Михаил Попов - Паруса смерти

Дон Каминеро выглядел еще хуже. У него полностью отнялась правая половина. Удар его хватил в тот момент, когда ему сообщили, что город атакуют корсары. Его удивление, переходящее в паралич, можно понять.

Капитан Олоннэ осмотрел старика и понял, что ему немного осталось. Надо было спешить.

— Вам привет от дона Антонио. Меня бояться не надо. Я не хочу вашей смерти. Мне нужны ваши карты.

На губах дона Каминеро образовались один за другим несколько пузырей, по левой щеке потекла. струйка слюны.

— Я не только вас не убью, я буду вас лечить. Вечером сюда прибудет доктор Эксквемелин, он голландец, у него есть диплом Геттингенского университета. Он облегчит ваши страдания. Но только в том случае, если вы поможете нам найти одно индейское племя. Оно где-то в этих местах. Вы были там. Вы видели этих индейцев. Ими управляют какие-то жрецы. То ли это одичавшие миссионеры…

У дона Каминеро снова начала пузыриться левая часть рта.

— Что вы хотите сказать?! Может быть, вы напишете? Бумагу, чернила!

Все телохранители разом бросились выполнять приказ.

В липкие пальцы паралитика вложили гусиное перо, развернули свиток.

— Чего вы ждете?! — несколько нервно поинтересовался капитан. Он начал сомневаться, что испанец вообще его понимает. — Пишите! Пишите же!

И рука поднялась и приблизила к желтоватой поверхности чернильное острие. Алькальд был не левшой, поэтому те пять букв, что он вывел, вызвали бы отчаяние в душе каллиграфа своим видом.

Составленные вместе, эти буквы образовали слово «город».

— Какой город? Какой?! Возле какого города находится это индейское поселение?

У алькальда задергалась щека.

— Он недоволен, — прошептал Беттега.

— Я тоже, — бросил ему Олоннэ.

Дон Каминеро понял, что его не понимают, да простится нам это тавтологическое построение. Рука снова поднялась, ткнулась по пути в чернильницу и написала на бумаге пять букв. Тех же самых.

— Опять «город»! — воскликнул Беттега, получивший, видимо, в детстве азы грамоты. Остальные корсары стояли много ниже его в смысле образованности.

— Он издевается над нами, капитан!

— Нет, — усмехнулся Олоннэ, — он не издевается, он торгуется.

— Торгуется?!

Олоннэ не обратил внимания на этот вопль справедливого возмущения и наклонился к дону Каминеро:

— Вы хотите, чтобы я не трогал Сан-Педро, тогда вы мне скажете, где находится индейское поселение, я правильно вас понял?

Дон Каминеро удовлетворенно закрыл глаза.

Пока глаза параличного алькальда были закрыты, Олоннэ позволил себе улыбнуться.

Глядя в открытые глаза, он сказал следующее:

— Я не просто обещаю, я вам клянусь, что с городом ничего не случится, мне нет дела до Сан-Педро, моей целью является это индейское поселение. Стал бы я забираться в такую глушь, прибрежные города намного богаче.

Старик снова поднял руку, Олоннэ взволнованно замер. Кажется, удалось!

В этот раз дон Каминеро написал всего три буквы:

«Дым».

Все корсары непроизвольно раздули ноздри. В комнате действительно ощущался запах гари.

— Это не дым, дон Каминеро, ни в коем случае. Это… ваша служанка топит печь соломой. Хотите, я вам докажу?

Олоннэ стремительно вышел во двор. Есть! Хижина для черной прислуги! Он содрал с крыши клок соломы. Выхватил из-за пояса пороховницу, сыпанул на каменный порог пороха. Ударил один раз кресалом, сунул во вспыхнувшее пламя добытую солому и с этим «доказательством» вернулся к ложу умирающего. Вся эта процедура заняла буквально несколько мгновений.

— Видите, дон Каминеро, видите?

Старик закрыл глаза. Трудно было сказать, поверил ли он. Скорее всего, нет. Ему было нужно, чтобы его убедили. Кроме того, если у него осталась способность соображать, он мог рассудить, что чем раньше он сообщит Олоннэ то, что его интересует, тем скорее корсары уберутся из Сан-Педро, что само по себе благо для города.

Перо снова потребовало чернил. Бумага снова распростерлась перед ним. И началась длительная, кропотливая работа, ибо слово теперь было длинное,

— Гва-те-ма-ла, — медленно прочитал Беттега.

— Что значит эта «Гватемала»? Где находится то, что я ищу? Южнее города, севернее, восточнее или…

Дон Каминеро закрыл глаза при слове «восточнее».

Олоннэ снова улыбнулся своей хищной улыбкой:

— Значит, восточнее Гватемалы?

Глаза утверждающе закрылись.

— Хорошо. В Сан-Педро есть проводники, знающие туда дорогу?

И снова положительный ответ.

— С кем мне поговорить по этому поводу, дон Каминеро? Раз начали, так уж заканчивайте. Почему вы не открываете глаза? А?! Что с вами?!

— Он умер, — вслух произнес Беттега то, что капитан и сам уже понял.

Получив приказание отправить в Сан-Педро безрукого преступника Лупо, Воклен потерял сон. Ему бы по логике вещей надо было радоваться, что синеглазый безумец затевает предприятие, которое неизбежно приведет его к гибели. Он мог бы представить его смерть как следствие своих усилий и получить от мадам Женевьевы причитающиеся ему за это двадцать тысяч реалов. Плюс к этому он из всей этой истории должен был выйти и с другими прибылями: деньги и ценности, добытые в Пуэрто, хранились на его корабле. В случае исчезновения капитана Олоннэ он становился их верховным распорядителем.

Дальнейшая судьба рисовалась ему только в радужном свете. Он мог, на выбор, сделаться королем «берегового братства», после смерти Олоннэ у него не осталось бы соперников (ле Пикар был хоть и излишне татуирован, но не слишком умен), или, добыв себе рекомендации с подписью господина де Левассера, спокойно убыть в Европу и поселиться в тихом французском городке (вроде Ревьера), где были бы только рады появлению еще одного богатея.

Но, несмотря на все эти великолепные перспективы, сердце старого сборщика податей и галерного надсмотрщика было неспокойно. Его мучило то, что он не мог найти ответа на вопрос, зачем Олоннэ направляется в Гватемалу.

Он допросил пленников, и они ему кое-что порассказали об этом городе. Великолепная крепость, четырехтысячный гарнизон. Что в этой ситуации можно сделать с тремя сотнями корсаров, измученных трехнедельным путешествием?

Ничего!

Может быть, это какой-то особенный способ самоубийства?

Нет.

Такие люди, как Олоннэ, самоубийством не кончают.

Сборщик податей метафизически принюхался и почуял запах старой, странной, как бы слегка подгнившей тайны.

Что это могло бы быть?

Богатейший золотоносный рудник? Эльдорадо всегда искали южнее, в бассейне реки Ориноко, и не находили, потому что на самом деле эта легендарная страна располагалась где-то поблизости от того места, где испанцы построили город под названием Гватемала.