Сергей Кириченко - Серебряный единорог

– А в какие страны? – спросил Пиханов.

– Э-э, в… дружественные нам страны.

Бутылка пошла по кругу, гости рассматривали красочную этикетку с портретом Чингисхана, словно драгоценный экспонат музея. Довольный Булат-Цогоо высморкался в платок и кивнул Тумэну. Тот раскупорил бутылку и щедро разлил прозрачную жидкость в пиалы.

– Чингисхан! – торжественно сказал Цогоо и поднял пиалу на трех пальцах.

Все поднялись, чокнулись пиалами и выпили крепкую водку. Булат-Цогоо выудил из другого ящика стола знакомую бутылку архи и передал ее Тумэну. Тренер по боксу быстро раскатил архи по пиалам. Цогоо достал из кармана денежную купюру, любовно разгладил и бережно положил ее на стол. С купюры на гостей осуждающе взирал величайший полководец всех времен и народов.

– Чингисхан! Тугрик! – произнес он не менее торжественно, чем в первый раз.

Перед третьей бутылкой водки председатель спорткомитета положил на стол набор открыток с портретами Чингисхана, его сыновей и монгольских полководцев. Перед четвертой – расстелил на столе коврик с изображением великого монгола. Тост был один: «Чингисхан!». Разговоры завязывались все душевнее, пьяные выкрики звучали все громче. Вскоре Меркурий обнимался с Булат-Цогоо и обещал ему партнерство в туристическом бизнесе. В шестом часу вечера вся компания вывалилась на улицу, влезла в Уазик и покатила в ресторан, где их поджидал свежий, как огурчик Баторжамц. За ужином, который протекал до одиннадцати, было выпито немереное количество архи и спето несколько русских и монгольских песен. Монголы и Цырендаши станцевали напоследок бурятский танец ёхор, а в ответ Меркурий с Олегом сплясали нечто похожее на камаринскую пляску. После закрытия ресторана вся ватага отправилась в номер. Пили «Жигулевское», целовались и клялись в вечной дружбе. В четвертом часу ночи Анатолийский произнес последний тост за только что установленный европейский рекорд по количеству выпитого спиртного. Опустошив последний ящик пива, монголы шумно удалились, но глава делегации уже не видел и не слышал это.

Все смешалось в туманной голове Анатолийского: время, места пребывания, люди. Меркурий пил архи, как воду. Архи была повсюду: в ресторане, номере, квартирах Баторжамца и Булат-Цогоо. Монгольская водка текла рекой. Казалось, в Чойбалсане был один непьющий человек – председатель хурала.

– Он не пьет, потому что у него сердце с правой стороны, – оправдывал начальника Баторжамц.

В пятое утро пребывания в славном городе имени маршала Чойбалсана Анатолийский, проснувшись со всклоченными волосами и мутными глазами, поинтересовался у Аюрова:

– Цырендаши, ты помнишь, где мы вчера были?

– Всё помню.

– А я ничего не помню. Приезд помню, памятники помню, но остальное не помню. Так где мы были вчера?

– Ездили на чабанскую стоянку на боодог.

– Боодог?

– Национальное монгольское блюдо: туша козла, запеченная раскалёнными камнями.

– И всё?

– Потом вели переговоры с немцами.

– С кем?

– С немецкими инженерами. Они занимаются реконструкцией Чойбалсанской ТЭЦ.

– О чем договорились?

– Вы подписали с ними контракт на строительство ГРЭС на Ононе.

Меркурий схватился за голову.

– Не переживайте. Контракт я прихватил с собой, когда немцы напились.

– А где Олег? – спросил глава делегации, увидев заправленную кровать.

– На чабанской стоянке остался.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.