Михаил Алексеев - 22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка

Применительно к маневренной обороне следовало разработать требования к выбору и подготовке промежуточных рубежей. «Во-первых, их система должна обеспечивать нанесение максимального поражения противнику и в то же время сохранять свои силы: Во-вторых, вынуждать противника заново организовывать наступление для овладения каждым последующим рубежом и добиваться тем самым выигрыша во времени. И наконец, создавать обороняющемуся выгодные условия для проведения в межполосном пространстве контрманевра в целях своевременного отхода, создания контрударных группировок и нанесения ударов во фланги наступающему противнику» [373].

Обобщить разрозненные взгляды по разработке основ оперативной маневренной обороны и оформить их в виде наставления или пособия для высшего командного состава РККА, а тем более внедрить их в практику войск – организация и проведение оборонительной операции – к началу Великой Отечественной войны не удалось.

Организация современной (стратегической) оборонительной операции в мирное время разработана не была и, как следствие, не доведена до войск и не отработана в ходе проводимых учений.

«Оборона как вид боевых действий отрабатывалась при обучении войск, в том числе в приграничных военных округах, кратковременно на второстепенных направлениях или с целью отражения контратак противника с последующим переходом в наступление. …

Война с самого первого дня жестоко наказала нас за это и заставила осваивать этот вид боевых действий в тяжелейших оборонительных сражениях. Недооценка обороны и неумение войск вести ее по-современному являются одной из главных причин того, что фактическая боеспособность и боеготовность приграничных военных округов, их боевая мощь не были в полной мере реализованы. Сил и средств было много, а умело применить их в обороне не смогли и не умели» [374].

«Советское командование непродуманно подошло к выбору стратегических действий. Фашистской стратегии блицкрига была противопоставлена не оборона, в том числе и маневренная, с широким применением внезапных и хорошо подготовленных контрударов, а, по существу, стратегия молниеносного разгрома вторгшегося противника. Однако в отличие от немецкого блицкрига наши так называемые молниеносные действия не обеспечивались ни заблаговременным развертыванием войск, ни их высокой боевой готовностью, ни умелой организацией контрнаступления, ни поддержкой контрударных группировок авиацией. Естественно, это привело к поражению» [375].

Сосредоточение основных сил 3 и 16 армий (Западный особый военный округ), 6, 12 и 26 армий (Киевский особый военный округ) в Белостокском и Львовском выступах (всего 30 дивизий) больше соответствовало задачам наступления, а не обороны и с самого начала военных действий создавало угрозу их окружения.

Войска пограничных округов имели задачи не на оборонительные операции, а лишь на прикрытие развертывания войск. Слишком близко к границе базировались авиация и тылы. Вариант организации обороны в глубине не предусматривался, хотя было ясно, что в случае внезапного нападения противника стрелковые дивизии не смогут успеть выйти к позициям у госграницы.

«С точки зрения интересов ведения оборонительных боев, было выгоднее прикрыться предпольем (полосой обеспечения). И создать главную полосу обороны в глубине. Но лозунг “Ни вершка своей земли не отдадим!” И его блюстители не позволяли не только строить оборону в глубине, но и относить долговременные сооружения хотя бы на несколько километров в глубину, чтобы располагать их на более выгодной в тактическом отношении местности.

… как рассказывал после войны С.К. Тимошенко, он в начале 1940 г. вместе с Б.М. Шапошниковым пытался убедить Сталина в нецелесообразности немедленной передислокации основного состава войск западных военных округов в новые районы, воссоединенные с Советским Союзом, поскольку они не были подготовлены для обороны и расположения войск. Даже минимально необходимое устройство войск, семей командно-начальствующего состава на новой территории требовало значительно больших средств, чем завершение оборонительного строительства вдоль прежней госграницы. В связи с этим предполагалось располагать на новых западных территориях только часть войск Красной Армии в качестве эшелона прикрытия, а главные ее силы иметь в прежних районах, чтобы основное сражение агрессору дать на заранее подготовленных оборонительных рубежах вдоль старой госграницы. … в этом случае противник не смог бы в самом начале войны разгромить основные силы западных военных округов, и они имели бы больше времени и возможностей, чтобы занять оборону и изготовиться к отражению агрессии.

Однако Сталин, по словам С.К. Тимошенко, расценивал это предложение как “политического недомыслие военных”, пояснив, что, если мы будем располагаться на новых территориях только частью сил, то население будет считать Советскую власть временной, да и преступно заведомо отдавать агрессору такие обширные территории. И если затем пришлось противнику еще большую территорию, … то это только лишний раз свидетельствует о том, какие тяжелые последствия может иметь игра в отвлеченную политику и излишне идеологизированный подход к оперативно-стратегическим вопросам» [376]. Данные рассуждения С.К. Тимошенко являются попыткой отвести от себя обвинения в трагической ошибке, повлекшей катастрофические последствия.

В стороне от публикаций специальных военных изданий, как журнальных, так и монографических, в части обобщения опыта боевых действий вермахта в 1939‐м и 1940‐м годах как это не странно стояла кузница командных кадров РККА Краснознаменная и Ордена Ленина Военная Академия имени М.В. Фрунзе. Именно в Академии должны были формироваться теоретические взгляды в части проведения как «современных» (как это было заявлено на декабрьском совещании высшего руководящего состава РККА) наступательных, так и «современных» оборонительных операций и разрабатываться на базе этих представлений практические рекомендации, которые следовало направлять в войска.

О состоянии военной мысли в Академии свидетельствуют выпущенные с 1939 г. по июнь 1941 г пять сборников трудов Академии: 1 и 2 – в 1939 году; 3 – в 1940 году и 4 и 5 в 1941‐м. Сборники 3 [377]и 4 [378]были полностью посвящены – И.В. Сталину и М.В. Фрунзе, соответственно.

Ни в одном из сборников трудов Академии даже не упоминалась о победоносных войнах Германии (в 3‐м и 4‐м сборнике по вполне понятным причинам). В 5‐м Сборнике [379](подписан к печати 13.2. 41 г.) с грифом «Для служебного пользования» была даже включена статья «Особенности боевых действий в лесисто-болотистой горной местности (по опыту русско-шведской войны 1808–1809 гг.).