Платон Абсурдин - Garum Regius [litres самиздат]

Вернулся Базилий – он выглядел озадаченным, но решительным.

– Сильные бойцы! Будет непросто, парни! Но ничего! Просто сделайте это – и всё! И всё!

А потом вызвали Безносия. Я обнял его, и мы пожали друг другу руки.

– Свобода или смерть! – сказал он и улыбнулся.

Базилий открыл дверь.

– И к солнцу – спиной! Только спиной! – напутствовал моего друга наш учитель.

– Не боишься потерять безносую подружку? – спросил меня Теребиний, когда Базилий с Безносием ушли.

– Его подружку боги оставят для меня! – сказал Фаллакус.

Бой был долгим, а Фаллакус не ошибся – Безносий вернулся счастливым, но без пальца на руке.

– Дай перевяжу! – сказал Базилий.

– Безносая подружка стала ещё и беспалой! – сказал Теребиний, и мордовороты засмеялись.

– Заткнитесь! – сказал парням их же наставник с чёрной бородой, который не был высоким и плечистым, но Фаллакус с Теребинием боялись его и слушались, как малые дети.

Базилий кивнул ему, а бородач ответил учителю тем же – старые и опытные воины понимают друг друга без лишних слов.

Меня в тот день на бой не вызывали.

Зато в следующие три дня я провёл пять боёв, и в четырёх из них мне пришлось добивать своих соперников. Я ничего не имел против тех парней, но такова была цена моей свободы.

Безносий за эти дни выходил пару раз, и тоже вернулся победителем.

А Дорис, по словам Базилия, умудрилась умертвить быка и леопарда.

– Она – умница! – говорил про неё Базилий с отцовской нежностью, когда возвращался к нам после её боёв.

Дорис выступала в своей маске под именем Аустралия, и зрителям она, конечно, приглянулась – мы слышали, как это имя не раз повторяла благодарная публика.

Дорис стала настоящей звездой того турнира.

А Фаллукус с Теребинием громили своих противников с завидной лёгкостью и быстротой – я не успевал съесть фазанье крылышко с хрустящей корочкой, а они уже возвращались из боя без царапин и других видимых повреждений, но с улыбками и скабрезными шутками.

Их молчаливый и бородатый наставник позволял им пить церес по вечерам.

А Базилий запрещал нам пить церес даже по утрам – мы давились свинцовой водой из подвальных труб.

На пятый день турнира вызвали Безносия и Фаллакуса.

– Сегодня можете прощаться навсегда! – сказал Фаллакус.

Не знаю почему, но и я, и Безносий, и даже Базилий, поверили чёрному провидцу. Фаллакус был сильнее германца.

Мы простились с Безносием без соплей и лишних слов.

– Сегодня ты обретёшь, наконец, свободу, – сказал я.

– Да. Похоже, боги не простили мне ту проклятую бабку…, – сказал Безносий.

– Убей его быстро! Слышишь? – сказал Базилий Фаллакусу.

Тот посмотрел на своего бородатого наставника – как будто спрашивал у него разрешения – и низкорослый бородач кивнул.

Базилий поблагодарил молчаливого и авторитетного человека таким же кивком головы.

– Я тебя не больно зарежу, – сказал Фаллакус Безносию. – Но красиво!

Они ушли, а я остался.

Фаллакус исполнил приказ своего учителя – на всё у него ушло не более десяти минут. И с красотой исполнения у него тоже всё получилось – публика аплодировала до исступления.

Чёрный воин вернулся счастливым и весёлым и хлебнул цереса, который был предложен ему в качестве поощрения.

– Заслужил! – сказал бородач и похлопал Фаллакуса по заднице – скорее всего, потому, что до плеча бойца он дотянуться не мог.

– Если бы ты видел, с какой любовью я всадил вилы в твоего приятеля, то пожалел бы, что не был на его месте! – сказал мне Фаллакус.

– Теперь твоя очередь, Писец! – крикнул мне Теребиний. – Тебе отсюда живым не уйти – не надейся!

– Завтра тебя поставят с Теребинием!

– Базилий, я…

– К солнцу – только спиной! Не забывай! Знаешь, почему Безносий отправился в могилу?

– Потому, что его убил Фаллакус?

– Нет! Потому что он встал своей безносой мордой к солнцу и поднял свои долбаные руки! Триксий рвёт и мечет! К солнцу – только спиной! И только к солнцу!

Базилий привёл Дорис ночью, когда уцелевшие гладиаторы спали, а мне снились кровавые сны – один ужаснее другого.

Меня растолкали, я открыл глаза и отпрянул в угол, потому что увидел страшную морду обезьяны.

– Это я! – сказала Дорис и сняла свою маску.

– Только быстрее! Никто не должен увидеть! – сказал Базилий, закрыл дверь и сел рядом с ней.

Я обнял девушку.

– Я вчера убила огромного льва! – сказала она. – Его шкура будет украшать таблинум самого консула! Это большая честь!

– Дорис, меня завтра могут убить!

– Я осталась единственным бестиарием! Представляешь? Всех остальных зверушки пожрали! Один только морж двух заделал! Ха-ха! Я лучшая! Я принесла тебе вина!

Дорис достала флягу и отдала её мне.

– Дорис, мы можем потерять друг друга!

– Почему? Всё так хорошо! Через пару дней ты станешь свободным, а я войду в историю!

– Завтра я стану не свободным, а мёртвым!

– Но ты должен победить!

– Теребиний сильнее меня! Понимаешь?

– Это тот германский красавец с фигурой атлета? Который убивает в два счёта?

– Да. Он уже убил в два счёта с десяток ретиариев!

– Дерьмо! Тебя с ним поставят? Ты точно знаешь?

– Точно! Больше его ставить не с кем! Я – последний ретиарий!

– А что говорит Базилий? – спросила она.

– То же, что и ты! Что я должен победить!

Дорис задумалась.

– Что делать, Дорис?

– Есть один способ. Можно попробовать остаться в живых.

– Я готов пробовать! Говори скорее, Дорис!

– На празднике Победы публика обычно жалостливая. Они даже попросили меня не убивать моржа позавчера, и только потому, что он лишился в нашей схватке одного клыка! Но я была сильнее! И куда его теперь без клыка?

– Я не знаю, Дорис. Но мне кажется…

– В общем, когда почувствуешь, что тебе конец – отдай Теребинию руку или ногу! Если вызовешь у зрителей сочувствие, они потребуют оставить тебе жизнь! Тем более, что это ваш последний бой! У тебя есть шанс, Писец!

У меня не было ни малейшего желания отдавать Теребинию руку или ногу, но и других идей тоже не было.

– Я понял. Я понял.

– Хватит трепаться! Писцу нужно выспаться, Дорис!

– Уже иду! – сказала девушка и поцеловала меня в щёку. – Я буду на трибуне рядом с отцом!

Они ушли, а я остался высыпаться.

Но уснуть я уже не мог до самого утра.

24

Утром пришёл Базилий и принес мне какое-то зелье в своей фляге.

– На, выпей! Это прибавит тебе сил сегодня! Пей, чтобы никто не видел! Матёрка запрещена на турнирах! Еле пронёс сюда! Пришлось заплатить стражникам! Выпей всю!

Вероятно, мой учитель всё-таки сомневался в моей победе, но я сделал так, как он попросил.

Поначалу я не почувствовал действия того зелья, потом мне стало веселее.