Илья Стрекалов - Народная тайна русской революции. Советы. 1905–1917 гг. [litres]

В записке охранного отделения от 22 ноября 1916 г. говорилось, что председатель рабочей группы Московского военно-промышленного комитета В.А. Черегородцев до переезда на жительство в Москву работал в Петрограде, был членом подпольного социал-демократического комитета на заводе «Лесснер», «существующего и теперь и заменяющего в жизни организованного пролетариата известный в 1905–06 гг. “Совет Рабочих Депутатов”» [963] ГА РФ. Ф. 63. Оп. 46. Д. 80. Т. 2. Л. 631. . Согласно донесению, Черегородцев продолжал оставаться членом этой организации, в которую также вошли председатель рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета К.А. Гвоздев и член ЦВПК Г.Х. Брейдо. При посредстве этих людей комитет «сносится со всеми организованными рабочими Империи». Примечательно, что К.А. Гвоздев в феврале 1917 г. вошёл в исполнительный комитет Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов.

Таким образом, охранные отделения Москвы и Петрограда видели в ряде подпольных (а также и некоторых легальных) организаций прикрытие плана создания оппозиционного власти, радикального по своему характеру Совета рабочих депутатов, который, как было известно в этих органах власти по опыту революционных событий 1905 г., мог бы представлять угрозу существующему государственному строю. Сравнение этих организаций с Советами рабочих депутатов, очевидно, должно было служить весомым основанием, неким предупреждением для руководящих лиц полицейских учреждений, которые должны были принять соответствующие меры для предотвращения возможных волнений и выступлений, организованных подобными «подпольными комитетами».

В ходе забастовочного движения в годы Первой мировой войны в России в разных губерниях и городах возникали «Советы уполномоченных». В период 1907–1914 гг. они, будучи организациями, избранными рабочими, либо вели работу по объединению пролетариата по профессиям или предприятиям и отстаиванию их экономических интересов перед фабрикантами, либо руководили рабочими во время стачки или забастовки. В период войны, как показывают архивные документы, «Советы уполномоченных» играли роль в забастовочном движении.

В Москве, на заводе «Динамо», в ходе мероприятий, связанных с выборами в военно-промышленный комитет, осенью 1915 г. был избран «Совет уполномоченных». Этому предшествовал ряд событий. Поскольку тогда шла речь о призыве военнообязанных рабочих в действующую армию на фронт, представители тех, кто попадал под это решение правительства, выразили протест и прекратили работы на заводе. 249 военнообязанных рабочих после забастовки были уволены, а затем потребовали законного возвращения на рабочие места, однако половине принятых на работу дали работу не по специальности, они хуже стали работать и получали меньшую зарплату. Началась забастовка. При этом, когда был объявлен набор в инструментальную и ремонтную мастерские, рабочие созвали «летучее собрание» для выбора уполномоченных вести переговоры об условиях найма. Однако инженер Аксёнов отказался вести переговоры, и рабочие ушли, оставшись неудовлетворёнными. Агент Московского охранного отделения «Евгений» отмечал, что в Симонове (где располагался завод) образовался «Совет уполномоченных», который на одном из своих заседаний «постановил объявить стачку протеста» и «обыскивает рабочие группы в других районах», назначив днём стачки 25 сентября [964] ГА РФ. Ф. 63. Оп. 46. Д. 17. Л. 576. .

Волнения продолжились в октябре. 15 октября рабочие (319 чел.) пришли утром на завод, но к работе не приступили. Часть рабочих – военнообязанных – собралась в снарядной мастерской, где ораторы призывали их к работам не приступать (некий Макаров даже угрожал начальнику цеха, призывавшему рабочих к порядку), несмотря на то, что шла война и на фронте положение дел было непростым. После удаления Макарова и других ораторов присутствовавшие приступили к работе. Тем не менее была обнаружена листовка, составленная на заводе: в ней содержался призыв не работать до субботы (17 октября), входить на завод и брать расчёт, «согласно решению большинства мастерских и совета уполномоченных». Отмечалось, что те, кто не будут следовать этому указанию, будут считаться «изменниками рабочему Делу» [965] ГА РФ. Ф. 63. Оп. 35 (1915 г.). Д. 981. Т. 1. Л. 37. . 19 октября околоточный надзиратель обнаружил на заборе завода прокламацию, в которой было сказано, что вступать в переговоры с администрацией нельзя, «пока не вывесят объявления, приглашая уполномоченных для переговоров», что «все как один ушли с завода, и все как один вступим в него» [966] ГА РФ. Ф. 63. Оп. 35 (1915 г.). Д. 981. Т. 1. Л. 48. .

