Марк Рабинович - Чудотворцы

И вот теперь он, вдвоем с воином по имени Барзилай, туго натягивал канаты, укрепленные женскими волосами. На мгновение ему казалось, что он нежно гладит волосы своей любимой и он ревниво взглянул на Барзилая, но у того было такое сосредоточенное лицо, что Натанэль устыдился своих фантазий. Наконец, все три катапульты было готовы к выстрелу и наведены. Подходящих стрел у них не было и они зарядили машины соответствующими по размеру камнями. Камни эти было щедро подарены им врагами, собраны женщинами во дворе и отсортированы. Теперь у каждой из катапульт стояло по двое бойцов и лежала кучка калиберных камней.

– Бей – скомандовал Натанэль, выбивая деревянным молотком упор свой катапульты.

Округлый гладкий камень весом около двух талантов с пронзительным свистом понесся вниз. Почти одновременно выстрелили две других катапульты. Глаз не подвел инженера и все три снаряда попали в цель, причем первые два разбили баллисту, а третий попал в заряжающего, и тот, не издав ни звука, упал с разбитым лицом. Раздались громкие вопли с обеих сторон: гневные за стенами и восторженные на стене. Но артиллерийская дуэль только началась.

В последующую неделям иудеям под руководством Натанэлья удалось повредить еще две баллисты и один тяжелый онагр, который сильно досаждал осажденным, метая огромные камни в оба двора и даже оставивший раны на мраморе облицовки Храма. Эти удары Натанэль воспринимал особенно болезненно и вздрагивал как от боли каждый раз, когда острый камень бил по полированной розовой панели. Но сегодня Барзилай произвел два точных выстрела и онагр разлетелся в щепки. Пожалуй, вынужден был признаться инженер, ученик превзошел учителя. Было ясно, однако, что сирийцы не успокоятся и что-нибудь обязательно придумают. Правда, на этот случай у Натанэля в запасе было еще несколько сюрпризов. Его беспокоили главные ворота – Хульда. Осажденные укрепили их подпорками и, по указанию Сефи, построили баррикаду на выходе из портала. Но, несомненно, двойные ворота Хульда оставались слабым местом обороны. Остальные ворота, значительно меньшие по размеру, осажденные заложили изнутри кирпичами и укрепили раствором, на который пришлось потратить весь запас яиц в крепости.

Как всегдаа внезапно появился Агенор. Для Натанэля его визиты перестали быть загадкой, после того как он увидел, как двое ратников под руководством Сефи спускали его ночью с восточной стороны, там где стена стояла над обрывом. Лазутчик крутился на веревке, раскачиваемой порывом ветра, ударялся о стену и камни, ругался на койне свистящим шепотом, но продолжал спускаться. Сегодня он вернулся и принес новости. Иуда по-прежнему собирал силы и ограничивался нападением на небольшие сирийские гарнизоны. Пойти на армию Лисия он пока не решался. А вот селевкиды в лагере готовились к атаке. Вероятно Лисию надоели неудачи его артиллерии и он решился на диверсию. Ну что ж, этого следовало ожидать, поэтому Сефи, Агенор и Натанэль просидели всю ночь, готовясь ее отразить.

Утром, как и предсказывал Агенор, начался приступ.

– Идут! – раздался крик со стены.

Это Барзилай заметил начало атаки. Защитники засуетились, подстегиваемые командами Натанэля. Прячась под колоннадой от усилившегося обстрела, они тащили горшки с приготовленным инженером зельем.

– Быстрей, быстрей – подгонял их Сефи.

