Юрий Штаб - Закат Пятого Солнца

Вскоре там началась настоящая война. Ацтеки стали грабить города и селения, вынуждая их к былой покорности. Эскаланте тут же ответил. Битва вышла жестокая, и хотя конкистадорам удалось обратить врага в бегство, цена оказалась высока. Семь испанцев погибло от ран, также убили одну лошадь. Но самое главное, что пал и сам Хуан де Эскаланте.

Для Эрнана Кортеса это стало тяжелым ударом. Хуан был подобен могучей скале, на которую всегда можно положиться без малейших колебаний или сомнений. Вспомнились дни, когда они только готовились к экспедиции и то, сколько сил Эскаланте приложил во время подготовки. Хуан тогда был весел и смотрел в будущее с оптимизмом, предвкушая небывалое приключение. И вот он до конца исполнил свой долг, защищая новых подданных и выполняя приказ командира.

Кортес сидел, раздавленный этой новостью. С начала похода он потерял уже двух старых и самых верных друзей. Сначала Алонсо де Пуэртокарреро, который отправился в Испанию, и до сих пор неизвестно, доплыл ли вообще. Теперь Эскаланте. Но стремительно развивающиеся события не оставляли времени для скорби. Неприятности только начинались. Выслушав донесение гонца, генерал-капитан собрал своих самых надежных помощников.

– Мало того, что надоумленные Монтесумой губернаторы развязали войну, – рассказывал он. – Ацтеки умудрились еще и рассорить нас с союзниками. Тотонаки были рады дружбе непобедимых воинов, но теперь, когда мы не сумели защитить их от грабежа, они быстро к нам охладели. В Веракрус больше не спешат послы окрестных племен. Более того, индейцы, помогавшие строить крепость, тут же разбежались, стоило лишь начаться военным действиям. А их столица, Семпоала, забыв о клятвах дружбы и верности, прекратила поставки продовольствия.

– Конфликт давно назревал, – заметил Фернан. – Вот и пришло время для противостояния.

– Ну что же, похоже, ацтеки выбрали идеальное место для окончательного решительного удара, – заметил Веласкес де Леон. – Столица сама по себе является несравненной ловушкой. Отсюда невозможно будет выбраться, если индейцы пожелают нас погубить.

– Нужно проучить этих дикарей, – тут же высказался Альварадо. – Дай мне полсотни человек и отпусти на побережье. Я быстро объясню и ацтекам, что не нужно нападать на вассалов короля Испании, и тотонакам, что не следует отворачиваться от союзников. Заодно увижу все своими глазами.

– Мы не можем распылять силы, – покачал головой Кортес. – Если мы на каждый подобный случай будем отряжать полсотни солдат, то от нашего отряда ничего не останется. У меня есть идея получше…

Конкистадоры спешили во дворец Монтесумы. Полтора десятка самых надежных людей. Эрнан Кортес, Альварадо, Сандоваль, Веласкес де Леон, еще несколько капитанов. Переговоры предстояли сложные, а потому маленький отряд сопровождали сразу оба переводчика: Херонимо де Агиляр и Марина. А также несколько отборных бойцов. В том числе Фернан и Себастьян.

Гонсалес шел, ломая голову над тем, правильный ли шаг собирается предпринять генерал-капитан. План был ему известен и казался просто безумным. Впрочем, грань разумного они давно перешагнули. Еще в тот день, когда постепенно, под могучими ударами прибоя, разрушались их корабли. Все, что происходило после этого, являлось чистейшей авантюрой. Прыжком в пропасть с обрыва в кромешной тьме. И кто мог сказать, сколь глубока эта пропасть? И что ждет внизу?

Но что, если Кортес прав? И губернаторы на побережье действуют по приказу Монтесумы? Если сейчас смириться и не показать силу, то ацтеки поймут, что чужеземцы вовсе не так уж грозны. Нет, нужно чтобы все увидели – нельзя нападать на испанцев! И все же способ, избранный генерал-капитаном, представлялся верхом наглости и безумия. Но был ли другой?

Конкистадоры прибыли к императору. В огромном зале кроме испанцев и самого Монтесумы находилось лишь несколько знатных ацтеков, родственников уэй-тлатоани, прислуживавших ему. Делегация подошла к трону. Лишь хруст циновок под ногами нарушал тишину. Фернан отстал. Он замер возле входа, в твердой решимости никого больше сюда не впустить. Возле боковой двери, через которую входила обычно прислуга, неподвижно застыл Себастьян. Что же, в помещение не зайдет ни один посторонний человек.

Монтесума пристально смотрел на все эти приготовления. И все же ни один мускул не дрогнул на его лице. Император хорошо умел владеть собой. Он принял гостей благосклонно, предпочитая не замечать хмурых лиц конкистадоров, равно как и двух бойцов с обнаженными мечами, преградивших оба входа. Последовал привычный поток любезных приветствий и пожеланий, который мог продлиться очень долго. Кортес решил не затягивать.

– Уэй-тлатоани Монтесума Шокойоцин, до меня дошли возмутительные вести. Мой отважный брат и великий вождь, Хуан де Эскаланте, убит твоими наместниками на побережье. Более того, ацтеки опять грабят тотонаков. Мне сложно было в это поверить. Ты клялся нам в дружбе, а стоило нам прибыть к тебе в гости, как твои губернаторы нанесли нам удар в спину.

Император нахмурился. В темных глазах мелькнула тень гнева, которую он тут же погасил. Видимо, считал недостойным правителя показывать свою ярость перед гостями. Фернан подивился столь искусной актерской игре. Наверняка Монтесума раньше испанцев узнал о стычках возле Веракруса и теперь лишь делал вид, как его рассердило самоуправство чиновников в далекой провинции.

– Я совершу справедливый суд. Если дело обстоит именно так, как ты только что сказал, Малинче, то виновных я примерно покараю. Пускай все знают, что я никому не позволю разрушать мою дружбу с гостями, прибывшими из-за моря.

Это были грозные слова настоящего повелителя, обладающего всей полнотой власти. Никто бы не усомнился в том, что он сумеет этого добиться. Но вот захочет ли? Кортес пришел сюда вовсе не за утешительными речами. Если сражения на побережье произошли по приказу Монтесумы, то о каких наказаниях может идти речь? Похоже, противостояние разворачивается в полную силу.

– Твои наместники убили наших людей, испанцев, а потому будет справедливо, если покарают их также испанцы. Вели виновным прибыть в столицу, где мы будем их судить.

Император лишь с готовностью кивнул головой, а Кортес тем временем продолжил:

– Я вижу, что ты действительно хочешь загладить этот конфликт и укрепить нашу дружбу. А потому лучшим примером твоей искренности станет согласие последовать вместе с нами.

В глазах Монтесумы впервые проявилась тревога.

– Куда? – непонимающе спросил он.

– Мы будем безмерно рады, если ты погостишь пока в том дворце, который ты уступил нам в качестве жилья. Там, проводя много времени вместе, мы сумеем лучше узнать друг друга.