Энтони Бивор - Битва за Арнем. Крах операции «Маркет – Гарден», или Последняя победа Гитлера

Это было очень опасное время для всех голландцев, помогавших англичанам. Немцы были полны решимости их отыскать. «Наутро, когда мы проснулись, все было тихо, – писал некий К. Б. Лабушер. – Тишина, вот уже девять дней нам недоступная. Ни единого выстрела». Немецкие власти приказали жителям Остербека немедленно покинуть город. Вдоль дороги эсэсовцы выстроили 150 пленных немцев, освобожденных с теннисных кортов, чтобы найти и опознать всех гражданских из «Хартенстейна». Зная, насколько он узнаваем по росту и одежде, Лабушер задумался, как бы пройти мимо них незамеченным. «Я увидел двух пожилых дам, толкавших маленькую тележку с багажом и одеялами. Я предложил свою помощь. Две пожилые дамы шли по обе стороны от меня, а я, набросив на плечи одеяло, склонился над тележкой, которую толкал, и делал все возможное, чтобы выглядеть лет на двадцать старше» [1306] Labouchere C. B. Herinneringen aan de slag om Arnhem. – GAA 2869/15. . Так Лабушеру удалось вернуться к жене и дочери в Велп на другой стороне Арнема: гражданских через город не пропускали. А у себя дома он обнаружил шестнадцать беженцев, пострадавших от войны.

Уцелевшие солдаты из бригады штурмовых орудий прогревали двигатели САУ перед утренней атакой, когда увидели колонну пленных британцев [1307] Wilhelm Rohrbach. – CRCP 132/18. . Они смотрели в изумлении, едва осмеливаясь поверить, что битва наконец закончилась. Получив приказ покинуть свой дом, Кейт тер Хорст уложила детей и сумки в тележку и шла вместе с подругой неведомо куда. Некоторые эсэсовцы-голландцы злорадно кричали женщинам: «Вот видите! Вы слишком рано праздновали!» Одна из женщин философски написала: «Только на мгновение я оглянулась – из дома вырываются языки пламени и дым. Мы чувствуем себя отделенными от него. У нас все еще есть наша жизнь» [1308] Oosterbeek. Niet tevergeefs. Oosterbeek September 1944. Arnhem, 1946. Р. 60. .

Отряды СС рыскали в разрушенных домах в поисках отставших бойцов. «То и дело, – писал полковник Уоррек, – вдалеке звучали выстрелы, словно кто-то сопротивлялся при сдаче в плен» [1309] Diary of Events, DDMS, 1st Airborne Division, FAAA. – NARA RG331/Entry 256/Box 35. . Многие десантники были так измотаны, что уснули прямо во время эвакуации, и теперь, внезапно проснувшись, начали отбиваться. Тяжело раненные, они были не способны переправиться через реку.

Ян Эйкельхоф с тремя ранеными англичанами сидел в подвале дома, когда сверху донесся голос немца: «Есть кто-нибудь?»

«Да!» – закричали в ответ солдаты. Двое немцев бросились вниз, один заорал: «Вы в плену! Руки вверх!» Он явно обезумел, начал их оскорблять, назвал наемниками и клял всеми словами, что приходили на ум. Эйкельхоф рассказал, как один из раненых с бесстрастным лицом вынул пачку сигарет и дал одну немцу. Он был так удивлен, что перестал кричать и просто стоял с полуоткрытым ртом [1310] Jan Eijkelhoff. – CRCP 125/3. .

Утром немцы нашли в Остербеке 300 британских солдат, к полудню их число удвоилось [1311] 11.45h, 26.9.44, H. Gr.B., KTB. – BArch-MA RH 19 IX/90, 129. . Раненых вывезли и оставили на тротуаре, чтобы позже собрать всех. Красивую деревню Остербек бои превратили в дикое место с рухнувшими деревьями и фонарными столбами, полное битых кирпичей, дорожных ям и оборванных проводов. Запах кордита и гари задержался здесь надолго. Единственным приятным ароматом был запах смолы от взорванных снарядами елей. Обер-лейтенант Фуллриде из дивизии Германа Геринга побывал в Остербеке тем утром. «Везде валяются мертвые немцы и англичане, – писал он в дневнике. – Деревья увешаны разноцветными парашютами, которыми англичане пытались снабжать свои войска. Здесь же и две наших “Пантеры” с обгоревшими экипажами внутри» [1312] 26.9.44, Fullriede Tagebuch. – BArch-MA MSG2 1948. .

