Николай Сванидзе - Погибель Империи. Наша история. 1918-1920. Гражданская война

Делегаты съезда жили в так называемом 3-м Доме Советов в районе Божедомки. Это знаменитый красивый московский дворец, построенный в XVIII веке графом Остерманом, а в 1920 году служивший общежитием приехавшим со всей страны комсомольцам. Люди в Москву ехали по многу дней в теплушках. Из Казани, например, будущий известный поэт Безыменский добирался до Москвы пять дней. Хотя Безыменскому еще повезло. По дороге пару раз приходилось всем поездом рубить дрова в лесу, чтобы состав мог двигаться дальше.

Многие ехали прямо с фронта, были люди из продотрядов. Одетые соответственно, давно не мытые, – все они заселяются в остермановский дворец. Он весь забит рядами коек. В столовой дают хлеб, чай с сахаром, суп из воблы и жаркое из воблы. Это роскошь для Москвы в 1920 году.

Главное, что потом вспоминали делегаты, – это бесконечные оглушительные споры в общежитии перед съездом. Говорили все разом, ближе к ночи пели. Спорили о том, допускать ли в комсомол интеллигентов, нужны ли школы или вместо школ всем идти в ремесленные училища. Сходились на том, что стоит налечь на субботники, через субботники побороть разруху и навалиться на внутреннюю контрреволюцию. И больше всего покоя не давало, как именно называть молодежный союз: Коммунистический союз молодежи или Союз коммунистической молодежи. Все это в стенах остермановского дворца. Классическая революционная картина. По сути, по форме, по запаху.

В зале, где проходил Третий съезд комсомола, большинство сидело в шапках. Шинели, кожанки, наганы и маузеры. Собрались за несколько часов до начала.

Зал был забит народом. Люди стояли в проходах, вдоль стен, сидели на подоконниках, перед первым рядом на полу. И на сцене сидели на полу, прямо перед столом президиума. Все разговаривали в полный голос, все курили. Питерская делегация решила запеть. Всем залом пели «Яблочко» и «Смело мы в бой пойдем».

И тут сбоку у входа на сцену появился Ленин. Кто-то первым крикнул: «Ленин!» И весь зал закричал: «Ленин, Ленин, Ленин!» Ленин в пальто с бархатным воротником прошел по сцене между сидящими на полу, снял пальто, положил на стул в президиуме. Зал кричал и рукоплескал. Ленин достал из кармана листок бумаги, очевидно, с конспектом речи, и как будто углубился в него. Зал стоял, кричал и не в силах был остановиться. Когда наконец остановились, Ленин начал говорить, двигаясь между людьми, сидящими на полу на сцене: «Товарищи, мне хотелось бы сегодня побеседовать на тему о том, каковы основные задачи Союза коммунистической молодежи». Зал обрадовался, потому что ясно, что задача состоит в том, чтобы бить буржуев там, где они остались. И сейчас Ленин скажет, где именно, и все прямо из этого зала отправятся в указанном направлении, и пощады никому не будет. И тут Ленин сказал: «И вот, подходя к вопросу о задачах молодежи, я должен сказать, что эти задачи… можно было бы выразить одним словом: задача состоит в том, чтобы учиться».

По словам очевидцев, Ленин сказал это «учиться» отдельно от остальной фразы, очень строго. Зал был потрясен. Никто ничего не понимал, некоторых охватило беспокойство. А как же фронты? А разруха? А внутренняя контрреволюция? Так у Булгакова в «Собачьем сердце» профессор Преображенский говорил Шарикову: «Я бы на Вашем месте хоть раз в театр сходил». А Шариков отвечал: «В театр я не пойду… Дурака валяние… Разговаривают, разговаривают… Контрреволюция одна». И зал съезда искренне не понимал Ленина. А он говорил страшные вещи: «Учение, воспитание и образование молодежи должно исходить из… той суммы знаний, при том запасе человеческих сил и средств, которые остались нам от старого общества…» Тут Ленин, правда, решил немного успокоить слушателей и сказал: «Нам нужно подробно остановиться на вопросе о том, чему мы должны учить. Я должен сказать, что молодежь должна учиться коммунизму». Зал услышал ключевое слово «коммунизм» и обрадовался.

Но Ленин опять вернулся к своей мысли и в разных вариациях повторял: «Вы сделали бы огромную ошибку, если бы решили, что можно стать коммунистом, не усвоив того, что накоплено человеческим знанием… что дала прежняя наука, что было создано человеческим обществом… Пролетарская культура не является выскочившей неизвестно откуда». «Окурки на пол не бросать – в сотый раз прошу, – говорит булгаковский профессор Преображенский. – Не плевать! Вот плевательница. С писсуаром обращаться аккуратно!»

Ленин продолжал: «Если вы будете читать только то, «что изложено в коммунистических трудах, книжках и брошюрах», вы будете коммунистическими начетчиками и хвастунами, и, начитавшись того, что изложено в коммунистических брошюрах, вы будете приносить только вред и ущерб».

Это ровно то, что у Булгакова: «Вы еще только формирующееся, слабое в умственном отношении существо… Зарубите себе на носу… что вам нужно молчать и слушать, что вам говорят. Учиться и стараться стать хоть сколько-нибудь приемлемым членом социалистического общества».

Профессор Преображенский разговаривает с тем, кого он сам только что создал. И Ленин, европейский интеллектуал в пальто с бархатным воротником, разговаривает с теми, из кого он хочет слепить подходящий материал для развития своей идеи. Он им говорит: «Если вы не будете учиться, слышите, учиться, вы угробите все, что я задумал».

Люди в зале зачарованно смотрят на Ленина. Воронежский делегат, одетый в женскую кацавейку с буфами на плечах, старается пробраться поближе. У всех одно чувство: пусть Ленин говорит подольше, чтобы иметь возможность дольше глядеть на него.

Но пройдет совсем немного времени, и такие вот делегаты отмоются, переоденутся и превратятся в комсомольскую бюрократию, жесткую, хваткую, на все готовую. Образованность не будет играть решающей роли в карьере.

8 октября 1920 года начинается последняя наступательная операция белой армии. Это Заднепровская операция. Попытка, перейдя с левого берега Днепра на правый, с тыла взять Каховку, где красные создали укрепрайон и группировку, нависающую над выходом из Крыма.

Каховка сейчас, если вспоминается, то благодаря песне Дунаевского и Светлова, написанной в 1935 году для фильма «Три товарища». Широко известные слова: «Мы мирные люди, по наш бронепоезд / Стоит на запасном пути!» – как раз из этой песни. А помимо бронепоезда в песне фигурирует девушка с голубыми глазами. Песня – вроде как воспоминание, обращение к товарищу по былым боям. И из слов песни следует, что жила эта девушка в Каховке, когда туда вошли красные. И что запала она в душу обоим бойцам. Чем дело закончилось не ясно, но впечатление, очевидно, осталось яркое. «Гремела атака, и пули звенели, / И ровно строчил пулемет… / И девушка наша проходит в шинели, / Горящей Каховкой идет…»