Михаил Алексеев - 22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка

Предполагалось, что Сборники трудов Академии будут использоваться как учебные пособия в органах военного управления, академиях и войсках.

Вместе с тем, бывшие и настоящие на момент начала войны преподаватели Военной Академии им. М.В. Фрунзе и не только они одни получили возможность донести до читателей свой взгляд на опыт боевых действий вермахта против Польши в 1939 г. и на Западе в 1940 г. со страниц специализированных военных журналов, и отдельных работ, выпускаемых Воениздатом Народного комиссариата Обороны Союза ССР, что, безусловно, должно было способствовать знакомству командного состава РККА с новейшими изменениями, происходившими в оперативном искусстве. Речь идет, в первую очередь, об уже упоминавшейся работе Г.С. Иссерсона «Новые формы борьбы», трудах В.М. Лозового-Шевченко «Борьба с авиацией на ее аэродромах» и ряда других авторов. Однако эти очень немногие и очень важные работы и не только преподавателей Военной Академии им. М.В. Фрунзе не были востребованы ни высшим командным составом РККА, не его средним звеном.

Выступая на совещании высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 г. начальник Управления боевой подготовки Красной Армии генерал-лейтенант В. Н. Курдюмов доложил присутствовавшим: «Выдвижение значительного количества молодых командиров и политработников на руководящие должности. Многие из них на практической работе показали умение и подготовленность к руководству подразделениями, частями и соединениями. Они являются полноценными командирами-единоначальниками. Однако большинство начальствующего состава в частях не имело должной подготовки и практического опыта в обучении войск. Так, в ПриВО 70 процентов среднего командного состава из командиров батальонов имеют практический командный стаж от 5 месяцев до 1 года. В этом же округе все командиры стрелковых полков, кроме одного, командуют частями первый год» [380].

(«Рамзай», Токио, 28 декабря 1940 г.)

С той или иной степенью полноты и адекватности стратегическая разведка докладывала о замысле ведения вермахтом войны против Советского Союза, задачах групп армий, армий сухопутных войск, люфтваффе и кригсмарине в связи с этим; выявляла структуру видов и родов войск, характер их действия (и взаимодействия) в операциях.

Однако наиболее пристальное внимание по объективным причинам было уделено установлению сроков готовившегося нападения на Советский Союз и отслеживанию стратегического развертывания вооруженных сил Германии; выявление группировки вермахта, развернутого на границе СССР.

Последняя задача решалась с широким привлечением информации разведотделов штабов приграничных особых военных округов, а также от разведорганов НКГБ и Разведывательного управления пограничных войск НКВД.

Директива № 21 («План Барбаросса») начиналась словами: «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии (вариант «Барбаросса»).

…

Решающее значение должно быть придано тому, чтобы наши намерения напасть не были распознаны».

Общий замысел операций формулировался следующим образом: «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в Западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено.

Путем быстрого преследования должна быть достигнута линия, с которой русские военно-воздушные силы будут не в состоянии совершать налеты на имперскую территорию Германии.

Конечной целью операции является создание заградительного барьера против Азиатской России по общей линии Волга – Архангельск. Таким образом, в случае необходимости последний индустриальный район, остающийся у русских на Урале, можно будет парализовать с помощью авиации.

В ходе этих операций русский Балтийский флот быстро потеряет свои базы и окажется, таким образом, не способным продолжать борьбу.

Эффективные действия русских военно-воздушных сил должны быть предотвращены нашими мощными ударами уже в самом начале операции».

В части проведения операций сухопутными силами Директива № 21 устанавливала:

«… Театр военных действий разделяется Припятскими болотами на северную и южную части. Направление главного удара(здесь и далее выделено мной. – М.А .) должно быть подготовлено севернее Припятских болот. Здесь следует сосредоточить две группы армий.

Южная из этих групп, являющаяся центром общего фронта, имеет задачу наступать особо сильными танковыми и моторизованными соединениями из района Варшавы и севернее нее и раздробить силы противника в Белоруссии. Таким образом, будут созданы предпосылки для поворота мощных частей подвижных войск на север, с тем чтобы во взаимодействии с северной группой армий, наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, уничтожить силы противника, действующие в Прибалтике. Лишь после выполнения этой неотложной задачи, за которой должен последовать захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операциям по взятию Москвы –важного центра коммуникаций и военной промышленности.

Только неожиданно быстрый развал русского сопротивления мог бы оправдать постановку и выполнение этих обеих задач одновременно. …

Группе армий, действующей южнее Припятских болот, надлежит посредством концентрических ударов, имея основные силы на флангах, уничтожить русские войска, находящиеся на Украине, еще до выхода последних к Днепру.

С этой целью главный удар наносится из района Люблина в общем направлении на Киев.Одновременно находящиеся в Румынии войска форсируют р. Прут в нижнем течении и осуществляют глубокий охват противника. На долю румынской армии выпадет задача сковать русские силы, находящиеся внутри образуемых клещей».

Таким образом, предлагаемый генеральным штабом сухопутных войск проект директивы в части предложения нанесения одного из главных ударов на Москву был существенно изменен. «К операции по взятию Москвы» следовало приступить лишь после выполнения неотложной задачи по уничтожению сил «противника» в Прибалтике и «захвату» Ленинграда и Кронштадта. «… решающее значение имел тот факт, – отмечает бывший генерал‐майор вермахта А. Филиппи, – что теперь впервые было выражено в форме директивы старое стремление Гитлера – лишить Россию выходов к морю. Гитлер и раньше требовал перемещения главных направлений на фланги, и теперь, по крайней мере, в отношении северной группировки, он упрямо проводил в жизнь это требование. Тем самым он отодвигал задачу овладения Москвой на второй план [381].