Платон Абсурдин - Garum Regius [litres самиздат]

– Кайсар, ты мне друг, но побойся богов! Если бы от соуса помер какой-нибудь патриций, или, скажем, богатый плебей, или даже какой-нибудь задрот, но с римским гражданством, тогда – без вопросов. Но тут раб! Кайсар, я…

– Да какая разница? Это моё имущество! Я потерял своё имущество, Дредус!

– Но будет прецедент!

– Плевать! Зачем сейчас думать о том, что, может быть, когда-нибудь будет?!

– Кайсар, я не знаю…

– Зато я знаю, Дредус! И я поделюсь с тобой своим знанием, – сказал Кайсар и сунул в судейскую руку серебряные монеты.

– Как-то… не удобно… мне…, – сказал судья и покраснел.

– А так? – спросил Кайсар и сунул ещё монеты.

– Хорошо. Зайди ко мне завтра в магистрат – я подготовлю бумаги. Давай заключение лекаря!

Кайсар отдал судье лекарский папирус.

– А заодно запишешь на меня этого раба. Это мой Писец. Приобрёл его у Красса.

– Зачем тебе Писец, Кайсар?

– За тем, что я собираюсь поступить на ответственную должность.

– Наконец-то! Понял, наконец, что на крыльях состояние себе не сделаешь?

– Как знать, Дредус! Как знать!

– А тут и знать нечего! Твой Красс не стал бы магнатом, если бы не занимал ответственных должностей! На одних только проскрипциях три виллы и шесть ферм нажил!

– Красс скоро вернётся в Рим, так что ты язык-то прикуси! А то у него четвёртая вилла появится!

– Ты прав, Кайсар. Что-то я разболтался. Приболел, наверное. Пойду полежу! До завтра!

Дредус кивнул Помпее и ушёл.

– Ну вот, Помпея! Я затребую такую компенсацию, что этот засранец разорится! А Кретиний войдёт в историю как «золотой раб». Зато теперь будут знать, суки, как делать дерьмовый гарум!

13

Меня подселили в комнату к Фаллакусу с Теребинием.

В нашей комнате стояло два лежака с матрацами, которые были набиты соломой, мелкий стол и горшок.

– Будешь спать на полу, – сказал рыжий Теребиний. – Завтра получишь матрац – набьёшь его соломой. На наш горшок не ходи – тут за углом – публичный сортир.

Я не стал спорить с рослыми соседями и лёг на пол, а парни заняли свои лежанки и затушили свечу.

– Кайсар – добрый хозяин, – сказал Фаллакус.

– И справедливый! – добавил Теребиний.

– Да. И справедливый. Он обещал дать нам свободу, если будем хорошо служить ему.

– Да, винт… винтигацию обещал нам устроить!

– Виндисакцию, дурень!

– Может, и тебя отпустит. Ты делай, что тебе говорят, и главное – не спорь и не переспрашивай.

– Да. Они этого не любят. Особенно Помпея.

– Да. Однажды она приказала зажарить в домашнем очаге одного испанского перца за то, что он замешкался и захотел спросить разрешения у Кайсара показать ей своего крепыша. Да и крепыш-то был, как выяснилось, – так себе… Потому, видать, и разрешение спрашивал – боялся расстроить хозяйку.

– Да. А я тогда устал дрова таскать – хреново горел, сука! Потом вонь в доме неделю стояла!

– А что вы ещё делаете, кроме как занимаетесь очагом? – спросил я.

– Да всё подряд! На стройке работаем – кирпичи таскаем.

– Кайсар дом решил переделать.

– Да. На рынок ходим за харчами. Хозяйку в паланкине таскаем – она по Риму сама не ходит. В термополиях хозяйских помогаем – фазанов душим, ощипываем.

– Рабов порем, если борзеть начинают.

– Да. Завтра, похоже, Ангелию пороть будем! Доигралась, дура!

– Да. Помпея ей белила не простит.

– Не простит! Запорем до смерти!

