Зинаида Шишова - Путешествие в страну Офир

Сеньорита шепнула что-то на ухо Хуанито, и тот уже сорвался было с места, но девушка тотчас же вернула его назад.

– Сеньор Франческо, – сказала она так громко, что ее могли расслышать все находившиеся в каюте, – я вижу, вам так и не удалось заснуть. А сеньора Бьярна, как видите, сморил сон. Может быть, вы все же не откажетесь посидеть со мной часок на палубе? До вашей смены еще далеко… Спокойной вам ночи, сеньоры, – обратилась она к остальным. – Спасибо, что дали мне возможность послушать нашего Северянина!

И, высоко подняв голову, сеньорита покинула каюту, даже не оглянувшись, чтобы удостовериться, последовал ли за нею Франческо.

Франческо никогда не могло бы прийти в голову, с чего начнет сеньорита разговор.

– Сеньор Франческо Руппи, – сказала она, когда они остались одни на палубе, – мне хочется рассказать вам сказку, которую я услышала от того же Бьярна Бьярнарссона. Вы позволите?

– Вы, вероятно, у всех спрашиваете разрешения поступать так или иначе, но потом все делаете по-своему, – холодно отозвался Франческо.

– Да? Тогда я и сейчас сделаю по-своему, – заметила сеньорита и начала: – В той стране, откуда родом Бьярн Бьярнарссон, на одной льдине проживали тюлень и тюлениха. Они очень сдружились. Вместе играли в воде, а когда показывался их страшный враг – белый медведь, они вместе ныряли под льдину. Там от их дыхания протаяли дырочки, они могли полной грудью набирать воздух и очень долго держаться под водой… Вам не скучно слушать? – осведомилась сеньорита.

– Нет, все это очень интересно, – вежливо ответил Франческо.

И сеньорита продолжала:

– Удивленный медведь, не понимая, куда делись его жертвы, долго бродил по льдине, подымая голову, втягивал в себя воздух и наконец удалялся с очень смущенным видом.

«Это, вероятно, я белый медведь, – подумал Франческо. – Послушаем, что произойдет с беднягой дальше».

– А тюлень и тюлениха снова взбирались на льдину и весело смеялись над одураченным врагом… – Сеньорита надолго замолчала.

– Это уже конец? – спросил Франческо, готовясь распрощаться.

– О нет, – ответила сеньорита, – слушайте дальше. Однажды, взбираясь на льдину, тюлениха неосторожно толкнула тюленя ластом, и тот опрокинулся в воду животом кверху. Она этим не нанесла ему никакого вреда, но по их, тюленьим, законам повернуться животом кверху считается позорным. Рассерженный тюлень поплыл к другой льдине и даже не смотрел в сторону тюленихи. Прошел один день, второй, третий… Тюленихе стало скучно, и она поплыла на соседнюю льдину. «Ага, – подумал тюлень, – пускай теперь она помучается!» И сказал: «Возвращайся на свою льдину, я больше не стану с тобой дружить!» Прошло несколько дней, и тюлень раскаялся в своем жестоком поступке. Он поплыл на соседнюю льдину…

– Простите, – перебил девушку Франческо, – я все понял, но, к сожалению, мы не тюлени… И, к еще большему сожалению, совсем не были так дружны, как они… И дело тут, конечно, не во мне: вы обидели не меня, а одну очень достойную и хорошую девушку, сеньорита!

– А вы обидели не племянницу капитана, а одну очень достойную и хорошую девушку, которой без вас хочется плакать!

– И мне думается, – продолжал Франческо, – что Бьярн Бьярнарссон не мог рассказать вам такую сказку…

Сеньорита взяла в свои руки руку Франческо и по одному стала перебирать его пальцы.

– Кожа у вас на руках очень огрубела. Вот здесь – мозоль, натертая, конечно, веревкой… Не знаю, как вы сможете работать резцом, когда вернетесь к своему прежнему ремеслу… Но пальцы у вас тонкие и длинные, точно родились вы не в деревушке Анастаджо, а в семье каких-нибудь сиятельных особ… Хотя не в пальцах и даже не в осанке дело: знаем мы императоров и королей, которые носили прозвища «Карл Лысый», или «Пипин Короткий», или «Карл Толстый».

«Или „Карл Шестипалый“, – подумал Франческо, но промолчал. Возможно, это тоже одна из выдумок Хуанито.

За время плавания коротко остриженные волосы сеньориты отросли. Сейчас их подхватило ветром, и как бы сияние окружило голову девушки. Франческо вдруг захотелось окунуть лицо в эти мягкие сверкающие волосы. Но мало ли чего ему в жизни хотелось…

– Вторая ночная смена на исходе! – громко прокричал в трубу дежурный по кораблю. – Третьей смене готовиться!

– Вот вам уже пора собираться, сеньор Франческо… Матерь божья, а я ведь так и не дала вам отдохнуть! – сказала сеньорита огорченно.

Франческо поспешил на бак – переодеться. Перед восходом солнца бывает много холоднее, нежели ночью.

Когда он вышел на палубу, сеньорита стояла на том же месте, где он ее оставил.

– Сеньор Франческо, – сказала она, – а ведь мы с вами не попрощались.

Франческо со стыдом вспомнил, что он второпях не пожелал девушке доброй ночи.

– То ли вы меня, сеньорита, сбили с толку, то ли я такой бестолковый, – сказал он виновато. – Доброй, доброй вам ночи, сеньорита!

И, уже подойдя к вахтенному, которого он должен был сменить, Франческо все еще размышлял над словами сеньориты.

А все-таки после прощания с нею у него на душе стало как-то теплее.

Да ведь и сказала-то она всего-навсего одну фразу: «Желаю вам, сеньор Франческо, спокойной вахты, а после нее – хороших, ласковых снов!»

Спокойной, однако, эта вахта не была.

Уже шесть раз переворачивал Франческо ампольету. Подумать только – сегодня у руля стоит сам сеньор пилот! А за руль он берется, говорят, только тогда, когда кораблю грозит непогода или встреча с неприятелем.

Прошло всего три часа вахты, а у Франческо уже заболели глаза, так напряженно пришлось ему вглядываться в темноту. Не зря пилот взялся за руль. На небо, такое нежно-голубое с вечера, набежали облака, сгустившиеся сейчас в огромную черную тучу. Ветер, который сначала только чуть поигрывал в парусах, сейчас так и нес корабль вперед. И хотя ветер был попутный, Франческо слишком много времени провел в плаваниях и понимал, что надо бы паруса свернуть и бросить якорь у какого-нибудь берега с удобным заливом, защищенным от высоких волн… Но – увы! – «Геновева» от берегов почему-то все время держалась подальше.

Однако до бури было еще далеко. И туча как будто отодвинулась к северо-востоку. Где-то вдали полыхали только слабые зарницы.

«Прошла мимо! – вздохнул Франческо с облегчением. – Да к тому же на руле стоит прославленный на всех морях рулевой. Сегодня сеньор пилот неспроста спустился вниз, – с одобрением подумал Франческо. – Я-то в Вогезах, как видно, утратил эту способность предвидеть все изменения на небе и на море».

Еще один раз перевернута ампольета. Через полчаса можно будет улечься на койке и помечтать… Или хотя бы выспаться как следует…