Виктор Калитвянский - Легенда о кимрском сапожнике [litres самиздат]

МИХАИЛ. Я?

ЦАРЬ. Ты. Представь, что ты – царь, а я – Пустынин… Пустынин за кимрский подряд отвечает, а ты – то есть, царь – за всю русскую землю… И как надобно царю поступать? Спустить Пустынину? Спустишь одному, завтра по всей Руси начнут воровать втрое и убытки казне множить… Ну, как бы ты порешал на месте царя?

Пауза.

МИХАИЛ. Спустить нельзя. Наказать нужно.

ЦАРЬ. Ну вот, ты сам ответил…

МИХАИЛ. Наказать нужно. Я б заставил отработать, все вернуть. Ежели б вернул, я бы простил… Господ бог ведь прощает.

ЦАРЬ. Глядите-ка, ай да кимрянин… Молодец, на бога кивает… Да только я не господь бог, я на земле живу, с грешными людьми… Отработать – само собой. Все вернуть казне, все убытки. Да к тому – еще половину сверху… Слышишь, Леонтьев?

ЛЕОНТЬЕВ. Слышу, государь… ( Шепчет что-то царю на ухо. )

ЦАРЬ. Во как… Так ты из-за девки?

МИХАИЛ ( не сразу ). Из-за неё… Но и Григория Онисимыча жалко.

ЦАРЬ. Жалко ему… Видал? А девка-то хороша?

МИХАИЛ. Хороша.

Пауза.

ЦАРЬ. Так ты, кимрянин, добрый мастер, по-сапожному-то делу?

МИХАИЛ. Говорят, недурной.

ЦАРЬ. Недурной? ( Ставит ногу на лавку. ) А ну-ка, глянь, что у меня за сапог?

Михаил подходит, рассматривает царев сапог.

МИХАИЛ. Хороши сапожки… Хороший крой. И стёж. И каблук.

ЦАРЬ. Известно, хороши… Я плохих не ношу. Кто шил, откуда мастер?

МИХАИЛ. То сапог не наш… Али цесарский, али польский.

ЦАРЬ ( удивленно ). Молодец… Где научился?

МИХАИЛ. В Москве. В подмастерьях у иноземца.

ЦАРЬ. Говоришь, хорош сапог-то?

МИХАИЛ. Хорош, государь.

ЦАРЬ. Сможешь такой стачать?

МИХАИЛ. Такой? Матерьял нужен…

ЦАРЬ. Дадут матерьял!

МИХАИЛ. Инструмент мой в Кимре…

ЦАРЬ. Дадут инструмент… Слушай меня, кимрский сапожник! Стачаешь сапоги не хуже цесарских – тебе зачтется… Понял? Завтра чтоб были!

МИХАИЛ. Завтра? Будут, государь.

ЦАРЬ. Гляди… ( Леонтьеву. ) Я ж говорю: бабы-то все рожают и рожают новых… надо только самых смышленых замечать да к делу приставлять вовремя…

Солнце садится. Михаил за работой.

Ночь. Михаил за работой.

Утро. Михаил за работой.

РАССКАЗЧИК. Успел Миша стачать сапоги к полудню. Понравились те сапоги царю. Велел он Пустынина простить, а все убытки казне вернуть, да еще добавить. Возвратились Миша с Григорием Онисимычем в Кимру. Танька плакала, но теперь – от счастья, что все так повернулось… ( Пауза. ) Да только, как в народе говорят – жалует царь, да не жалует псарь. Барыня Глафира Петровна обиду не забыла…

Гостиная в барском доме. Барыня, за ее плечом – Семенов.

Перед барыней стоит Михаил.

БАРЫНЯ. Ну, и как там Петербурх?

МИХАИЛ. Немалый город.

БАРЫНЯ. Поболе Москвы?

МИХАИЛ. Кто ж его знает? Я только раз и проехал, когда капитан Леонтьев в сенат езживал…

БАРЫНЯ. Ишь, какая ты важная персона… С капитаном Леонтьевым на одной ноге… ( Пауза. ) Чего замолк-то? Расскажи еще про Петербурх.

МИХАИЛ. Да уж не знаю, что сказать.

БАРЫНЯ. А чего так? Оробел? Бегать-то смел был? Чего молчишь? Как ты посмел пуститься в бега?

МИХАИЛ. Я и не думал – в бега… Я только Григорья Онисимыча повидать.

БАРЫНЯ. Почему без моего ведома?

МИХАИЛ. Так вы нешто бы позволили?

БАРЫНЯ. Ах ты, неблагодарный холоп! Дерзости мне говорить!.. Я тебя, сироту неизвестную, воспитала и обучила, а ты мне вон какою благодарностью отплатил?..

