Марк Рабинович - Чудотворцы

Так прошло две недели. Агенор появился еще раз, но ничего нового не рассказал, кроме того, что Лисия долго не было в лагере. Однако, в первый день третьей недели стратиг снова явился для переговоров, в сопровождении тех же двух гоплитов.

– Я впечатлен – заявил он после обмена приветствиями – Если бы ваш инженер так же хорошо служил Антиоху, как он служит вам, то не было бы поражения под Бейт Хороном.

Натанэль вспомнил атаки со склонов, пыльное облако впереди, бегущего в панике слона и только усмехнулся про себя. Лисий выглядел уставшим и, по видимому, в стране, а может и за ее пределами, происходило еще нечто помимо осады Ершалаима.

– Пожалуй, своей доблестью вы заслужили свободу – продолжил сириец – Так что я, так и быть. не буду возражать, если вы свободно покинете Храм и уйдете куда захотите. Во только оружие придется оставить.

– Без оружия мы не уйдем – заявил Сефи – Хотя я и благодарен тебе за предложение.

– Ты храбр, мой друг, но все ли в крепости с тобой согласны? Ведь у вас там женщины и дети, не правда ли? Может хоть им ты позволишь уйти?

Сефи украдкой переглянулся с Натанэлем… В крепости не хватало масла, серы, "крови земли", волос для торсионов и многого другого, но больше всего не хватало продовольствия, которое так и не успели запасти в "субботний" год.

– Будь по твоему – после притворного колебания сказал Сефи – Пусть уйдут все те, кто захочет. Я никого не собираюсь держать насильно.

Натанэль с большим трудом уговорил Шуламит оставить его, для этого пришлось напомнить про ее беременность и даже строго прикрикнуть. Крепость покидали женщины, немногочисленные дети и большинство священников. Сефи попытался уговорить нескольких воинов постарше присоединиться к ним, но уговорил только двоих, остальные обижались, ругались, но не уходили. Со стен крепости было видно, как длинная цепочка людей тянулась по склону, миновала цепь пельтастов и скрылась в лабиринте построек Ершалаима. Лисий держал свое слово. Где-то там мелькнула на солнце и погасла темно-медная прядь, а может быть Натанэлю только почудилось.

Прошло еще три недели. Сирийцы совсем обленились и лишь изредка постреливали из баллист, как будто выполняя неприятную обязанность. А за стенами было невесело. Несмотря на то, что гарнизон заметно сократился, еды осталось совсем мало. Сефи выдавал по две лепешки, шесть фиников и горсть маслин в день на человека. Лишь перед наступлением шабата варили жидкую похлебку. Натанэль никак не мог взять в толк, почему Лисий согласился, даже сам предложил, выпустить людей. Было похоже на то, что фактический правитель страны пытается заигрывать с Иудеей, возможно надеясь на помощь в каких-то своих авантюрах. Но начало четвертой недели показало, что он может быть и жесток…

– Сюда! – разбудил Натанэля истошный крик часового со стены.

Уверенный, что враги атакуют, тот выскочил на южную стену, едва успев продрать глаза. Следом за ним по ступенькам взлетел Сефи и крикнул:

– Где? Атакуют?

Но их никто не атаковал, а часовой дрожащей рукой указывал вниз. Там, на склоне довольно близко к стене была воздвигнута перекладина на высоком столбе. Вся эта конструкция напоминала латинскую букву "Т" с очень длинной ножкой, а на перекладине висел человек, в котором Натанэль с ужасом узнал Агенора. Узнать его было нелегко: спутанные длинные волосы уже не удерживались налобной повязкой и сползали на лицо, голова свесилась на грудь, глаза закрыты. Его руки были привязаны к перекладине, а запястья пробиты деревянными кольями, и так же были прикреплены ноги к вертикальному столбу.

– Мерзавец! – прошипел Сефи и добавил еще пару слов на койне – Этот сукин сын действительно распинает!

Было понятно, кого он имеет ввиду. Но Лисий не появлялся, а Агенор не подавал признаков жизни. Людям на стене показалось что он уже умер, но человек на кресте поднял голову, судорожным движением откинул волосы с искаженного мукой лица и прохрипел:

– Держаться… Филипп… Скоро… Филипп.. Скоро… Держитесь!

Выговорив это, он снова бессильно уронил голову на грудь. Но Агенор был еще жив, Натанэль видел как тяжело поднимается и опускается обрывок его туники, свисающий с одного плеча. Не в силах оторвать глаз от умирающего, Натанэль не заметил, как Сефи натягивает лук, но услышал свист стрелы и, через пару мгновений, увидел ее вонзившейся лазутчику в грудь. Спустя еще мгновение обрывок туники перестал шевелиться. Он в ужасе повернулся к стрелку чтобы бросить ему в лицо горькие слова упрека, но осекся на полуслове: хиллиарх плакал.

Лисий объявился на следующе утро.

– Ну что, друзья? – начал он не поздоровавшись – Убедились, что я выполняю свои обещания? Обещал отпустить – и отпустил. Обещал распять – и распял.

– Мы тебе не друзья – крикнул Сефи – Ты бы лучше присмотрел за своим другом Филиппом, как бы он не оказал тебе совсем иную дружескую услугу.

Сефи, как и Натанэль, не имел ни малейшего представления о том, что связывает Лисия с Филиппом, как и о гипотетической услуге, но оба чувствовали, что Агенор не зря потратил последние минуты своей жизни, пытаясь им что-то сказать.

– Ах, вы уже знаете… – угрюмо пробурчал стратиг и покосился на распятого Агенора.

Двое на стене радостно переглянулись: последняя диверсия Агенора сработала.

– Ну что ж, я сегодня добрый – Лисий старательно избегал взглядов стоящих на стене – Можете уходить с оружием. Мне нужны не вы, а ваша крепость.

– Это не крепость, а Храм – поправил его Сефи – И мы не потерпим его осквернения. Можете занять укрепления, но обещайте не входить в Храм. Тогда мы уйдем.

– Ладно, ладно, обещаю туда не входить – нехотя сказал Лисий – Давайте уже, выходите, а то у меня слоны тут всю траву пожрали и засрали все вокруг.

Через три часа из храмового комплекса потянулся поток его защитников: две сотни вооруженных людей осторожно выходили из ворот Хульда, спускались по ступеням прилепившийся к стене лестницы и уходили на запад по склону под угрюмыми взглядами греков. Натанэль, разбивший в щепки свои катапульты, и Сефи с обнаженной секирой на плече уходили последними. Не успели они спуститься с лестницы, как по ней торопливо начали взбираться многочисленные сирийцы.

– Ты действительно веришь, что Лисий не позволит осквернить Храм? – спросил Натанэль – Только посмотри на эти бандитские рожи…

– Он обещал не входить – пожал плечами Сефи – Но не обещал, что другие не войдут. Сейчас они потащат оттуда все, что только можно унести.

– Так как же мы…? – Натанэль не договорил и повернулся к Храму.

Сефи мягко удержал его:

– Пускай берут, все равно придется освящать Храм заново. Боюсь, у нас не оставалось выбора. Ничего, наше время еще придет.