Сергей Кириченко - Серебряный единорог

Пиханов расцвел в улыбке и с надеждой спросил:

– Меня за бугор возьмете?

– Поедешь в Монголию, если пробьешь кредит, – пообещал Анатолийский.

В 14 часов 15 минут Пиханов бесцеремонно расталкивал посетителей банка, расчищая путь бледному Анатолийскому. Меркурий все еще чувствовал себя плохо и жевал «Дирол», перебивающий перегар. От него исходил запах дорогой туалетной воды, щедро политой при выходе из дома.

– Дарья Никитична у себя? – громко спросил в приемной Пиханов, не обращая внимания на тихо сидящую очередь.

– Она занята, не входите, – заверещала молоденькая секретарша, вскочив из—за стола и пытаясь заслонить худенькой грудью массивную дверь.

Пиханов легко отжал плечом девушку и вошел в кабинет начальника, как к себе домой. Через пару минут кабинет поспешно покинул человечек бухгалтерского вида, а в приемную высунулась взлохмаченная голова Олега, громогласно объявив:

– Нас ждут! Меркурий Сократович. Проходите.

Анатолийский зашел в просторный кабинет со страдальческой миной пациента стоматолога.

Дарья Никитична, упитанная женщина лет пятидесяти, со всё ещё красивыми чертами лица, поднялась из-за стола и протянула пухлую ладонь посетителю:

– Устьянцева, управляющая Промстройсельхозбанком.

Меркурий вяло пожал мягкую ручку. Без галантного комплимента вручил увядающей женщине коробочку французских духов.

– Наслышана о вас, наслышана, – сказала управляющая банком, небрежно приняв духи, – Людмила Семеновна о вас хорошо отзывалась, – Она оценивающе окинула взглядом директора и поправила строгую черную юбку.

Анатолийский выдохнул в сторону и невнятно произнес:

– Мы хотим кредит для Кондуйской экспедиции…

После вчерашней пьянки Меркурия все еще мутило. Голова была дурной, сердце то замирало, то бешено колотилось, слабость разливалась по телу.

Дарья Никитична игриво подмигнула румяному, как наливное яблочко, Олегу и предложила:

– Может, коньячку?

– Тяпнем с удовольствием, – жизнерадостно откликнулся Олег. – Как тогда в ресторане.

Управляющая подошла к шикарной стенке, занимающей всю стену кабинета, и достала красивую бутылку темного стекла, лимон и коробку конфет «Птичье молоко»:

– «Наполеон», пятилетней выдержки.

– Класс! – воскликнул Пиханов.

Анатолийского пуще прежнего замутило при виде спиртного. Он отвел глаза от сервируемого Олегом приставного столика и спросил:

– А минералка у вас не найдется?

– Есть «Молоковка», вчера с источника привезли. Олег, достань минералку из холодильника.

Пиханов по-хозяйски открыл холодильник, встроенный в стенку, достал трехлитровую банку минеральной воды, а заодно и палку сервелата.

Дарья Никитична с нежностью потрепала Олега по небритой щеке и спросила:

– Проголодался?

– Жрать охота после вчерашнего, – сознался тот, нарезая сервелат. – В полном улёте посидели с ювелиром.

– Ты стал водиться с ювелирами? – удивилась банкирша.

– Насчёт ювелирной мастерской договаривались, золотые болты и украшения штамповать.

Анатолийский пребольно пнул ногу коммерческого директора под низким столиком.

Пиханов сморщился, будто глотнул уксусной кислоты, и выкрутился:

– Обломилась мастерская, у ювелира дом в Душанбе спалили вместе со всеми инструментами.

– Жаль, я бы тоже пару колец себе заказала, – огорчилась Устьянцева. – Одно с бриллиантом, другое с топазом.

– Стол готов, дамы и господа, – ушел от опасной темы Пиханов. – Рыбка плавает по дну, выпьем рюмочку одну.

Анатолийский мрачно произнес:

– Я глубоко извиняюсь, но коньяк не хочется.

– Выпейте, Анатолий Сократович, полегчает, – сказала Дарья Никитична, протянув хрустальную стопку.

– Меркурий Сократович, – поправил директор. – Я только пригублю. Знаете, я после победы на гонке Париж – Тулон отравился коньяком. С тех пор его запах не переношу.

– Ну как знаете, – холодно произнесла Устьянцева. – А мы с Олегом выпьем за ваше здоровье.

– И за наше тоже, – заржал Пиханов.

Банкирша и коммерческий директор пересмеивались, вспоминая вечер в ресторане. Анатолийский тянул минеральную воду мелкими глоточками и вяло листал иллюстрированный каталог «Промстройсельхозбанка».

Когда Олег выпил три стопки коньяка и насытился сервелатом, он поймал руку Устьянцевой, сжал ее и проникновенно сказал:

– Дарья Никитична! Нам крайне нужен кредит. Навар ожидается выше крыши. Сократыч, доставай сенсацию!

Анатолийский, которому стало ещё хуже, молча вручил дипломат своему заместителю.

Олег энергично выложил на столик ТЭО в количестве пяти страничек и миниатюрный флакон для благовоний. И, не читая, понес полную ахинею про тайну древнего монгольского городища Кондуй. При этом он для убедительности все время размахивал перед носом банкирши флаконом.

Автор идеи морщился, как от зубной боли, но терпел и молчал.

Из уст Олега сыпались несовместимые словосочетания: «монгольские янычары», «китайские динары», «порушенные буддийские церкви», «ржавые татарские алебарды» … В добавок, Пиханов все время называл археологическую экспедицию «архилогической».

Но, как ни странно, речь его была убедительной по сути и понятной по содержанию: где-то на юге Забайкалья под руинами средневекового города, известного Анатолийскому, зарыты драгоценности, за которые государство выплатит большие деньги.

Последним аргументом послужила надпись на древнем флаконе.

Дарья Никитична, подогретая коньяком, очень слабо помнила со школьных времен английский, а уж тем более древнемонгольский и в помине не знала.

– И что тут написано? – спросила она.

– Любовное послание Чингисхана любимой жене Исунке, – заговорщицки произнес Олег.

Меркурий крякнул с досады, но не поправил невежду.

– Текст нам перевели в Эрмитаже, – соврал Пиханов. – Просили продать пузырек за пятьсот рублей.

– Пятьсот рублей? – не поверила Дарья Никитична.

– Историческая ценность, – выдавил Меркурий. – На Западе дадут в десять раз больше. Эрмитаж есть Эрмитаж. Оценка вещицы этим музеем имеет большую значимость.

Управляющая банком внимательно прочла бизнес-план.

– А если найдете одни черепки? – тихо спросила она. – Как вы будете гасить кредит?

Меркурий понял, что последует отказ в займе, и надо что-то срочно предпринять, но голова не соображала. Выручил коммерческий директор:

– Погасим с торговли. Нам идут вагоны с кабачковой икрой.

– Хорошо, давайте оформим товар в залог.

– Так вагоны под реализацию, – нашелся Олег. – Они не могут стоять в залоге.

У Анатолийского, наконец, наступило просветление:

– Наша фирма многопрофильная. Помимо торговли мы занимаемся туризмом и внедрением изобретений. Например, «Гранд-тур» производит взрывные работы для промышленных предприятий. Олег, достань договор Палево с угольным карьером.