Елена Серебрякова - Духъ и Мечъ – Воичи Сила

Максим Андреевич поздоровался и начал смотреть на старца. Тот, не поднимая головы, назвал боярина по имени и указал на место рядом.

– Вижу, отец Ириней, солнышку радуешься. Похоже дела пока ожидают.

– Дела они никогда не заканчиваются. Опять пожаловал не просто так. Сказывай, зачем? – монах говорил, не меняя позы и не глядя на собеседника.

Присутствие Федора интереса тоже не вызвало.

– Довелось встретить человека из города Сурайска. Может слышал про такой город?

– Что еще знаешь?

– Знаю, что течет там река Бежа. И от Сурайска название имеет княжество. По старым картам земля принадлежала княжеству Неревскому.

– Князь Неревский Игнат Петрович, – послышался тихий старческий голос.

– Во Пскове земли имел. Род его был знаменит, все землю родную любили. Вот и сцепились с тевтонскими псами. Насмерть стояли, так все и полегли, кроме самого Игната. Тот в Новгород перебрался и род продолжил. Сын его, Иван Игнатьевич в Грюнвальдской битве отличился, отомстил за родню свою. А землю Сурайскую получил из рук князя литовского. Более ничего не ведаю.

– Спаси, Господи, отец Ириней. Пойдем мы, здравия тебе.

– Пришел бы просто без нужды. Глядишь и ума набрался бы. Ишь, токмо по делу приходишь, себя не растеряй.

На обратном пути Максим Андреевич не проронил ни слова. Довел Федора до заветной двери в палатах и пошел своей дорогой.

Федор обратил внимание, что на столе появился хлеб, куски вареного мяса и крынка то ли с водой, то ли с квасом. Но есть ему не хотелось. Он лег на спину и уперся взглядом в потолок. Все, что ему наговорил Максим Андреевич, требовало осмысления. Даже весть о том, что их Сурайск раньше являлся частью большого княжества, меркла по сравнению с тем, что он услышал про собирание земель. Будь рядом воевода Дмитрий Михайлович, он бы точно определил, как должно дело обстоять. Безусловно их князь Досифей Александрович полностью подчинен литовам. Как он ползал перед Кардиналом, как тянулся поцеловать его туфлю, потом указал на Федора, даже не пытаясь его защитить. От смерти спасли татары из Крыма, может с ними дрался его отец, от их стрелы смерть принял. Кабы не миролюбие Москвы, ехал бы Федор в Крымское ханство, а оттуда мог бы попасть в рабство к туркам.

После чудесного спасения он обязан служить Москве, но очень хотелось понять, где истина.

Случаются события, вроде незначительные, но без всякого объяснения, способные взбудоражить весь город. Приезд из Жилиц главного приказчика Феофана Гавриловича прошел не замечено, но только на первый взгляд. Тут же поползли слухи один невероятнее другого. Говорили об аресте воеводы, о сборе людей на работы. Никогда ранее подобных визитов не было, а тут средь бела дня на виду у изумленных служак, незваный гость по-барски прошел в сени и толкнул ногой дверь в избу. Когда понял, что она открывается наружу, удосужился взяться за ручку и рвануть ее на себя.

Дмитрий Михайлович встал с лавки и вышел навстречу приказчику.

– Сам скажешь или придется вопросы задавать? – начал сходу Феофан.

– Никак ты с неба свалился, гость наш знатный, забыл, что здоровкаться надобно?

Некоторые из находившихся в избе, фыркнули от смеха. Всех забавлял задиристый вид Феофана и холодное спокойствие воеводы.

– Где Федор? – во всю глотку заорал приказчик.

– Утоп, – ровным голосом ответил Дмитрий Михайлович.

– Он сбежал!

– По дну озера, что ли? – воевода не терял хладнокровия.

– Будешь надсмехаться?

– Выходит князь наш Досифей Александрович над нами надсмехается, – он сообщил об утоплении Федора.