И действительно, следовало торопиться: сирийцы уже приблизились плотной группой прикрываясь огромными, наспех сколоченными дереревянными щитами. Два ряда гоплитов по краям прикрывали бока несущих щиты своими гоплонами. Со стены лениво стреляли из луков, но стрелы не могли пробить медленно ползущую "черепаху". Под прикрытием щитов тащили наскоро собранный таран – огромный ствол кедра с бронзовыми накладками на торце. Вот они достигли лестницы и попытались поднять свой таран на нее. Тут Натанэль оценил мудрую задумку древних строителей Храма: высокие ступени, прилепленные сбоку к стене были достаточно удобны для людей, но не позволяли атаковать в лоб высоко поднятые над землей ворота. Но селевкиды не растерялись… Послышалась приглушенная команда, воины перестроились и теперь щиты образовали навес перед воротами, на самой верхней ступеньке лестницы. Под этим навесом застучали топоры, однако твердое дерево поддавалось с трудом.

– Лей! – заорал Натанэль.

Горшки опрокинулись и сверху, со стены, на щиты полилась адская смесь, которую он готовил всю ночь. Вслед за смесью полетели горящие факелы. К сожалению, это не был настоящий "греческий огонь". В складах священников обнаружилась сера, нашлась и "кровь земли", а вот селитру найти не удалось. Натанэль компенсировал ее отсутствие добавлением священного масла, которое действительно оказалось очень чистым и прекрасно горело. Теперь он с нетерпением ждал результатов. Факелы сделали свое дело и смесь вспыхнула, моментально воспламенив дерево шитов. Истошно завопили гоплиты и сирийцы в середине "черепахи". Наскоро приготовленное зелье горело прекрасно и все попытки вражеских бойцов сбить пламя ни к чему не привели. Не помогли и тряпки, которым сирийцы прикрыли щиты предусмотрительно смочив их водой. Может быть эффекта настоящего "греческого огня" добиться не удалось, но своего защитники добились. Первыми не выдержали невооруженные сирийцы, несшие таран. Они разбежались, сбросив с себя пылающую одежду, но убежать удалось не всем: им вслед полетели стрелы и склон украсился несколькими обнаженными телами, напомнившими Натанэлю атлетов, отдыхающих перед играми в честь Юпитера. Наконец и гоплиты бросили пылающие деревянные щиты и начали медленно отходить, прикрываясь гоплонами. Но у некоторых из них на гоплонах успела вспыхнуть плетеная основа, поэтому медленное отступление быстро превратилось в паническое бегство. Им вдогонку тоже полетели стрелы, оставив еще несколько тел лежать под стенами.

В этот же день возобновилась артиллерийская дуэль и продолжалась все последующие дни. Осаждающие поставили еще один тяжелый онагр и попытались поджечь дома в крепости, закидывая дворы горящими снарядами. Сирийцы, хоть и были эллинами, но "греческий огонь" делать не умели, поэтому ограничивались тем, что оборачивали камни ветошью, поливали ее маслом, клали в ложку онагра, поджигали и посылали через стену. Черепичные крыши храмовых построек поджечь такими снарядами им не удалось, а попавшие во двор снаряды тушили предусмотрительно запасенным песком. Все же две женщины получили серьезные ожоги и Натанэль решил преподнести врагам еще один сюрприз. Вместе с Барзилаем они подняли на стену тщательно приберегаемый стреломет и зарядили его длинной стрелой из дорогого кипариса со склянкой греческого огня, привязанной чуть ниже наконечника. Короткий фитиль должен был воспламенить смесь. Первые две стрелы с шипящим фитилем пропали даром: одна пролетела мимо цели, а во второй что-то не сработала и заряд не вспыхнул. Третья стрела удачно воткнулась в станину онагра и через пару мгновений вспыхнуло содержимое склянки, разорвав ее и забрызгав жидким огнем сухое дерево онагра. Осаждающие суетились вокруг, пытаясь сбить пламя, но машина сгорела дотла и больше сирийцы не применяли огненных снарядов, а защитники, по некоей негласной договоренности перестали применять огненную смесь. На самом деле запасы серы и "крови земли" подошли к концу и оставшиеся заряды следовало поберечь. Зато Барзилаю удалось повысить не только точность, но и дальность выстрелов и даже изрядно покалечить ногу неосторожно подошедшему к стене слону. Плохо было только то, что торсионы надо было менять через каждый десяток выстрелов, а запасы бараньих жил и женских волос тоже подходили к концу.