Артем Новых - Призванные: Мир изгнания

– Я уже не уверена, – ответила в пол голоса Настя, принимая продукты в новых пакетах, которые достала из своей сумки женщина и в которые она переложила, упавшие продукты девушки. Пакеты Насти были разорваны от падения.

День для Насти начался тяжело: ночь была бессонной, мысли бродили хороводом, прокручивая последние события, которые нахлынули на нее разом. Предстоящие перед ее глазами картины похорон ее тети и письмо, которое она получила на кануне, не давали покоя. Заснуть удалось ближе к рассвету.

Чашка кофе и отсутствие горячей воды творили чудеса в плане приведения в чувства и прилива сил человека, не взирая на его состояние. От дома до работы так же, как и обратно занимало у Насти около получаса пешком, этого хватало чтобы накрутить себя тем, каким тяжелом будет сегодняшний трудовой день по пути на работу и так же хватало, чтобы забыть его по пути обратно, предвкушая его завершение.

Девушка была рада, что в этот раз ей удалось дойти до работы без приключений и происшествий, но все же она была на стороже и надеясь, что увидит тех же самых пятерых молодых людей, которые вызвали большой интерес к себе у Насти. Она смотрела по сторонам и невзначай высматривала их в толпах идущих на работу хмурых людей.

Настя работала в пиццерии. Ничего физически сложного или умственного от нее не требовалось. Все что было нужно, это обслуживать посетителей заведения, поднося им меню и приносить заказы. При всем при этом было важно делать все быстро и не убирать улыбки с лица, не взирая на настроение и темп работы. Но в исключение входил один лишь час, который работники пиццерии называли: «Адский час», это время обеда офисов, которые были в том же здании, но этажами выше и когда наступал их обеденное время с 12:30 до 13:30, всем было важно сохранять хладнокровие и выдержку при обслуживании «офисных крыс», а натянутые улыбки были на столько неестественными и натуженными, что работники офисов считали для себя обязанностью довести ту или иную официантку до истерики, обнажив истинное выражение лица, скрытое за маской приветливости.

Прошло самое спокойное время, когда посетители умеренно приходили и уходили, оставляя приятные бонусы в виде чаевых и настал не гласный «Адский час».

В 12:31 лифт спустился на первый этаж здания и первая пачка упитанных людей, вскормленных фастфудом и малоподвижным образом жизни, нагрянули в небольшое относительно этих людей помещение, затем последовали еще и еще люди и на протяжении пяти минут лифт то и дело спускал, с выше стоящих этажей, новых работников офисов. Если на протяжении всего дня они были чьими-то подчиненными, то в обеденное время, они чувствовали себя начальниками отдавая приказы в виде своих заказов и оценивая качество выполненной работы с полна реализуя свои лидерские качества, проявляемую лестными эпитетами, комментариями и примеряя на себе новую профессию в качестве критиков заведений быстрого питания.

Дышать было невозможно: пиццерия не рассчитана на такое количество людей и кондиционер никак не справлялся, а от духоты люди начали потеть. Коктейль запахов с кухни, пота, духов и туалетной воды был на столько сильный, что вызывал тошноту и отвращения от всего происходящего и еще долго не выветривался даже после завершения рабочего дня, что всем работникам пиццерии приходилось приносить этот запах с собой. Официантки и бариста считали минуты, до окончания «Адского часа». До конца обеда оставалось пол часа, как произошел этот инцидент, которые бывали очень часто, но не всегда так «ярко».

Некий упитанный, как и все сидевшие за столами люди, работавший на четвертом этаже, ощутил прилив сил и смелости, выпив две чашки кофе и скушав огромную пиццу, схватил Настю за правую ягодицу, да так смачно, что шлепок был на столько слышен и вызвал к себе внимание всех, при этом оценив ее пятую точку самым высоким качеством. Внимание вызвало не только то, что ее шлепнули за ягодицу, но и то, что удар дал толчок и поднос с горячим кофе полетел на стоявшей перед ней стол, к которому она намеревалась идти, и облил всех с головы до ног; люди начали возмущаться. Пятна от напитков испортили белые воротнички.

Настя не смогла стерпеть эту выходку и сделала так, как ее учил отец – она повернулась к довольному жирдяю, посмотрев на его счастливое лицо от того, что ему удалось потрогать такую девушку и, со всего маху, ударила кулаком, попав прямо в левый глаз, и тот упал со стула, прихватив за собой рядом сидевшего за столиком баристы, коллегу, зацепив его рукой. Приземлился тот человек на стоявший за его спиной другой столик, после которого остались только поломанные доски и не намека на столик. Тут и началась потасовка.

Люди начали толкаться, кидаться всем чем попало и на все просьбы персонала прекратить это безобразие, никто не воспринял всерьез. В ход шло все: недоеденная еда, напитки, посуда, столы и стулья. То и дело приходилось изворачиваться, чтобы не получить чем ни будь по голове. Стоял шум, голос призывающий все прекратить было не слышно. Настя попыталась отойти в сторону, но боялась сделать это быстро: нужно было быть востро: над ее головой пролетел стул и не увидь она боковым зрением, могла поймать его собой, но обошлось. Девушка не без труда проскользнула в сторону из гущи событий и увидела, как открылась дверь старшего менеджера. Тот выскочил из своего кабинета и что-то кричал да так сильно, что весь покраснел. Он был невысокого роста, с пролысинами и небольшим пузом, строгом костюме с накинутым на себя жакетом с эмблемой пиццерии и жетоном, висевшей рядом с его бейджеком.

Никита, так быстро выскочил, что не обратил внимание на происходящее и это была его ошибкой. Залитый напитками пол и куча мусора стали препятствием, который он не заметил и поскользнувшись, проехал в центр зала, протерев собой пол и остановившись ударом об опрокинутый стол головой. Когда тот поспешил встать, ощупывая рукой образовавшуюся шишку на лбу, из-за его роста и то, что он сидел на пятой точке, послужило оправданием того, что его не заметили и один из посетителей упал на него. Раздался крик и «трех этажная» ругань; на часах было 13:32; люди поспешили отправиться к лифтам; Никита продолжал ругаться; его костюм был испорчен напрочь; все стояли в оцепенении и боялись что-то сказать.

Работники пиццерии провожали взглядами гостей, у которых на лицах были ссадины и синяки. Если до этого синяк был один, который поставила Настя за шлепок по ее ягодице, то сейчас обладателями подобных были все без исключения и при том, Настя к остальным не имела никакого прямого значения, но Никиту это не волновало: для него она была причиной всех бед, что происходили в пиццерии и с ним лично.