Игорь Вентов - Иван стрелец. Песчаная башня

В канун Великого поста, в 7061 от Сотворения мира году смутил отец Симеон своих товарищей по посиделкам рассказом о некоем дворянине, Матвее Башкине пришёдшем к нему на исповедь ,и вместо того самому ставшему учить отца Симеона как следует «бдеть о душе».Говорил, что священникам следует показать начало доброе собою. Посещать мирян, научать как самим жить и как людей у себя держать, чтобы их не томить. «Вот, говорит – рассказывал отец Симеон – мы Христовых рабов держим у себя рабами, а Христос всех называет братиею! Потому изодрал я холопьи грамоты, сказал людям – кому хорошо у меня – пусть живёт, а не нравится, пусть идёт куда хочет!» Любомудры решили, что дворян этот или смел без меры, или так же без меры глуп. Как же так-то, «холопьи грамоты» рвать?! А кто ж работать будет, кто будет хлеб добывать для любомудров?! Мысль людей, что собирались у Телятьева, была проста- отметил тебя бог умом, используй его на благо людям. А благо людское не в том. чтобы холопы разбежались по лесам, а в том чтобы был в устройстве жизни порядок. Чтобы каждый знал совё место по уму и умению. Вот кабы дал батюшка-царь любомудрам волю устроить жизнь на Руси по их пониманию, с тем чтобы те кто работает, имеет прибыток. да исправно подати платит мог бы и голос свой иметь, вот бы тогда любомудры быстро бы жизнь русскую обустроили. Вот тогда бы у нас на Руси в спорах бы из разных мыслей рождалась бы истина, а приученость к мысли и спорам, порождала бы мысль об разным новшествах и удобствах, что украшали бы жизнь. И на Кремле московском стояли бы Куранты не хуже пражских. Тут Телятьев вспомнил эту дивную механику, вспомнил как полдня отойти не мог от Старомесной площади, на которой стоит башня городской ратуши, в которой и установлены Куранты.

С несказанным наслаждением разглядывал он два циферблата, установленных друг над другом. Изучал ,пытаясь запомнить время восхода и захода Солнца, положение Солнцаи Лунысреди созвездий, входящих в зодиакальный круг, а также фазы Луны. А потом давший себе слово изучить астрономическую науку ,попросив Нильсена или его друга, мастера фехтования, де Ла Гварди ,привезти ему в Москву какую-нибудь книгу о звёздах, Луне и Солнце.

Пока глазел Степан на часы ,несколько раз двигались фигуры вкруг астрономического циферблата. И каждый раз толпа пражан ,что сходилась посмотреть на механическое представление замирала от страха когда появлялась фигура Смерти. Степан тоже замирал, но не от страха, он то понимал слова «помни о конечном» ,как наказ использовать время отпущенное тебе Богом с пользой для себя, и во благо, раз наделён ты частицею божеского ума. И думая так ,в след за созерцанием скелета с косой, видел он как в верхней части часов, под навесом, где была изображена фигура ангела, в двух окошках по очереди появлялись фигуры двенадцати апостолов, и умилялся этому зрелищу.

Михей же Башкинхудо кончил. Когда отец Симеон рассказал про него Сельвестру, а тот царю, до церковного разбирательства посадили дворянина в затвор, а он словно бес в него вселился, стал там на решетки прыгать, да головой о стену биться. Рассказал, что тем мыслям его научили шестеро- четверо русских, двое приезжие из Новгорода, а ещё двое из Литвы, да аптекарь Матвей с латинской веры человеком Андреем Хотеевым. Суд приговорил Башкина, да всех русских с ним сослать на покаяние и исправление в Волоколамский монастырь. А аптекаря с латинской веры человеком так и не сыскали.

И хоть было в словах Башкина, то что и Телятьев считал правильным, про то, что не церковники должны рядом с царём быть, а люди умные да начитанные, но отпускать холопов на волю, это было и не к чему, да и опасно. Итак вон в Разбойном приказе дел невпроворот!Истина же вот в чём заключалась! В том, что царь-батюшка правит, как власть верховная, что от Бога, а любомудры правят как власть земская, и поучают народ в его помыслах, да делах.

Пока же, пока царь- батюшка, как помазанник Божий, правил во всем самовластно, хоть и охватывал порой Телятьева страх от того, что он делал, уж больно любопытно было, в томительном ожидании, открыв книгу проникнуть в тайну мысли чужих народов, живших куда более правильной жизнью, которая и устроена то была так. от того. что строй мыслей был их совсем другой, нежели в православном народе. К тому же против государя "любомудры" ничего не замышляли, а просто проводили время в досужих беседах.

Вот как-то приехал опять в Москву Илмар Нильсон,и предложил скоротать время в той самой таверне. где были румяные мать с дочерью,в Немецкой слободе.Телятьев согласился,и с удовольствием ел окорок по баварски,запивая хорошим пивом.а когда его датский друг сказал,что завтра сговорились они с друзьями поохотится с лёгкими аркебузами на дичь разную в Подмосковье,и что он приглашает своего друга принять в той охоте участие,и что познакомит его с очень важным шведским негоциантом,заправляющим делами чуть не на пуды серебра,и что он,Телятьев может быть ему полезен,во славу государеву,приветствующего торговлю с иностранцами,дьяк закручинился,как следовало ему с его прозвищем.И поведал,что никак не сможет завтра.что скоро,совсем скоро надо ему ехать,а пока три дня пройдут в подготовке к поездке.

Друг-датчанин спросил можно ли будет ему навестить Телятьева перед отъездом и тот ответил,что конечно да.

А случилось вот что.Утром этого дня позвал дьяк, первый судья приказа, Висковатый Иван Михайлович, Телятьева в свои палаты,и наказал ему быть сегодня у него в хоромах в Белом городе.Телятьев удивился,однако показывать этого не стал, и как и сказано было в назначенное время явился в дом к Висковатому, где был принят в кабинете того,в котором уже сидели по лавкам не учитывая чинов,знакомый дьяку.подьячий другого стола,но тоже Посольского приказа,Потрохов,по прозвищу Алтын, льстивый угодник Никиты Романовича Захарьина, посаженного вторым судиёй после внезапной кончины его двоюродного брата Василия Михайловича, ведать переговорами с литовскими посольствами. Льстеца этого однако же боярин видимо не сильно жаловал. Раз год уже держал в подьячих. «У, кошкины отродья!.– подумал Кручина- Всюду засели!» Четвёртым был тут же в кабинете не знакомый Кручине стрелецкий сотник, видимо из детей боярских, не велика птица.

–Телепнёв это,Данила Романович-указав на сотника сказал дьяк Висковатый.

Сотник учтиво поклонился.

–Дело есть для вас.Дело государево.Важное.И тайное!-торжественно начал Андрей Михайлович-Если дело справите,то награды будут не малые. Ну а если нет,то лучше вам всем живыми не ворочаться.

Сотник и Алтын и не моргнули,а Телятьев сглотнул комок возникший в горле.

–Что же за дело такое, Андрей Михайлович?!

–Поедете с посольством.Ты, -дьяк указал на Телятьева-Ты будешь дела вести.и бумажные и денежные.А подьячий тебе помощником будет.Ну а ты,Данило Романович,будешь охраной командовать.Людей сам подберёшь,каких знаешь.