Сергей Кириченко - Серебряный единорог

Криво усмехнувшись, Меркурий добавил:

– Православные устои схожи с ясой, но, к сожалению, не все русские их соблюдают.

Баторжамц дипломатично вмешался:

– Монголы тоже. В каждой нации есть и хорошие и плохие люди.

Скромная встреча затянулась до трех часов ночи. Баторжамц произносил цветастые тосты. Олег два раза сбегал за русской водкой. Анатолийский сумел пропустить еще две выпивки, но под напором представителя Восточного аймака сдался. Он не менее красиво вторил монгольской стороне, причем каждый последующий тост был ярче и оригинальнее.

К полуночи в ход пошло пиво. Батарея пустых бутылок строилась цепочкой возле кровати. Директор курил беспрерывно. Хрустальная пепельница наполнялась окурками. В комнате дым стоял столбом.

Наконец, Баторжамц покинул номер в прекрасном настроении. Меркурий рухнул на кровать, не раздеваясь, и мгновенно уснул.

В девять утра свежий, как огурчик, Баторжамц разбудил российских постояльцев:

– Встаем, товарищи! Завтрак накрыт.

Меркурий со стоном приподнялся и уронил голову на подушку. Олег перевернулся лицом к стене. Цырендаши сел на кровать с закрытыми глазами и стал натягивать носки.

– Поднимаемся, поднимаемся, товарищи, – тормошил сонных гостей представитель Восточного аймака. – В десять часов у нас важная встреча с председателем хурала. Это очень большой начальник. Я жду вас в холле.

В пустом ресторане без изысков и украшений стоял один накрытый приборами стол на четыре персоны. На прочих столах торчали ножки перевернутых стульев. Из кухни сильно пахло прогорклым маслом, от запаха которого Анатолийского замутило. Молодая монголка-официантка принесла на подносе тарелку с колбасной нарезкой и четыре порции яичницы. Баторжамц ловко выудил две бутылки архи и торжественно водрузил их на стол. Меркурий содрогнулся и покрылся гусиной кожей.

– В Европе пить с утра считается дурным тоном, – сипло произнес он в надежде избежать спиртного.

– Здесь – Монхолия! – гордо произнес Батомжамц, разливая водку в пузатые рюмки.

– Курица не птица*… – не к месту встрял Пиханов и получил директорский пинок под столом.

Олег скривился, словно проглотил ложку лимонной кислоты, и потер ушибленную ногу. Баторжамц сделал вид, что ничего не понял, поднял рюмку и торжественно провозгласил тост:

– Дорохие товарищи, выпьем за блаходенствие Великой России и блахополучие россиян! За развитие демократии российского общества!

Меркурий плохо соображал и ограничился коротким ответным тостом:

– За процветание Монголии!

Литр архи был распит ударным темпом. Слегка пошатываясь, Баторжамц повел делегацию через площадь. На безлюдной площади мела поземка. Холодный ветер со снежной крупой наполовину выветрил хмель у пешеходов.

– У председателя хурала сердце с правой стороны, – сообщил Баторжамц. – О нем знает вся Монголия.

– Кажется, я тоже где-то слышал об этом, – произнес Меркурий.

Монгол косо взглянул на него, но ничего не сказал.

Председатель хурала выглядел лет на сорок. У него были приятные черты лица, гладко причесанные волосы и аккуратные усы с бородкой в китайском стиле.

Баторжамц представил высокопоставленному чиновнику гостей. Анатолийский моментально забыл его труднопроизносимое имя и длинную фамилию. Пиханов, расширив глаза, рассматривал уникального человека. Аюров с олимпийским спокойствием первый уселся за длинный стол.

Переводчиком выступал Баторжамц. После традиционных вопросов о погоде в Чите и дороге до Чойбалсана председатель Хурала Восточного аймака вежливо поинтересовался:

– Какая цель вашего приезда?

– Наша фирма «Гранд-тур» разрабатывает туристические программы, – начал Анатолийский. – Весьма перспективным нам представляется совместный российско-монгольский проект «По следам Чингисхана». В этом направлении мы могли бы найти взаимовыгодные точки соприкосновения.

Председатель хурала сказал:

– Очень интересное направление. Но это долгосрочный проект. Требуются большие инвестиции для строительства современных гостиниц, дорог, музеев… Нужен аэропорт, который смог бы принимать большие лайнеры.

– Мы намерены пока ограничиться индивидуальными турами для состоятельных туристов-экстремалов. Сейчас нам важна информация для составления интересных маршрутов.

Председатель хурала отдал какое-то краткое указание Баторжамцу, который витиевато перевел:

– Со стороны монхольской власти вам будет оказана наивысшая поддержка, особенно в информационном плане. Хосподин председатель хурала лично харантирует вам максимальное внимание через меня во время пребывания в Восточном аймаке и желает вам свершения профессиональных планов в развитии международнохо туризма.

Анатолийский расстегнул дипломат и достал матрёшку:

– В знак внимания и полного взаимопонимания разрешите вручить от нашей фирмы «Гранд-тур» скромный сувенир за теплый прием. Пусть эта матрёшка напоминает вам о вашем будущем визите в Читу, где мы с радостью примем вас.

– Председатель хурала выделил нам машину, – сказал на выходе Баторжамц. – Сейчас я проведу вам обзорную экскурсию по Чойбалсану.

– Давайте осмотрим острова на Керулене, – попросил Аюров.

– Какие острова? – не понял представительный экскурсовод.

– Речные.

Баторжамц тревожно посмотрел на Меркурия. Глава делегации пожал плечами.

Выделенная машина, стоящая у входа, оказалась древним УАЗ-469 с тентом. Бампер с передней стороны был загнут, вместо стекла на одной двери была вставлена фанера. Почти весь кузов был уляпан пятнами шпаклевки. За рулем сидел широколицый монгол в тулупе и мохнатой шапке.

Баторжамц коротко переговорил с водителем и поманил гостей в машину. Анатолийский и Аюров уселись на заднее сиденье через открытую шофером левую дверь. Пиханов суетился возле правой покореженной двери, дёргая её и нажимая ручку. Наконец, он уперся ногой в порог и рванул дверь изо всех сил. Раздался хруст металла, и Олег полетел спиной на обледенелый асфальт. В правой руке он держал ручку, словно раненый партизан гранату.

Водитель и Баторжамц выскочили из машины и подняли Олега.

– Не ушибся, товарищ? – участливо спросил Баторжамц.

– Кажись, хребет отшиб, – простонал Олег.

– Ничехо, ничехо. До свадьбы заживет.

Пиханов сплюнул и со злостью швырнул ручку.

Раздолбанный Уазик проехал несколько кварталов и остановился на широкой площади, на которой возвышалась бетонная арка со стилизованным куполом. Под сводами арки на гранитном постаменте застыла в порыве броска скульптура бойца. На сводах арки аккуратными столбцами были выбиты русские и монгольские фамилии. Метровое ограждение охватывало памятник широким полукругом.