Марк Рабинович - Чудотворцы

– Вряд ли дротик может пробить медный щит, да и откуда это знать пельтасту, и которого настоящего щита сроду не было – говорил необычайно серьезный Никандр после ухода ветеран – Но если даже половина из того, что он наврал – правда, боюсь, что нам придется туго в самое ближайшее время. Лишь бы Сирон успел…

Сирон, знаменитый сирийский военачальник, успел, и через месяц к Хакре подошло сильное войско селевкидов и встало перед Ершалаимом. Публий как раз закончил испытывать первый стреломет и уже получил приказ изготавливать второй, однако до второго дело не дошло. Войско Сирона получило приказ выступать и гарнизон Хакры присоединился к нему. Инженера с его грозным оружием прикомандировали к гоплитам и отдали под начало хорошо знакомого ему Никандра Эфесского, который каким-то образом получил звание тысячника – хилиарха и попал из конницы в пехоту. Его хилиархии, кроме Публия с его стрелометом, придали и единственного слона.

К этому времени администрация Антиоха окончательно утратила контроль над Иудеей, за исключением лишь Хакры и Ершалаима. Впрочем, в последнем власть сирийцев была настолько непрочной, что им даже не удавалось защитить филоэллинов. Сторонников эллинизма избивали чем попало средь бела дня и убивали кривыми ножами под покровом ночи. Что касается многочисленных деревушек от Ершалаима до Модиина, то там никогда не приветствовали эллинистов и всегда стояли за дедову веру. Теперь власть там фактические принадлежала пятерым братьям, а сторонники Антиоха попрятались и попритихли. Узнав об этом, разгневанный как провалом своего плана эллинизации всей Самарии, так и изрядно иссякшем потоком налогов, базилевс приказал Сирону разобраться и прижать к ногтю как самих мятежников, так и тех, кто им сочувствовал. Крови было приказано не бояться, а жалости не проявлять ни к кому. Все это рассказал инженеру Никандр по старой дружбе.

На этот раз сирийцы готовились к походу серьезно. Публий, кроме тяжело вооруженных гоплитов и легко вооруженных пельтастов, заметил отряды пращников и четыре илы 8 8 400 человек конницы. У него теперь была своя команда из помощника и двух возниц, ведущих повозки с самим орудием, запчастями и запасом стрел. Да, в этот раз войско приготовилось много основательнее, чем для первого, неудачного, похода на Модиин. Правда, кроме его стреломета, другой артиллерии не наблюдалось. Огромная армия начала медленно продвигаться к Модиину, сметая все на своем пути, очищая встреченные по дороге амбары до последнего зернышка, а заливные луга – до последней травинки. Последнему способствовала конница и слон, который жрал за десятерых. Холмы сменялись холмами, покинутые деревни такими же покинутыми деревнями и было похоже, что поход превратит цветущую страну в пустыню, но вскоре был получен приказ развернуть фалангу и приготовиться. Публий с помощниками лихорадочно сгрузили скорпион и сняли с него защитные клинья, переведя орудие в боевое положение. Пробежавший мимо Никандр крикнул, что разведчики заметили вражеское войско неподалеку, и Сирон приказал готовиться к сражению.

Однако сражения не получилось – противника нигде не было видно, так что фалангу распустили, а скорпиона пришлось погрузить обратно. Армия двинулась дальше и осторожно вступила в неглубокий проход меж двух пологих, поросших невысоким кустарником холмов. Впереди шла конница, за ней – отряд Никандра, впереди которого вышагивал слон, а замыкали его инженерные повозки. Сирийцы были настороже, и хотя в боевые порядки строиться не торопились, но оружие держали наготове, луки в руках, колчаны открыты. Оказалось, что эти предосторожности были нелишним, потому что не успела колонна пройти между холмами, как кто-то закричал:

– Вот они! Вот они!

И действительно, на гребнях обоих холмов показались вооруженные люди, плохо различимые снизу. Казалось, они колеблются, чего-то ждут. Ждали и сирийцы, не торопясь выстраивать фалангу. Вдруг сверху раздался одинокий крик, его подхватили двое-трое, и внезапно отдельные крики переросли в единый, протяжный вой: началась атака.

– Скорпион! – заорал неизвестно откуда взявшийся Никандр – Что стоишь, покарай тебя Гефест!

Полетели стрелы и дротики, но, как показалось Публию, лишь с одного холма. Особенно смотреть было некогда, хитрый механизм требовал осторожности, а в повозки тем временем воткнулось два дротика, один из возниц уже вытаскивал оперенную стрелу из предплечья, раненая лошадь билась рядом. Начали падать камни.

– Стой! – раздался истошный крик Никандра – Оставь свою машину! Не в кого стрелять!

Публий присел за повозкой и осмотрелся. Творилось странное. непонятное. Их атаковали только с одного левого холма, и атаковали странно. Иудеи добегали до нижних кустов, бросали по два дротика и быстро взбегали снова наверх. В это время сверху летели камни и стрелы. Сирийцы попытались выстроить подобие "стены щитов", но в панике перемешались гоплиты с пельтастами, круглые щиты с овальными, и получалось плохо. У подножья склона уже лежало несколько тел, в то время как у иудеев не было заметно потерь. Но все же командирам удалось навести порядок, выстроить воинов и лучников. Последние послали несколько стрел, но стрелять было не в кого – иудеи поднялись наверх и достать их не удавалось. В этот момент снова раздалось несколько криков, перешедших в вой, но неслись они с другой стороны прохода и с этой же стороны полетели стрелы и дротики. Сирийцы построили "стену щитов" и с этой стороны, командиры разделили стрелков, послав часть из них направо. И снова иудеи отступили на вершину холма. Казалось бы, противник исчез, отступил, оставив Сирону поле боя. Армия постояла, постояла и медленно двинулась вперед. Раненых и убитых погрузили на повозки, включая и две инженерных, из одной из которых выпрягли раненую лошадь. Но только колонна двинулась, как все повторилось: молниеносная атака слева, отступление, такая же молниеносная атака справа, и снова отступление. На этот раз обошлось лишь парой раненых. И снова колонна двинулась вперед, туда где расходились холмы. Голова колонны уже начала выдвигаться на равнину, когда началась третья атака. Началась она сразу с двух сторон, но преимущества нападающим это не дало: сирийцы, наученные опытом предыдущих атак, быстро перестроились и, в свою очередь, начали стрельбу, причем довольно успешно: несколько тел мятежников остались лежать на склонах, запутавшись в кустах. И тут завопили впереди…

Что именно там происходило, Публию видно не было, но он, уже не дожидаясь распоряжений Никандра, приказал сгружать скорпиона и сам первым взялся за станину. Прошло еще несколько минут, а может и часов, шум впереди не смолкал, но облако пыли скрывало от инженера происходящее впереди. Внезапно, из пыли выбежал слон и паническим галопом понесся назад, задев одну из инженерных повозок, но, к счастью, не разбив, на этот раз, стреломет. За ним проскакали три лошади без седоков. И тут раздались крики сзади. Публий по-прежнему не видел ничего ни впереди, ни сзади и растерянно смотрел по сторонам. Это его и спасло от дротика, который пролетел мимо, надорвав своим наконечником тунику инженера и воткнулся в живот его помощника, пробив кожаный нагрудник. Тот упал на колени, не произнося ни звука и лишь ошеломленно разглядывая длинное древко. Его изумление прервала стрела, вознившаяся в незащищенное горло. Теперь дротики и стрелы летели с обоих склонов, а крики сражающихся раздавались сквозь пыль с обеих сторон.