Томас Костейн - Наследники Великой Королевы

— Я вовсе не собираюсь бежать как лисица, услышавшая рог охотника. Мы зайдем в какой-нибудь порт к западу от Плимута и возьмем там все, что сможем. Выполняйте мое распоряжение, Гард. У нас мало времени.

Он повел меня в свою каюту и там выслушал весь мой рассказ. Поначалу он слушал меня совершенно безучастно, слишком велико было разочарование, которое он недавно пережил. Однако когда я перешел к подробному описанию действий Мачери, Джон стал проявлять признаки интереса.

— Я возненавидел этого мерзавца с первого взгляда, — сказал он. — Ну что ж, ты сполна рассчитался с ним за все. Покажи мне этот прием, Роджер. Уверен, здесь замешана черная магия. Я видел Мачери в деле. Негодяй отменно владел клинком.

— Я дал обещание никому не раскрывать тайну этого удара. Дом Басс взял с меня клятву.

Он помолчал, потом тяжело вздохнул.

— Жаль, что весна только началась. Так мало зелени! Я надеялся увидеть яблони в цвету… Все случилось не так как я ожидал.

— Быть может нам больше не придется вернуться в Англию.

Он выпрямился в своем кресле.

— Что толку переживать, мой верный Роджер. Для нас не нашлось места в Англии, но ведь могло быть и хуже. Возьмем хоть нашего приятеля Мачери. Он уже получил добрый пинок в зад у райских ворот и теперь держит путь в местечко с гораздо более жарким климатом чем Тунис. Нет худа без добра. Зато теперь я свободен ото всех обязательств. Теперь я буду строить жизнь по своему разумению, и клянусь ангелами небесными, постараюсь сделать ее поприятнее.

— Быть может со временем все еще образуется, Джон. Королева на нашей стороне, и молодой принц Генри тоже. Во время своих поездок я понял, что королю противостоит довольно мощная партия.

— Да, но тем не менее он король, и что хотят и думают все остальные не так уж важно. — Джон с трудом выдавил из себя улыбку. — Твоя аудиенция у королевы — смелый ход, Роджер. А твои дальнейшие действия? Я не думаю, что ты решишься не подобное безрассудство. Мунди Хиллу следовало бы тебя остановить.

— Я сделал то, чего требовала моя совесть.

— Добро. Ты сделал что мог. Будем надеяться, что дело стронется с места. Возможно законник, с которым ты встретился, этот Френсис Бекон прав. Королевская власть и народ обязательно схлестнутся. Ты полагаешь, мы можем стать инициаторами этого процесса?

Джон уронил руки на колени и вновь впал в прежнее состояние апатии. Он явно размышлял о мрачном будущем, которое ожидает его впереди. Спустя минуту он безнадежным тоном произнес.

— Я больше не англичанин. Я человек без флага и родины. Неужели я обречен теперь всю жизнь скитаться как Вечный жид? [60]Боже мой, Роджер, была ли у кого-нибудь прежде такая горькая судьба?

Он сообщил мне, что Джоралемон заболел цингой и лежит в лазарете. Я потихоньку покинул каюту и отправился к Джору. Лазарет располагался на нижней палубе. Это был темный закуток с одним бортовым люком и вентиляционным отверстием во внутренней перегородке. Воздух там был необычайно тяжелый. Когда Джоралемон увидел меня, он попытался улыбнуться, но улыбка вышла слабой и какой-то жалкой.

— Как за тобой ухаживают? — спросил я. Помещение выглядело на редкость запущенным. — Боюсь, Джон совершенно забыл про тебя.

Джон тут же встал на защиту своего кумира.

— Ничего больше сделать нельзя. Нам всем станет гораздо лучше как только мы попробуем свежую пищу и выпьем молока. Просто удивительно, как быстро цинга проходит… Я болею уже в третий раз и сейчас зубы у меня так качаются, что их можно вытащить из десен, прямо как чернослив из пирога. Но через день или два я буду в порядке.

Я осмотрел полку, на которой должны были стоять лекарства. Там ничего не было, за исключением двух склянок — одной с какой-то настойкой, другой с бесцветным порошком. На столе, где проводились ампутации и перевязки, лежали два больших ножа и стоял большой кубок, наполненный какой-то непонятной дрянью. Когда-то кубок был несомненно очень красив, но сейчас серебро потемнело, и я с трудом прочитал надпись, вьющуюся по ободку: «Не забывай начало своего пути и помни о его конце» — очень оптимистичное предупреждение в больничной палате!

— Свежая пища у вас будет через несколько часов, — сказал я, усаживаясь на складной стул возле его подвесной койки. — Как у вас шли дела, Джор?

Он осторожно зашептал так, чтобы не услышали остальные больные.

— Скверно, Роджер. Мы потеряли многих членов команды и вынуждены были заменить их кем попало. На судне теперь много голландцев и итальянцев, есть несколько французов. Сущие бандиты. На корабле творятся жуткие вещи. Даже названия для них подобрать нельзя. Я ничего не могу с ними поделать. Они только издеваются надо мной, когда я пытаюсь им что-то сказать. Гард пытается выбить из них дурь линьком и кулаком, но все без толку. «Королева Бесс» превратилась в настоящий ад, отстойник всяческой мерзости. Но ничего, скоро все закончится. Я слышал, что уже виден берег? Как славно снова оказаться дома, в Англии.

Я колебался, не зная сказать ли правду прямо сейчас и решил не откладывать, так как в любом случае Джон все равно очень скоро узнал бы обо всем.

— Корабль не причалит к берегу, Джор. Король уже повесил девятнадцать наших людей, которые рискнули прибыть в Англию. Джон собирается взять на борт свежие запасы, а затем снова взять курс на Тунис.

Лицо Джоралемона еще больше побледнело. Он прикрыл глаза.

— Лучше бы мне умереть, — прошептал он. — Боже, если на то будет воля Твоя, возьми меня из этой юдоли скорби!

Мы подошли к берегу и бросили якорь близ устья небольшой реки. Неподалеку за деревьями виднелись дома какого-то селения. На берег послали лодку, и через несколько часов она возвратилась, груженная всевозможными съестными припасами. Чего здесь только не было: высокие кувшины с молоком, мешки с овощами, которые благополучно перезимовали в погребах, четверти говяжьих туш, цельные туши свиней и многие дюжины горячих только что испеченных хлебов, дразнящий запах которых щекотал ноздри изголодавшихся матросов. Люди хватали хлеб, которые швырял им Гард, разламывали их и с жадностью поедали.

Продолжалось это всего несколько минут, потому что вдали мы заметили паруса «Рейнбау». Старый флагман приближался с явной целью прижать нас к берегу. Джон Уорд глубоко презирал офицеров королевского флота, но сражение не входило в его планы. Он хорошо понимал, что столкновение приведет к немалым жертвам. Поэтому он подал сигнал Гарду поднять якоря и уходить, как только шлюпка будет взята на борт.

Я стол рядом с Джоном на полуюте и видел, что «Рейнбау» довольно четко выполняет маневры. Во всяком случае двигался корабль быстро и похоже было, что нам не удастся избежать столкновения. Поняв, это, Джон нахмурился и помянул короля Иакова неласковым словом.