Кассия Сен-Клер - Золотая нить. Как ткань изменила историю [litres]

Flyknit и ее отпрыски оказались настолько популярными у бегунов – а также мощным маркетинговым инструментом после их успешных выступлений на Олимпийских играх, – что ткань начали использовать в других линейках товаров, от модели Chuck Taylor у Converse до спортивных бюстгальтеров. Хотя модель Zoom Vaporfly Elite была эксклюзивной версией «концепт-кар», предназначенной исключительно для Кипчоге и других бегунов, спонсируемых Nike , версия для масс-маркета Zoom Vaporfly 4 % оказалась коммерческим золотом. Модель стоит дорого – 250 долларов, но обещание повышенной эффективности во время бега стало приманкой для многих. У Кипчоге, хотя ему нравится в них бегать, на этот счет все же противоречивое мнение. Когда журналист из Wired спросил его о самом «чистом» из возможных соревнований в истории марафона, он оказался в глубине души пуристом. «Вы спрашиваете меня о чистом ? Ни технологий, ни помощи? Это тот марафон, что пробежал Абебе Бикида в 1960 г. Он был босиком. Это был самый чистый» [507] Woolf; «Nike Engineers Knit for Performance»; Howarth; «This Is Nike’s First Flyknit Apparel Innovation»; Kipoche, quoted in Caesar. .

Спорт и необходимая для него одежда давно стали коммерческим предприятием. Североамериканский спортивный рынок стоил 60,5 млрд долларов в 2014 г. Ему предсказывали рост до 73,5 млрд долларов к 2019 г. Компании, занятые в этой индустрии – Nike, Adidas, NBA , если называть лишь немногих – хотя и беспокоятся из-за падения количества зрителей прямых спортивных трансляций и непредсказуемых мировых продаж, все же выиграли из-за существенно увеличившегося спроса на спорт и спортивную одежду. Только рынок одежды, по некоторым оценкам, достиг 97 млрд долларов в 2016 г. [508] Tabuchi; Heitner.

Одновременно с аппетитами выросла и конкуренция. Для традиционных игроков это означало попытки вернуть свое место под солнцем. Частично речь идет о дифференциации их продукции с помощью технологий. В 2015 г., к примеру, Reebok начала предлагать одежду с кевларом, суперпрочным материалом, который используется в пуленепробиваемых жилетах. Under Armour и Lululemon предлагают носки, топы и лосины с дезодорирующими свойствами. Но, учитывая тот факт, что одна пара леггинсов мало чем отличается от другой, чтобы привлечь покупателей, компании полагаются на спонсорские сделки с лучшими атлетами и присутствие их товаров на хорошо посещаемых, попадающих в новости событиях [509] Heitner; Elizabeth Harris. .

Как и в случае с Zoom Vaporfly или LZR Racer от Speedo , многие инновации, продемонстрированные на профессиональных спортсменах, позже предлагают масс-маркету. (Ходили слухи, что в обоих случаях атлетам, представлявшим последние технологические новинки для спонсоров, предлагали бонусы в 1 млн долларов, если они будут творить историю.) Спортивная экипировка, в которой атлеты завоевали медали и которую рекламируют герои спорта, несет определенный отпечаток. Деньги, полученные от высоких продаж, идут на разработку инноваций, которые дадут фору профессиональным спортсменам по сравнению с их соперниками. Этот круг можно назвать порочным или коррупционным, все зависит от вашей точки зрения.

Результаты, которые спортсмены показывают в гонке или во время матча, определены заранее. Все происходит у них в головах. Ребекка Адлингтон тренировалась в обычных плавательных костюмах, оставляя LZR только для состязаний. Частично это было связано с тем, что костюмы для соревнований были ей малы на два-три размера. «Нужно, чтобы он был супертугой, – говорит она. – Нужно, чтобы он был как вторая кожа. Вы не можете дождаться, когда его снимете». Но был еще и психологический компонент. Ощущение от костюма для заплыва, такого облегающего, гладкого и настолько тонкого, что она почти чувствовала пузырьки воздуха на своей коже, когда ныряла в бассейн, было чем-то особенным. «Это сравнимо с тем, для чего вы бреетесь в день соревнований, хотя это почти ничего не меняет. Большая часть этих переживаний – от головы» [510] Adlington. .

Спорт – это нечестно. У некоторых команд лучше доступ к экипировке, питанию и другим ресурсам. В некоторых видах спорта невозможно добиться успеха, если не вкладывать много времени и денег. Некоторые люди рождаются с более длинными конечностями, грудью меньшего размера, лучшей экономией движений, большей выносливостью или у них есть родители, которые смогли распознать и пестовать их таланты. Некоторые из спортсменов – мужчины, и поэтому у них больше вероятность покорить публику и заключить спонсорские сделки. И все же именно идея честности и чистоты лежит в основе того, почему некоторые технологии вызывают разочарование. В статье для южноафриканской Sunday Times влиятельный спортивный журналист Росс Такер предложил запретить всю обувь, повышающую спортивные показатели, «чтобы мы могли оценить бег таким, каков он есть, а не за его не поддающиеся измерению аспекты, которые обеспечивает технология». Но вся обувь в определенном смысле повышает спортивные показатели, особенно если речь идет о марафоне по городским улицам, по асфальту или бетону. Черта между приемлемым и повышающим показатели постоянно сдвигается и устанавливается заново фанатами, участниками и брендами, предлагающими новую экипировку и новые технологии. Тех, кто не интересуется спортом серьезно и не вкладывает в него силы и средства, этот процесс может сбивать с толку. Некоторые мелкие на вид шаги вперед могут вызвать ропот недовольства, тогда как другие останутся незамеченными [511] Wigmore; Tucker. .

Именно с такой головоломкой сталкиваются бренды, пытающиеся усовершенствовать экипировку. Чтобы завоевать масс-маркет, они должны показать покупателям, что, надевая и используя их товары, средний потребитель может быть быстрее и сильнее, у него больше шансов на победу. Но если их успех слишком откровенный, преимущества, полученные спонсируемыми атлетами, чересчур велики, то это уже вызов морали [512] «The Mad Science Behind Nike’s NBA Uniforms»; Garcia; Rhodes. .

У самого спорта есть стимул поддерживать интерес, помогая атлетам быть еще крепче, лучше, быстрее, сильнее. Маркусу Рогану, австрийскому специалисту по плаванию на спине, нравились костюмы из полиуретана, потому что в них спортсмены плыли быстрее. «Мы представители самого популярного скучного спорта в мире, – сказал он. – И выживаем мы только благодаря рекордам». В конце концов, мало кто станет утверждать, что пловцам надо вернуться к прежним мешковатым шерстяным плавательным костюмам, а пловчихам в обязательном порядке необходимо состязаться в купальных платьях, как они делали это в начале XX в. [513] Как мы видели на примере спортивных бюстгальтеров, скромность тоже становится предметом дебатов. В современных правилах FINA, вступивших в силу в январе 2010 г., сказано, что плавательные костюмы должны быть сшиты из текстильных материалов и закрывать тело только от колен до пупка у мужчин и от плеч до колен у женщин. Также особо подчеркнуто, что дизайн «не должен оскорблять нравственность и хороший вкус». Rogan, quoted in Crouse, «Biedermann Stuns Phelps»; Federation Internationale de Natation.