В своём донесении агент «Паша» пояснял, что уполномоченные избираются на собраниях рабочих, «когда встречается надобность вести переговоры с администрацией», что сами рабочие называют их «Советом уполномоченных» [967] ГА РФ Ф. 63. Оп. 46. Д. 17. Л. 678об. .

Таким образом, история с забастовкой на заводе «Динамо» в Москве осенью 1915 г. показывает, что в отдельных случаях конфликтов рабочих с предпринимателями продолжают, как и в период 1907–1914 гг., существовать «Советы уполномоченных» для отстаивания интересов представителей рабочего класса методами стачки и забастовки.

Примечательно, что эсеры Петрограда вновь, как и в 1913–1914 гг., попытались создать Совет рабочих депутатов. Собравшийся вновь в 1916 г. Петроградский комитет ПСР должен был провести 12 июня собрание в Саблино, на котором присутствовал бы К.А. Белорусов, инициатор и автор воззваний Учредительной конференции петербургских эсеров, прошедшей недалеко от Выборга в мае 1913 г., когда, как известно, был создан Совет рабочих депутатов при ПК ПСР, окончательно прекративший своё существование весной 1914 г. Среди членов организации, намечавшихся на встречу, агентом охранного отделения «Рубцовым» были названы такие лица, как Ломкина, Григорович, Смирнов, Кузьмин, Коссинский. В донесении агента отмечалось, что на собрании должно иметь место «обсуждение пораженческой декларации, создания С. Р. Деп. [Совета Рабочих Депутатов] и Красного с. р. Креста». Агент сделал замечание, согласно которому «это собрание необходимо разогнать» [968] ГА. РФ. Ф. 111. Оп. 4. Д. 187. Л. 186об. . Судя по тому, что более никаких сведений о собрании не было, представляется, что собрание действительно не состоялось. Но план создания Совета, тем не менее, был.

Определённые воспоминания о Петербургском совете рабочих депутатов 1905 г. высветились в общественном сознании России более чётко в связи с прибытием в страну из Парижа Г.С. Хрусталёва-Носаря, его бывшего председателя, тут же на границе арестованного представителями полиции за побег из ссылки в 1907 г. Бывший председатель Совета рабочих депутатов считал действия властей беззаконием и неоднократно писал прошения министру юстиции. Так, в декабре 1915 г. он утверждал, что прокурор Петроградского окружного суда мотивировал отказ ему в праве на свидание с кем-либо так: «Я не могу дать свиданий с Хрусталёвым всему Петрограду» [969] ГА РФ. Ф. 124. Оп. 54. Д. 188. Л. 10. . Зато, писал автор жалобы, от невозможности с кем-то встретиться и обсудить свои дела он потерпел убытки примерно на 2700 рублей от срыва издания его новой рукописи «Немецкий вопрос в России, в его прошлом и настоящем». Нарушение его права на свидание он считал грубым беззаконием, на которое закрыл глаза даже сам прокурор окружного суда: «Едва ли в какую другую эпоху русской истории необузданное самовластие произвола достигало таких чудовищных размеров…» [970] ГА РФ. Ф. 124. Оп. 54. Д. 188. Л. 6. Хрусталёв-Носарь также требовал немедленного его освобождения по Манифесту 1913 года (и соответствующему указу Правительствующего сената), изданному к 300-летию династии Романовых на царском престоле и давшему амнистию политическим заключённым. Но амнистия по Манифесту действовала в течение года, а Носарь прибыл в Россию гораздо позже, когда срок действия указа истёк. И он объяснял свою задержку министру юстиции тем, что вынужден был лечиться – тяжело заболел в эмиграции туберкулёзом, пришлось проводить много времени в санатории. Тем не менее в этой части прошение осталось без удовлетворения.