– Нигде никто не тонул. Клетка оказалась пустой, охрана перебита.

– Какая клетка, Феофан Гаврилович? Князь поехал не на охоту. Он поехал на праздник. Ведешь себя боярином, а поведать не можешь. Успокойся и начни с самого начала.

– Ты мне еще указывать станешь? Отвечай, где Федор?

– Не слышишь меня? Тогда так, иди к князю и у него спрашивай, – Бутурлин встал и направился к выходу.

– Постой, твоя правда, – извинительно сказал приказчик, – курьер прибыл от пана Загребы. Федора повезли в клетке в Вильно под охраной. Ночевали в Юхнокайе у общежительного дома, как обычно. Ночью кто-то вырезал охрану, спалил общежительный дом и открыл клетку.

– Может Федора бандиты с собой увели, – предположил воевода.

– Зачем он им? Воин из него никакой, а столяр им в лесу не нужен. Он тут прячется. Надобно его мать допросить по полной.

– Я допрошу ее сам, а ты езжай к себе. Все выясню и приеду с докладом.

– Мне без Федора в Жилицы возвращаться нельзя.

– Тогда сиди тут и жди. Пойду с его матушкой поговорю.

– Идем вдвоем, – настаивал приказчик.

– Пока я в Сурайске воевода, сам буду решать! Сиди и жди! Женщине и так тошно, шутка ли сын пропал.

Два дружинника встали по бокам возле приказчика, тем самым призывая его к повиновению.

Дмитрий Михайлович пошел к столярной мастерской. Как обычно перекинулся парой слов с древоделами и вызвал Черпака на улицу.

– Феофан самолично прибыл, сообщил, что Федьку везли в клетке в Вильно, и на первой же стоянке какие-то люди перебили охрану и открыли клетку. Федор исчез куда-то.

– Вот здорово, выходит жив наш придумец. Я знал, я чувствовал. Приказчик от нас чего хочет?

– Они с князем думают, что Федор вернется в Сурайск.

– Ка бы мог, давно уже вернулся.

– Я тоже так думаю, но на всякий случай, поговори с ребятами, сообщи о событиях, мало ли чего.

К моменту возвращения Бутурлина рвение приказчика сильно ослабло. Миролюбиво сели за стол, налили в кружки кваса и перешли к спокойному общению.

– Никак не пойму с какого края Федор оказался виноватым перед католиками? Может потому, что православный?

– Кардинал отгадал в Федоре дружбу с дьяволом.

– Ты меня не смеши.

– Когда подожгли колесницу, горела она синим пламенем и черным дымом. Все слышали вой, будто кого-то ножом резали.

– Пойдем к реке, я тебе с костром и не такое вытворю. То же мне, нашли дьявольщину! Подумали бы, ведь Федор с князем на именины не просился. Повезли его, почитай насильно.

– Федьку надобно сыскать, живого или мертвого. Посему Сурайский отчётен перед паном Загребой, тот перед Кардиналом, а святой Отец перед Казимиром, королем Польским и Великим князем Литовским.

– Скажи, Феофан Гаврилович, ты рано уехал нынче из Жилищ?

– Так сразу к тебе. Сколько тут ехать, вот и прикинь.

– Похоже ночь не спал, выглядишь плохо. Предлагаю пойти ко мне домой, потрапезничаем, отдохнем.

– Не могу, князь меня с отчетом ожидает.

– Быстро вернешься, подумает, сделал тяп-ляп, сработал на скорую руку.

В конце концов Дмитрий Михайлович уговорил гостя, и они пошли к нему домой. Жене Катерине с порога дал условный сигнал, дескать гостя надобно угостить по-настоящему. На столе появились тарели с рыжиками, кулебяка мясная, шаньги с брусникой, пареная репа в меду и штоф невероятной конфигурации. Жена воеводы села с торца стола, хозяин и гость друг против друга. Дмитрий Михайлович потянулся к штофу, хотел разлить по бокалам. Гость его остановил: