я тоже испытываю непростые чувства, и причиной их являетесь вы. Я, я не могу сказать, вы, наверное, сами все понимаете.

– А вы? – спросил Роберт.

– Я, кажется, понимаю вас. Я сама не могу поверить в это.

– И я.

«Как же это глупо, все эти тонкости романтики, – думал Джонсон, – но с другой стороны, она понимает меня без слов, и это прекрасно».

«Он смотрит на меня так же, как, наверное, и я на него. Это чудесно, – думала Сандерс, – но почему же он боится сказать? Или это я должна сказать первой? Почему боюсь я? Я боюсь, что он обманет меня, бросит и оставит рану в моем сердце. Но он совсем не похож на человека, способного на это. Он смотрит на меня как ребенок, как будто первый раз влюбился».

– Я должен сказать вам, Диана, я люблю вас, – сказал это Роберт, собрав все силы в кулак.

– Я тоже люблю вас. Но мне так тревожно, что я не знаю, что с этим делать, – заявила девушка.

– А вы думаете, мне не тревожно? Я тоже в растерянности, – произнес с глупой улыбкой герой.

– Дурачок, – сказала Сандерс и засмеялась.

Понимая, как глупо он сейчас выглядит, Джонсон тоже засмеялся, взявшись за руки с Дианой.

Тогда они поняли, что боятся друг друга и решили, что в этом нет никакого смысла, ведь их чувства взаимны и очень схожи…

Глава 8 «Сказка и быль».

Герои продолжили свой досуг прогулкой. Роберт и Диана шли по старинным улочкам Рима, держась за руки и осматривая этот огромный музей под открытым небом.

– Скажите, Роберт, – вдруг прервала безмолвную идиллию девушка, – а откуда вы знаете, где находится вторая часть карты?

– Для этого, пожалуй, нужно рассказать всю историю семьи Вансштайнов, – заявил Джонсон.

– Но ведь мы же никуда не спешим? – полувопросительным тоном произнесла Сандерс.

– Тогда расскажу вам все в подробностях, – решил герой.

Он видел, что, во-первых, Диане действительно интересна эта мистическая история, а во-вторых, ей, кажется, было все равно, что слушать, лишь бы это говорил Роберт.

Он несколько раз читал лекции в родном университете, и ему казалось, что он никого не интересует, и все смотрят куда угодно, но только не на него.

Но это мнение было ошибочным. Декан говорил, что студенты хорошо усваивали материал, рассказываемый Джонсоном, и тогда историк шутил, что студенты слушают затылком.

Роберт начал долгий рассказ об ученом.

***

Фридрих Вансштайн при жизни не был успешен и богат, и за свою пятидесятидвухлетнюю жизнь нажил лишь квартиру в Штутгарте, обставленную хорошей дорогой мебелью.

Все опыты он проводил именно там.

У Вансштайна была жена, которая родила ему лишь одного сына, Иоганна, после чего уже не смогла забеременеть.

Когда Иоганну было двенадцать, мать умерла, и сын остался на попечении незадачливого ученого-алхимика.

Иоганн с детства любил рисовать, и был отдан в школу искусств, но был отчислен за прогулы.

Свободная душа художника не терпела замкнутости в четырех стенах учебного заведения.

Отец не смог настоять на учебе, он был занят своими исследованиями.

В 1836 году, когда Иоганну было девятнадцать, Фридрих ушел из жизни и оставил ему квартиру.

Перед смертью, находясь в болезненном состоянии, Вансштайн продал половину дорогой мебели и все свое научное оборудование, на эти деньги он сделал пожертвование Ватикану и попросил надежно спрятать там одну из частей карты.

Не возлагая надежд на недалекого и непутевого сына, Фридрих все равно не мог рисковать, поэтому вторую часть карты он передал ему и велел бережно хранить, пока не придет время.

Иоганн не работал и не учился, он периодически писал картины, надо сказать, у него это получалось хорошо, и продавал их на улице за гроши.

Естественно, приходилось постепенно жертвовать имуществом отца, поэтому художник медленно скатывался по наклонной.

Однажды, как гласит легенда, он увидел во сне необычайно красивую девушку.

Проснувшись утром, Иоганн кинулся к мольберту и за несколько часов нарисовал портрет этой прекрасной дамы. Он назвал ее Марта, что означает «Леди».

Портрет вышел невероятно детализированным и аккуратным. Художник понял, что это его лучшая работа, и он не решился продавать портрет Марты.