Григорий Шепелев - Наездник Ветра

Галера ползла вдоль берега. Иоанн, замедляя шаги у левого борта, глядел на дикие пространства Климатов, местами сплошь каменистые. Низкие берега сменялись иногда скалами. Дальше чахла в холоде степь. Отары овец, бродя меж холмов, где было не ветрено, доедали скудную зелень. Солончаки, разлившиеся во впадинах, выделялись своей мертвенной невзрачностью даже здесь, в увядшей степи, под осенним небом. Калокир спрашивал сам себя, чем же привлекла Святослава такая серость? Ответ был, впрочем, понятен – в Готских Климатах пересекалось множество караванных дорог со всех концов света. Освобождённые от хазар, они могли принести огромные прибыли. Но глядеть на эти унылые берега было безотрадно.

На третью ночь дождь лить перестал, и сразу после рассвета на горизонте обрисовался остров Климента. За ним из дымки выплыли скалы Таврики, над которыми были лишь облака и нежно сияющие в лучах розового солнышка купола церквей Херсонеса. Кормчий выправил курс на скопище кораблей, теснившихся в бухте гавани Символов. Глубина у её причалов была изрядная, что давало возможность даже трёхпалубным кораблям вставать на швартовку. Прямо от них, от причалов, к воротам города поднималась неимоверная лестница, вырубленная в громадной скале. Херсонес почти целиком стоял на каменном пьедестале.

Первым сойдя с корабля, Иоанн присел на какой-то ящик около группы каких-то спорщиков, чтоб узнать, о чём они спорят. В гавани было немноголюдно. Торговцам, купившим у Иоанна соль, пришлось немало побегать, чтоб найти грузчиков. Среди этих последних внимание Калокира привлёк один. Это был парнишка – смешливый, голубоглазый, никак не старше семнадцати. При довольно высоком росте он совсем не был похож на богатыря, но восьмипудовые мешки с солью запросто перетаскивал по два сразу, беря их правой и левой – так, будто это были простые снопы соломы. Шагая с ними по сходням, он пару раз всё же оступился, но не упал. Его старшие товарищи брали каждый мешок вдвоём, кряхтя и сгибаясь под его тяжестью. Вышло так, что за полтора часа галера была разгружена, и юнец перетаскал больше, чем шестеро остальных. Купцы его не обидели, заплатили ему четыре миллиариссия. Всем другим швырнули по одному на двоих.

– Лихо ты таскаешь эти мешки, – заметил по-гречески Иоанн, подойдя к старательному работнику. Тот ещё не успел отдышаться. Убрав монеты в карман, он неторопливо обвёл Иоанна взглядом, не понимая, чего от него хотят, и сказал:

– Приходится.

– Ясно. Как тебя звать?

– Рагдай.

– Ты, вижу, с Руси?

– С Руси. Из Переяславля.

Про этот город, стоявший среди днепровских равнин, в Херсонесе знали. Из него в Таврику степным шляхом шло очень много товаров.

– А я – Иоанн Калокир, – представился отпрыск градоначальника, – ты слыхал, наверное, это имя?

– Как не слыхать? Слыхал.

Сын стратига понял, что русс узнал его сразу. Значит, он находился здесь, в Херсонесе, не один месяц.

– Ты пьёшь вино? – спросил Иоанн.

– Пью только хорошее.

– Я хочу тебя угостить.

– Спасибо. А где?

– Вон, в том кабаке.

Пока шли вдоль берега, Иоанн искоса глядел на своего спутника. Тот лицом походил на девушку, хоть пострижен был кое-как. Взгляд его больших, светлых глаз выражал готовность ответить на все вопросы.

– Зачем ты ушёл с Руси? – спросил Иоанн.

– Три года назад печенеги деревню нашу сожгли, всех моих убили. И мать, и младших сестёр, и отца, и деда. Мы жили не в самом городе, а в предместье. Переяславль уцелел, но я всё равно не хотел оставаться там. С торговым обозом пришёл сюда.

– А ты уже очень хорошо говоришь по-гречески!

– Да я и степной язык ещё знаю.

– Ты был в других городах Империи?

– Был, во многих.

Им повстречался воин, служивший в охране гавани.

– Где начальник твой? – спросил Калокир, властно преградив ему путь.

– А ты кто такой, чтоб мне учинять допрос посреди дороги?

На голове Иоанна был глубоко надвинутый капюшон. Откинув его, молодой человек повторил вопрос. Во всём Херсонесе не было никого, кто стал бы дерзить, увидев перед собою внимательные глаза сыночка градоначальника и, тем более, краску гнева на его бледном лице, обрамлённом длинными чёрными волосами. Воин старательно поклонился.

– Он у Мефодия. Мечет кости с Хасаном.

– Как? Хасан здесь?

– Да, уже десять дней.

– Кто в выигрыше?

– Хасан.

Калокир с Рагдаем возобновили путь.

– Ты знаешь, Рагдай, – задумчиво сказал первый, – ведь этот Хасан богат. Он очень богат.

– А откуда он?

– Из Дамаска. Скажу тебе по секрету – я уж давно мечтаю облегчить его карманы!

– И как это можно сделать?

– А вот сейчас поглядим.

Открывая дверь кабака, Иоанн нечаянно задел ею полу своего плаща, и Рагдай услышал, как у него в кармане что-то негромко звякнуло. Не монеты. Это, скорее, были какие-то пузырьки.

В тесном кабаке человек пятнадцать столпились вокруг стола, за которым шла крупная игра в кости. Играли доблестный ярл Якун – начальник охраны гавани Символов, и красивый юный купец Хасан. Хасан был в тюрбане, украшенном пером цапли, и белоснежном бурнусе с чеканными золотыми пуговицами. На тонких пальцах купца мерцали рубины и бриллианты. Стол между игроками прямо трещал от золота. Большая часть монет возвышалась горкой перед Хасаном. Перед Якуном их было совсем чуть-чуть, но уж за его спиной стояло сокровище всем на зависть! Это была его верная подруга – очень красивая проститутка, известная всему городу. Она с нежностью разминала своими пальчиками могучие плечи ярла, одновременно бросая глупые взгляды на молодого сирийца. Но тот был, видимо, чересчур поглощён игрой. Когда Иоанн и Рагдай входили, Якун тряс фишки в руке, зажмурив глаза и шепча молитвы своим богам. Метнув, наконец, костяшки, он поглядел на них и вздохнул. Хасан усмехнулся. Друзья варяга ругнулись, а проститутка как можно громче топнула пяткой. Вышло лишь три очка. Хасан перед этим выбросил пять.

– Здравствуйте, друзья, – сказал Калокир. Все вздрогнули, а затем повернулись на его голос. Якун вскочил, покраснев.

– Иоанн! Ты здесь? Слава богу! Слава Пресвятой Троице, ты вернулся! А мы все тут с ума сходим от беспокойства – думаем и гадаем, где ты, всё ли благополучно с тобой?

– Да, я вижу, вы как раз этим и занимаетесь. Извините, что помешал. Однако, я должен тебе сообщить, Якун – в порту происходят злостные нарушения!

– Нарушения? – грозно сдвинул густые брови бдительный страж порядка, – что там такое?

– Чернь собралась огромной толпой и кричит о чём-то. По рукам ходят ковши с вином.

– Порядок будет восстановлен незамедлительно! – посулил Якун, сгребая в карманы принадлежавшие ему деньги, – вперёд, друзья! Научим этих бездельников и бродяг уважать закон!