Крис Хамфрис - Кровь Джека Абсолюта

Помимо всего прочего, береги наше имя. Ради той славы, которой покрыли его наши предки. Проявляй стойкость, какую ты проявил, стреляясь со своим двоюродным братом. Когда ты вышел к барьеру, я внутренне рукоплескал тебе, сын. В тот миг ты впервые повел себя как мужчина. Не сомневаюсь, что точно так же ты будешь вести себя и в дальнейшем».

Следующий абзац был написан другим пером и другими чернилами. Видимо, после перерыва.

«Теперь еще одно. Война есть война. Со всеми вытекающими отсюда последствиями, а потому я не хочу, чтобы между нами остались неясности. Ночь в Воксхолле была для тебя испытанием духа, однако жизни твоей не грозило ничто. Как и жизни того, с кем ты дрался. Мы с полковником Бургойном, щадя вашу молодость, договорились, что он зарядит пистолеты лишь порохом. Инициатором этой уловки был я, за что и не думаю извиняться. Но поскольку вы оба — и мой племянник, и ты — с честью прошли через этот экзамен, я больше никогда не стану вмешиваться в ваши с ним отношения. Если подобная ситуация сложится вновь, в чем я, учитывая вашу горячую кровь и беспросветную глупость, почти стопроцентно уверен, вы вольны поступать, как вам заблагорассудится.

Впрочем, как ты должен знать, с твоим кузеном разобрались. Так что эту историю теперь можно оставить»

Он скрипнул зубами. Разобрались! Это словечко опять разожгло в нем ярость. С тем, что его так надули с дуэлью, Джек еще как-то мог примириться, но остальное по-прежнему выводило его из себя. Гнуснейшего из мерзавцев просто-напросто лишили субсидий, однако приобрели ему офицерский патент. В пехотном полку. Крестер был, в сущности, отмазан, а не наказан.

«Также твоя мать сообщила мне, что и второе дело улажено. Возможно, не к твоему удовольствию, но лучшим образом для всех прочих. И в особенности для юной леди. Поэтому я настоятельно прошу… нет, даже приказываю: вычеркни ее из памяти. Ваши пути разошлись!»

Прочитав это, Джек испустил горький вздох. Он неоднократно пытался повидаться с Клотильдой, но его больше так и не впустили в дом на Трифт-стрит. Однако впустили его мать, и через неделю после событий Крестер, выбравшись из укрытия, отправился в полк, ордер об аресте молодых Абсолютов был аннулирован, а Клотильда Гвен объявила о своем намерении выйти замуж за Клода Берри, если тот выкупит долю в деле отца и сделается его партнером.

Доля была, разумеется, выкуплена. На золото леди Джейн, обеспечившей также невесте приданое. Едва узнав об этом, Джек немедленно отправился в Сохо и отирался на Трифт-стрит у дома с закрытыми ставнями, пока не кликнули стражу. А накануне его отъезда на Керзон-стрит пришла посылка с его письмами и стихами, а также со всеми безделушками, которые он когда-либо приносил на Трифт-стрит, в том числе и с водяным — теперь почему-то поломанным и увечным. Посылку сопровождала сухая записка с требованием вернуть все, принадлежащее Клотильде. Ошеломленный, совершенно раздавленный, он вглядывался в короткие строчки, не понимая значения слов. А потом, когда из конверта что-то выскользнуло и упало на постель, его охватили совсем другие чувства.

Джек полез за пазуху, ухватился за конец кожаного ремешка и коснулся предмета, висящего на нем. Он провел пальцами по краю половинки монеты. Ему не было нужды ни смотреть на часть серебряного шиллинга времен правления Эдуарда VI, аккуратно отпиленную дочерью ювелира, ни перечитывать слова на клочке бумаги, в которую завернули монету. «La moitie de ma coeur» [69].

Закрыв глаза и забрав в кулак половинку монеты, он стал молиться, чтобы новоиспеченная мадам Берри столь же благоговейно лелеяла оставшийся у нее амулет.

Потом он принялся паковать ранец и последней взял в руки книгу с золотым тиснением на обложке, гласившим: «Гамлет, принц датский».

Это был переплетенный в зеленую кожу, восстановленный Александром Попом [70]полный текст пьесы. Прощальный подарок матери, врученный ему прямо в порту возле трапа. Несмотря на протесты, леди Джейн отправилась его провожать.

— Поскольку у меня нет ни малейшей возможности не пустить на войну хотя бы кого-нибудь из Абсолютов, — со смехом сказала она, — то я не упущу возможности сыграть сцену прощания дважды. Чтобы еще раз покрасоваться в специально сшитом для того платье!

Оно действительно было великолепным. Легким, пышным, нежно-зеленым. Она продолжала шутить всю дорогу до Портсмунда и стала серьезной, лишь когда солдатам дали команду подняться на борт. В глазах леди Джейн блеснули слезы, и она заставила сына дать ей все те обещания, которых (это было ясно обоим) тот выполнить просто не мог. А когда Джек пошел к сходням, в руке его оказался пакет. Позже, рассмотрев книгу, он решил, что мать таким образом хочет напомнить ему о великолепном вечере, проведенном ими в «Друри-Лейн», и о спектакле с несравненным мистером Гарриком [71]в главной роли. Но потом он прочитал надпись на первой странице, сделанную размашистым косым почерком: «Все истины здесь. Найдите их, принц».

Во время плавания Джек несколько раз перечитал пьесу, получая немалое удовольствие от ее языка и интриги. Но… истины? Он их там не обнаружил и пришел к выводу, что ему больше по нраву не сам герой, а Лаэрт. «Ему я в церкви перережу горло!"Если бы у него появилась возможность, он обошелся бы с Крестером именно так!

В дверь забарабанили.

— Сэр, вы готовы? К борту уже подвалила баржа!

Эта баржа, лавируя между мелями, должна была довезти пассажиров до берега, чтобы 11 сентября 1759 года Абсолют-младший впервые ступил на американскую землю.

Наскоро закрыв ранец и накинув плащ, Джек бросил последний взгляд в зеркало. Отражение состроило гримасу и высунуло язык.

— Да, — отозвался он, выходя из каюты. — Я готов.

Если корнет Абсолют и был готов к встрече с новым начальством, то оно вовсе не отнеслось к нему с ожидаемым пиететом.

— И что это у нас здесь? Обещанное подкрепление от Билли Питта? [72]Или фарфоровая игрушка из Челси? — захохотал чернобровый и, похоже, изрядно наклюкавшийся мужчина, с нескрываемым изумлением пялясь на кавалерийскую форму.

Он полулежал в кресле, забросив ноги на стол, его обывательский камзол был расстегнут. Как и сорочка с пышным, но вылинявшим жабо.

— Генерал Вулф?

Джек остановился у входа в палатку, нервно обшаривая взглядом присутствующих.

— Ты не знаешь, как выглядит Цезарь, мой мальчик? — промычал мужчина, отирая тыльной стороной кисти блестящий от пота лоб. — Погоди, я тебе покажу.

Он сбросил со стола ноги и принялся рыться в стоявшей позади него вместительной кожаной сумке.

— Фу, Джордж, — заметил его лысоватый товарищ. — Оставь парня в покое. Он только что прибыл и еще не в себе.

— Ну так пусть узнает все сразу, а что? Нам ни к чему становиться свидетелями крушения иллюзий.