– Жаль. Ноги у Ангелии красивые. Жопа большая, а сиськи – уж больно мелкие! Как фиги!

– А по мне так в самый раз!

– Да тебе всё равно, что жопа, что сиськи! Кидаешься на всё живое без разбора! Негритоски уже не знают, куда от тебя прятаться!

– Ха! От меня не спрячешься! – сказал тёмный Фаллакус. – А ты напрасно брезгуешь, Теребиний! Они сочнее многих!

– Кого?

– Хозяйки, например.

– Помпея – ненасытная сучка! Не даёт расслабиться!

– Да! Я, бывает, по два дня за негритосками не гоняюсь после прогулки с ней.

Я почувствовал удар по лицу и открыл глаза.

– Это обсуждается только в этой комнате! Понял, Писец? – сказал Теребиний.

Я ответил, что всё понимаю, и беспокоиться не о чем.

– Если узнаю, что болтаешь – отрежу тебе язык и засуну в твой же зад! А Кайсару скажу, что ты его сам себе откусил!

– Ага! В порыве страсти! Твоему заду мы найдём применение!

– Тьфу! Опять ты, Фаллакус! Я не буду в этом участвовать!

– Привередливый ты, Теребиний!

В тот момент я, наконец, понял, что если мои соседи исчезнут навсегда, то я вряд ли пожалею об этом.

Утром я пришёл к Кайсару и попросил поселить меня всё равно куда, лишь бы не с крепкими приятелями-мордоворотами.

– Да я и сам думал об этом. Всё-таки Писец должен мыслить не только фаллосом, – сказал Кайсар. – Твою голову будем беречь. Я избавлю тебя от этого общества.

Кайсар позволил мне переселиться на чердак.

Фаллакусу с Теребинием моё переселение не понравилось.

– Брезгуешь нашим обществом? – спросил меня Фаллакус на завтраке, когда я чистил себе единственное фазанье яйцо.

– Думаешь, если ты Писец, то умнее нас? – добавил рыжий Теребиний.

– Ты ещё пожалеешь об этом! – пообещал Фаллакус.

Теребиний ударил меня жареной барабулькой по лицу.

В тот день Теребиний с Фаллакусом всё-таки запороли Ангелию до смерти.

Прошла неделя или две.

Я со старанием писал для Кайсара письма, отправлял его распоряжения в термополии, с особенной тщательностью проверял финансовые отчёты, с выражением читал ему статьи Кикеро, и нареканий по службе не имел.

Я даже стал надеяться на виндикацию, хотя Кайсар даже не заикался о моём освобождении. Но я верил в то, что боги помогут мне обрести свободу.

Кайсар получил компенсацию за смерть Кретиния и решил отметить это важное для него событие.

Я прочитал, по его приказу, решение суда Помпее.

– Вот, Помпея, я разорил его, как и обещал! Не корысти ради, но в назидание другим! Теперь поедем в Африку налаживать деловые контакты! А сегодня будем гулять! Я пригласил Дредуса и Квинтлиния в попин! Напьюсь! Ох, напьюсь! Ты не против, если я оставлю тебя вечером, дорогая?

– Не против. Ты молодец, Гай. И напейся! Не каждый день бывает таким удачным! И не забудь купить мне подарок!

– А что ты хочешь в подарок?

– Нового раба. Взамен Кретиния.

– Ну… Помпея, это дорогой подарок. Мы ещё не вышли в ноль, да и на должность я ещё не поступил. А новый раб – это ещё один рот. А рты у рабов, порой, больше хозяйских!

– Не только рты. А, по-твоему, я не заслуживаю дорогого подарка?

– Я не то…

– А барабулек на откорм ещё одного раба, полагаю, у нас хватит!

– Помпея, наступит день и я подарю тебе десяток рабов на любой вкус! Дай мне немного времени!

– Хорошо, Гай! Но тогда подари золотую фибулу!

– Отличный выбор, дорогая! Завтра же пошлю за ней!