МИХАИЛ. Глафира Петровна, ваша милость, я…

БАРЫНЯ ( на крике ). Ты что же думаешь, раз государь тебя похвалил, так на меня можно и наплевать? А? Ты мой крепостной человек! Забыл?

МИХАИЛ ( взглянув на Семенова ). Я помню.

БАРЫНЯ. А чтоб лучше помнил, с тебя шкуру спустят… Федор Иваныч!

СЕМЕНОВ. Слушаю, Глафира Петровна…

БАРЫНЯ. Сам проследи, чтоб спуску не было!

СЕМЕНОВ. Уж не сомневайтесь…

Входят отец Андрей и Дашка.

БАРЫНЯ. Что, батюшка?

ОТЕЦ АНДРЕЙ. Сами знаете… Надобно решить.

БАРЫНЯ. Ну, хорошо, коли так… ( Семенову. ) Ты пойди, Федор Иваныч, погляди там… чтобы какого непорядку не было.

СЕМЕНОВ. Какого непорядку, Глафира Петровна?

БАРЫНЯ. Какого? Да любого! Пойди, говорю!.. ( Семенов пожимает плечами и уходит.) Уж не знаю, как к этому приступать… Давай-ка ты, батюшка, сам зачинай.

ОТЕЦ АНДРЕЙ. Раз вам так угодно, Глафира Петровна… Скажи-ка мне, Михайло… ( Пауза, батюшка прокашливается. ) Отвечай мне, Миша, имел ли ты блудодейственную связь вот с нею… ( Показывает на Дашку.)

Пауза.

БАРЫНЯ. Говори! Да не ври…

ОТЕЦ АНДРЕЙ. Отвечай, как перед богом…

Пауза.

МИХАИЛ. Было такое дело.

Дашка крестится.

ОТЕЦ АНДРЕЙ. Вот и хорошо… Честное твое признание угодно господу… ( Смотрит на барыню. Та морщится и машет рукой.) Раз уж случилось такое происшествие у вас, дети мои… Надобно сделать по-божески, обвенчаться да жить добра наживать.

МИХАИЛ. Нет!

БАРЫНЯ. Что значит твоё нет? Как ты смеешь возражать батюшке?

МИХАИЛ. Не люба она мне.

БАРЫНЯ. Ишь ты какой! Как подол девке задирать – так люба, а как под венец – так плоха стала…

ОТЕЦ АНДРЕЙ. Нехорошо, Миша! Бога ты гневишь… Коли снял с девицы печать невинности, так уж исполняй свою обязанность.

МИХАИЛ. Чего? Это вы про что, батюшка?

БАРЫНЯ ( усмехаясь) . Это он про то, что ты был у неё первым…

МИХАИЛ. Я? Вот уж нет!..

Дашка закрывает лицо руками.

ОТЕЦ АНДРЕЙ. Ай-яй-яй, Миша… Что ж ты девушку-то позоришь?

МИХАИЛ. Нешто я позорю? Токмо не был я первым.

ОТЕЦ АНДРЕЙ. Кто ж тогда?

Пауза.

БАРЫНЯ ( Дашке ). А ну, поди сюда! (Дашка подходит, не поднимая головы.) Отвечай, кто тебя испортил? Ну, кто первай? ( Дашка плачет, становится на колени. ) Хватит реветь, отвечай как на духу! Ну, кто?

ДАШКА. Вы браниться станете…

БАРЫНЯ. Федор Иваныч?..

ДАШКА. Нет…

БАРЫНЯ. Кто же?.. Говори! ( Дашка рыдает. ) Барин?… ( Дашка кивает .) Так я и знала. И здесь он успел… Когда ж то было? Пять годков уж как помер… ( Отец Андрей крестится. За ним крестится барыня .) А после того? Были другие? Отвечай, охальница?

ДАШКА ( сквозь слезы ). Дворовые…

БАРЫНЯ. Одни дворовые? Кто еще?

ДАШКА. Сами знаете…

БАРЫНЯ. Старый козёл… А ты тоже хороша!.. ( Батюшке. ) Что с нею делать?

ОТЕЦ АНДРЕЙ. Простить… Господь простил, и мы должны.

БАРЫНЯ ( вздыхая ). Это уж конечно… А?.. ( Показывает на Михаила ).

ОТЕЦ АНДРЕЙ. Это уж вам решать, Глафира Петровна…

МИХАИЛ. Я её не хочу.

БАРЫНЯ. Что значит, не хочешь? Захочешь, коли велю.

МИХАИЛ. Хоть убейте… Не люба она мне.

БАРЫНЯ. Люба, не люба… Дело известное, стерпится, слюбится. ( Дашка плачет громче.) Замолчи! Голова пухнет… ( Михаилу. ) И кто ж тебе люб?