Всех пленных, кто мог ходить, согнали в одно место. По словам сержанта из 10-го парашютно-десантного батальона, немецкие офицеры действительно говорили пленным британцам: «Все, для вас война закончилась» [1313] Sgt Ralph Sunley, 10 Para. – CRCP 11 3/29. . Один офицер развлекался, рассматривая растрепанного, очень маленького роста человека с сильно исцарапанным лицом, одетого в незнакомый темно-синий мундир. «Мне не нужны французы. Только англичане», – сказал он по-английски.

«Я вам не чертов “лягушатник”, – ответил боец. – Я из флота».

«Ты мне еще скажи, что плыл вверх по Рейну на подлодке», – ответил офицер [1314] 10. Signalman Victor Reed, 1st Para Brigade. – CRCP 110/20. . Оказалось, этот пленный был техник авиации ВМС, работал на аэродроме, где базировалась одна из транспортных эскадрилий. Ему предложили слетать в Арнем на одном из самолетов, и он согласился, решил помочь выталкивать грузы. Но самолет сбили, и ему ничего не оставалось, кроме как прыгнуть с парашютом вместе с командой. Лицо он расцарапал, упав в кусты.

Пленных отправили в Арнем под охраной: небритых, с красными от недосыпа глазами, с грязными повязками на ранах, в грязной форме. Они пели на марше, улыбались, показывали «викторию» всякий раз, когда видели немецких пропагандистов с камерой или фотоаппаратом. Мимо одной группы на старомодном велосипеде проехала голландка средних лет, которая во весь голос распевала по-английски «Боже, храни Короля». Это вызвало бурное ликование. Некоторые пленные пели «Интернационал» или «Бандьера росса», чтобы спровоцировать своих тюремщиков [1315] God Save the King’, L/Bdr James Jones, 1st Light Regiment RA. – CRCP 11 3/52. . Немцев поразила неизменная привычка британцев шутить в самой отчаянной ситуации. Пленный пилот планера, в грудь которого эсэсовец прицелился из винтовки Маузера, достав из кармана зеркальце, разглядывал отросшую щетину. С невозмутимым лицом он спросил солдата, были ли в городе танцы в этот вечер [1316] S/Sgt George Baylis. – CRCP 116/13. .

Нескольких увели на допрос. Немецкие разведчики делали вид, будто заполняют бланки Красного Креста, чтобы узнать адрес и сведения о ближайших родственниках, и как бы ненароком задавали вопросы, имевшие важное военное значение, рассчитанные на неосторожных. Измученные люди, утратив бдительность, стремились сообщить семье, что живы, поэтому часто выдавали больше информации, чем просто имя, звание и номер.

Полковник Уоррек предупредил оставшихся врачей, что немцы намерены перевезти раненых в казармы в Апелдорне. На развалинах «Схонорда» «майор Фрэзер устроил травмпункт и накладывал гипс на переломы всем, кому мог, работал весь день и, несомненно, многим сберег кости, руки и ноги» [1317] Diary of Events, DDMS, 1st Airborne Division, FAAA – NARA RG331/Entry 256/Box35. . Уоррека удивило, что им помогали немецкие медики, в том числе штабной врач Скалка, но ему стало полегче. «Обращались немцы с нами уважительно, – писал Уоррек в отчете, – и в своем отношении к нам они были чрезвычайно корректны». Модель, явившись рано утром на командный пункт Биттриха на северной окраине Арнема, понятия не имел о том, что случилось ночью. «Биттрих, когда вы тут со всем разберетесь?» – потребовал он ответа. Биттрих тоже еще не слышал этой новости. Позже он утверждал, что за время боя почти не мылся и не брился, спал в кресле или в штабной машине. «Господин генерал-фельдмаршал, – ответил он, – вчера и позавчера мы бились так, как никогда прежде. Мы бросили против них все силы» [1318] Interview Bittrich. – GA-CB 2171/24c. . В этот момент на мотоцикле с коляской примчался вестовой и сообщил, что британцы прекратили сражаться.