Синтия Хэррод-Иглз - Черный жемчуг

На табуретах возле огня сидели двое юношей. Они были почти ровесниками, но едва ли во всем мире можно было найти двух столь же непохожих между собой людей. Гость, племянник Сэма, Фрэнсис Морлэнд, был сыном сводного брата Анны, Фрэнка, погибшего на Марстоне. Фрэнсису минуло всего шестнадцать лет, но он выглядел старше, поскольку ответственность за всю семью лежала на нем уже несколько лет. Высокий и крепкий, он унаследовал все черты Морлэндов; синие глаза оживленно блестели, темные волосы доходили до плеч и были завиты в стиле «кавалье». Строгое лицо было загорелым и обветренным и казалось еще более смуглым из-за черных усов; однако как только Фрэнсис улыбнулся и поприветствовал Сэма, все его лицо осветилось очаровательной приветливой улыбкой. Он вел такую же трудную жизнь, как и любой житель приграничных земель. В долине неподалеку у Фрэнсиса было поместье Тодс-Нов, где он разводил скот, держал небольшое стадо овец. Фрэнсису приходилось заботиться о своей болезненной матери Арабелле и вдобавок присматривать за поместьем Эмблхоуп – приданым Мэри Моубрей.

На табурете напротив Фрэнсиса сидел сын Сэма, Криспиан. Несмотря на свои пятнадцать лет, по меркам Нортумберленда он уже считался взрослым, однако ростом был всего пять футов и не обещал вырасти выше. Это был крепко сложенный парень с коренастым телом и короткой шеей, усиливающей впечатление малого роста; пристрастие Криспиана к хорошей еде увеличивало его полноту. Он унаследовал бледно-голубые глаза, такие же, как у Анны, золотистый оттенок волос и резкие, четкие черты лица, однако у него были редкие волосы, и он носил короткую стрижку, подобно пуританину, отчего его голова казалась несоразмерно большой по сравнению с телом. Отец Сэма благоволил к Криспиану и сделал его своим единственным наследником, что подхлестнуло гордость юноши. Когда умер отец Сэма, Криспиан уже вовсю выказывал признаки лени и гордости, и все попытки Сэма изменить его характер не дали ни малейшего результата.

Несмотря на все это, Сэм не испытывал неприязни к сыну. Когда Криспиан забывал о своей напыщенности, он держался очень мило и зачастую поддерживал дух семьи длинными унылыми зимами, устраивая Игры, танцы и пение. Анна тяжело переживала, что все сыновья, которых она родила Сэму, умерли во младенчестве, и Криспиан, единственный наследник, не был ему родным – в сущности, это был усыновленный сын брата Сэма, но семья давно привыкла считать его своим. Единственными родными детьми Сэма были его дочери – одиннадцатилетняя Фрэнсис и восьмилетняя Нэн. Сейчас обе девочки сидели на полу, с любопытством поглядывая на гостя – миловидная Фрэнсис широко раскрытыми глазами смотрела на него с восхищением, доходящим почти до благоговения, а пухленькая Нэн – с молчаливым и боязливым обожанием.

Фрэнсис встал и подошел к Сэму, протянув ему руку. Сэм радостно пожал эту широкую, сухую ладонь, мозолистую от постоянной работы и верховой езды.

– Дядя! Сохрани вас Господь! Так приятно вновь увидеться с вами.

– Добро пожаловать, Фрэнк. Не ожидал увидеть тебя здесь в такую погоду. Как себя чувствует твоя матушка? Все в порядке?

– Мама чувствует себя, как обычно, сэр, – болеет, но не слишком тяжело, хотя с наступлением холодов ей стало хуже.

– Как и всем нам, – тяжело вздохнул Сэм. – Вот и моя нога заныла, лишь только начались морозы.

– Садитесь у огня, дядя, – быстро предложил Фрэнк.

Сэм с улыбкой повернулся к своему сыну.

– Нет, нет, Фрэнк, садись. Криспиан уступит мне место. Мне необходимо согреться.

Криспиан не замедлил подняться, не желая показаться невежливым перед своим кузеном, которым он восхищался. Сэм занял его место и осторожно вытянул ногу, а его ищейка прошла мимо девочек и улеглась рядом. Девочки заворчали, вытягивая платьица из-под живота собаки.

Фрэнсис встала на колени, ее лицо пылало от восторга.

– Папа, Фрэнк переехал через Рэвенс-Нов, чтобы добраться сюда! Подумать только!

– Неужели, дорогая? – серьезно переспросил Сэм. – Прямо через вершину?

Фрэнсис кивнула.

– Да, прямо через вершину, и привез мне подарок. Сэм посмотрел в глаза Фрэнсис и улыбнулся. Нэн подобралась к отцу с другой стороны, вознамерившись устроиться у него на коленях. Нагнувшись, Сэм взял девочку на руки, поднял на колени и прижал к себе.

– Так вот зачем он приехал, дорогая, – чтобы привезти тебе подарок?

Фрэнсис смутилась, колеблясь между верным ответом и льстящим ее воображению объяснением.

– Ну, – наконец ответила она, – отчасти – да. Фрэнк улыбнулся.

– Нет, я не поехал через вершину, а обогнул ее возле Уинди-Крэгс.

– Все равно это была трудная поездка, чтобы доставить юной леди подарок, – ответил Сэм. – Какой же это подарок?

– Ленты, – важно произнесла Фрэнсис. – Голубые ленты. Мама сказала, что украсит ими мое серое платье.

– Отлично, – ответил Сэм и наклонился к своей младшей дочери, которая прижалась к его груди и засунула в рот пальчик, словно талисман против испуга и незнакомых людей. – А тебе он тоже что-нибудь привез, малышка? Что это было?

Нэн кивнула, не говоря ни слова и не выпуская пальчик изо рта. За нее ответила Фрэнсис:

– Фрэнк привез ей куклу – деревянную куклу в голубом платье. Очень красивую, – добавила она задумчиво, ибо только недавно начала считать себя слишком взрослой, чтобы играть в куклы, – да, на ней еще белый передник.

– Мама сшила одежду, – пояснил Фрэнк, – а я вырезал куклу.

– Ну, ее платье недолго останется голубым, а передник – белым, – заметила Анна. – Через неделю вся одежда почернеет. Еще никогда не видела такой грязнули, даже Фрэнсис не была такой, хотя совсем недавно перестала печь пирожки из грязи.

Сэм увидел, что эти слова почти погубили только что обретенное достоинство леди Фрэнсис, и поспешил сменить разговор:

– Анна, думаю, малышке уже пора спать. Ну, крошка, поцелуй меня и пожелай доброй ночи.

– Да, уже пора, – отозвалась Анна, подзывая служанку, стоящую позади нее. – Салли, забери Нэн, умой ее и уложи в постель. Фрэнсис, ты тоже ступай спать.

– Думаю, Фрэнсис вполне может остаться поужинать с нами, как ты считаешь? – спас положение Сэм.

Фрэнсис, лицо которой уже выражало разочарование, с надеждой переводила взгляд с матери на отца, и когда наконец Анна согласно кивнула, девочка с трудом удержалась, чтобы не запрыгать от радости и вести себя так, как будто подобное разрешение было для нее заурядным событием.

Слуги внесли на подносах ужин, и в суете рассаживания за столом и раскладывания еды Сэм вполголоса обратился к Фрэнку:

– Полагаю, тебя привело сюда какое-то важное дело? – Фрэнк кивнул. – Поскольку сегодня ты уже не сможешь вернуться домой, подожди, пока кончится ужин. Как только уберут со стола, мы сможем поговорить спокойно.