Платон Абсурдин - Garum Regius [litres самиздат]

Мужчина был таким же рослым, как Крикс. Он был опытным воином – его тело украшали жуткие шрамы, которые, вероятно, остались на добрую память о былых сражениях.

– Как зовут тебя, великий воин? – спросил своего противника Крикс, когда они вышли на арену.

– Аставий Руст, – ответил великий воин.

Зрители зааплодировали.

– Чего ты хочешь? – спросил Крикс.

– Убить тебя! – ответил Аставий Руст.

Гладиатор снова сорвал аплодисменты.

– Но зачем тебе моя смерть?

– Чтобы получить свободу!

Крикс поднял руки и поворачивался во все стороны.

– Свободу! Он хочет свободы, как и все мы! Свобода или смерть! Свобода или смерть! – кричал Крикс, а толпа повторяла эту кричалку вместе с ним.

Поединок был тяжёлым для Крикса – он пару-тройку раз был на волосок от смерти, а Аставий умудрился поранить красивое мускулистое тело своими тупыми вилами. Рана кровоточила, и Крикс начал прихрамывать, но он не мог позволить себе отступить. И его можно понять – на кону была его честь, ну и ещё кое-что, пожалуй.

А в какой-то момент Аставий набросил на Крикса сетку и повалил его на песок. Это напугало всех, а в особенности Корнелию.

– Остановить! Остановить! Сука! – кричала она.

Но Спартак коротким жестом приказал не прерывать боя.

Аставий уже был готов нанести последний удар, но Крикс чудесным образом сумел выпутаться из сетей и встать. Всё-таки он был упорным малым, этот Крикс.

А вот Аставий оступился и упал на колено. Крикс воспользовался небрежностью великого воина и полоснул его ножом по руке, да так, что вилы Аставия упали на песок.

Зрители ахнули и замерли.

Теперь долгожданная тишина давила на уши. Было слышно лишь биение сердца Корнелии.

Крикс схватил Аставия за длинные волосы и приставил свой нож к его горлу.

– Проси пощады, великий воин!

Но великий воин молчал.

– Проси! И я дам её тебе!

Аставий упорствовал и ничего не просил.

– Я дам тебе свободу! Проси!

Но Аставий молчал, и трибуны молчали вместе с ним.

Казалось, что и сам Крикс замешкался, и не знал, что ему делать.

– Убей его! – крикнула Корнелия.

– Убей его! – подхватила толпа.

Спартак молчал,а Крикс колебался.

– Воля народа – закон! – крикнул он, наконец, и перерезал горло великому воину.

Аставий лежал на песке, держался за окровавленное горло и бился в конвульсиях. Крикс воткнул свой нож ему в живот и ушёл с арены под громкое народное одобрение.

После грандиозных гладиаторских игр популярность Спартака, а в особенности Крикса, выросла до невероятных размеров.

Я не успевал записывать добровольцев – за какие-то пару недель в моих учётных книгах числилось более семидесяти тысяч человек.

Идея Крикса о невиданном представлении принесла такие дивиденды, которые нам даже не снились.

Казалось, не сегодня-завтра Рим падёт на свои мозолистые колени, и я поеду править Испанией и Галлией.

08

Но Рим падать на колени не спешил, и нам пришлось искать место для зимовки – воевать зимой не принято, а нарушать традицию Спартак не решился.

Зимовать мы остались на юге полуострова. Для этого захватили Метапонт, чтобы театр был под боком – на гладиаторские бои Спартак делал большую ставку, когда его армии требовалось пополнение.

Для спектаклей старались захватить как можно больше пленных. Но если запас пленных иссякал, Спартак делал гладиаторами и провинившихся бойцов своего войска, так что с развлечениями у жителей Метапонта и близлежащих городов и деревень проблем не было. Ну, а мы, взамен, получали новых солдат, таланты серебра и народную любовь.

В перерывах между гладиаторскими играми опытные воины обучали новобранцев военному делу. Заведовал обучением сам Крикс.

Крикса уважали и боялись, а крестьяне приходили к нему советоваться, когда хотели завалить кабанчика – им нравился криксовский стиль, и они подражали ему во всём – забивали свиней палками, и даже затемняли чем-то свою белую кожу. Это выглядело забавным, но кое-кто видел в этом всём что-то иное.

Спартак не показывал своих чувств, но у него начал дёргаться правый глаз.

Если ранее Корнелия всегда была рядом с великим полководцем, то в последнее время у неё находилось множество причин, чтобы оставить его одного: то кто-то обещал ей сшить новое пурпурное платье, то подруга родила двойню и не может без её помощи придумать детям рифмованные имена, то ей нездоровится и нужно показаться лекарю.

Я подозревал, что, возможно, а вероятнее всего, так оно и было на самом деле, причиной её нового поведения был не кто иной, как темнокожий чемпион. Об их связи поползли слухи, потом эти слухи начали ходить, и в какой-то момент они перешли на бег.

Я старался пресекать беспорядок, но домыслы и сплетни не поддаются ни уговорам, ни запретам – такое у них свойство.

Спартак становился молчаливым и раздражительным, в особенности в общении с Криксом и Корнелией. Да и со мной он едва перекидывался парой-тройкой слов за целый день, а то и за два.

Весной решили, наконец, идти на Рим. Но оттуда пришли добрые вести о том, что против нашей армии Сенат послал аж две армии.

К нам в штаб, который располагался на вилле какого-то казнённого чиновника, влетел Крикс.

Великий полководец сидел в атриуме и наблюдал за мухами, которые уже проснулись после зимней спячки, а я проверял отчёты фуражиров и отбирал из них кандидатов в гладиаторы за недостачу. Корнелии не было – её отсутствие уже стало для нас привычным.

– Спартак! Ты слышал новость?

– Зачем ты так кричишь, Крикс? Я не глухой.

– Сенат собрал сразу две армии – четыре легиона отборных солдат!

– Ну и что?

– Как что? Нам нужно их как-то обломать, я полагаю. Или у тебя есть другие идеи?

– Идей нет.

Крикс налил себе из кувшина вина и выпил его.

– Я думаю, нам пора поговорить. Марцеллус, выйди!

– Марцеллус, останься! У меня нет от него секретов. Говори, Крикс, если тебе есть что сказать.

Спартак убил зазевавшуюся муху, налил себе вина и сделал глоток.

Крикс сел напротив Спартака и тоже убил муху.

– Так больше не может продолжаться. Нам пора решить… Нам нужно сделать… А что, если… Мы должны…

– Думаю, правильнее будет спросить её саму.

– Хорошо. Марцеллус, позови Корнелию!

Я стрелою вылетел искать красивую женщину.

Я нашёл Корнелию в прачечной – она давала наставления прачкам о том, какую мочу следует использовать для отстирывания старых пятен.

– Чем темнее – тем лучше отстирывает. Концентрация имеет значение, – говорила она. – У тех, кто злоупотребляет цересом – самая никудышная.

– Корнелия, тебя зовёт Спартак! – крикнул я с порога. – И Крикс тоже!

– Что? Оба?

– Да!

– Я так и знала!

Мы побежали с ней в штаб.