Наталия Розанова - Царственные страстотерпцы. Посмертная судьба

Российский Архив. Вып. 8. Док. 94. С. 322.

Гибель Царской семьи / сост. Н. Росс. Док. 61. С. 106.

Письма Святых Царственных… С. 262.

Там же. С. 259.

Там же. С. 267.

Там же. С. 272.

Там же. С. 266.

Российский Архив. Вып. 8. Док. 60. С. 249.

Российский Архив. Вып. 8. Док. 57. С. 236.

Несмотря на это, в Петрограде в 1918 г. отца Александра расстреляли (см.: Российский Архив. Вып. 8. Док. 35. С. 167).

Гибель Царской семьи / сост. Н. Росс. Док. 250. С. 434. Это подробное свидетельство Мунделя подтверждается и воспоминаниями А. А. Теглевой: Только один раз нас где-то остановили и, кажется, не хотели пропускать, но все обошлось благополучно. Поезд не останавливался на больших станциях, а на промежуточных (см.: Российский Архив. Вып. 8. Док. 32. С. 122).

Сведения о посещении Абалакского монастыря есть в записках-воспоминаниях о Николае Романове П. М. Матвеева, служившего в охране Царской семьи в период заключения ее в Царском Селе и в Тобольске: Во время нашей четырехдневной стоянки на рейде, перед городом, в ожидании переезда на берег, прибывшие с бывш. царем представители Временного правительства вздумали устроить увеселительную прогулку на одном из пароходов по Иртышу совместно с семьей Романовых и попутно заехать в Аболотский (так!) монастырь, находящийся вблизи Тобольска. Как мы потом узнали, к приезду Романовых монастырь набился богомольцами, для Романовых местным духовенством было отслужено специальное богослужение, после чего, осмотрев вместе с толпой богомольцев монастырь и его окрестности, они отправились обратно на пароход. Пароход в тот же день вернулся в Тобольск (ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 149 а. Л. 126).

Быков П. М. Последние дни Романовых. Свердловск, 1990. С. 37.

Солженицын А. Красное колесо. Т. 10. С. 610.

Российский Архив. Вып. 8. Док. 33. С. 139.

Российский Архив. Вып. 8. Док. 32. С. 130.

В письме из Тобольска на имя А. А. Вырубовой от 22 января 1918 г. Императрица писала: Посылаю Тебе образ Абал. Б. Матери, молилась у нея, она привезена была в нашу церковь (см.: Письма Святых Царственных… С. 210). А в другом письме Императрицы читаем: Вышиваем много для церкви, только что кончили белый венок из роз с зелеными листьями и серебряным крестом, чтобы под образ Б. Матери Абалакской повесить (см.: Там же. С. 238).

Быков П. М. Последние дни Романовых. С. 47. Среди множества икон, обнаруженных в доме Ипатьева после убийства, были найдены восемь икон с изображением святителя Иоанна Тобольского, а также иконы Симеона Верхотурского. Кроме того, в доме находилось и несколько образов Абалакской Божией Матери с дарственными надписями родителей детям. Эти святыни, почитаемые преимущественно в Сибири, также стали дороги семье Романовых (см.: Российский Архив. Вып. 8. С. 406–408).

Солженицын А. Красное колесо. Т. 10. С. 547.

Еккл. 1, 9.

Письма Святых Царственных… С. 242.

Однофамилец царскосельского духовника и законоучителя Царских детей протоиерея Александра Васильева. В Тобольске отец Алексей вошел в доверие к Царской семье и стал ее духовником. К нему особенно была расположена Императрица.

Т. Мельник – дочь доктора Боткина.

Российский Архив. Вып. 8. Док. 94. С. 324.

Там же. Док. 38. С. 174.

По свидетельству офицера Маркова, сумма составила около 40 тысяч рублей (см.: Российский Архив. Вып. 8. Док. 92. С. 319).

См. Мф. 7, 15.

Из письменных показаний Т. Мельник: … целый взвод стрелков Императорской Российский Архив. Вып. 8. Док. 94. С. 326). А о самом Кобылинском следователь Соколов отзывался так: В его исключительно трудном положении он до конца проявил исключительную преданность Царю (см.: Соколов Н. А. Указ. соч. С. 49). Фамилии во главе со своим командиром поручиком Малышевым передавал полковнику Кобылинскому, что в их дежурство они дадут Их Величествам безопасно уехать (см.:

Российский Архив. Вып. 8. Док. 37. С. 173.

См.: Солженицын А. Красное колесо. Т. 10. С. 139.

Князь Г. Е. Львов был арестован в последних числах февраля 1918 г. в Тюмени, куда, отстранившись от политических дел, он перебрался для занятий коммерцией. 19 марта его доставили в Екатеринбург. Выйдя на свободу, князь Львов представил следствию белых ценные свидетельства о положении Царской семьи в Тобольске и Екатеринбурге. Эти сведения он получил от князя Долгорукова, лакея Седнева и дядьки Наследника Нагорного, находившихся вместе с семьей под арестом, а в Екатеринбурге оказавшихся в той же 2-й тюрьме, что и Львов: в ней содержались «политические». Вскоре эти трое близких к Царской семье были расстреляны. Я встречался с ними постоянно в тюрьме, – говорил Львов, – во время прогулок, во время работ в огороде (см.: Российский Архив. Вып. 8. Док. 53. С. 209).

Наши современники – исследователи Г. Кинг и П. Вильсон в своей книге «Романовы: Судьба царской династии» пытаются поставить под сомнение сам факт этих встреч, а соответственно и свидетельства о последних днях Царской семьи. Кинг и Вильсон хотят убедить читателей в том, что в доме Ипатьева жизнь Царской семьи не являлась тяжелейшим испытанием, как утверждал Львов со слов свидетелей. Они считают, что князь Львов не мог видеться в тюрьме ни с кем из названных им лиц, поскольку освободился еще до их поступления. Но Кинг и Вильсон допускают ряд ошибок, в частности заявляя, что уже осенью 1918 г. Львов сообщил следствию Белой армии об убийстве Романовых и их слуг. Документов, подтверждающих это заявление, в следственных материалах нет, но есть протокол допроса князя Львова, давшего в качестве свидетеля показания следователю Н. А. Соколову лишь в 1920 г., в Париже. Кроме этого протокола существуют свидетельства и официальные документы о периоде заключения князя в екатеринбургской тюрьме, по-видимому совсем неизвестные Кинг и Вильсону. Для того чтобы опровергнуть их ложную точку зрения, достаточно было бы сослаться на воспоминания чекиста Кабанова: Вместе с царем, из Тобольска в Екатеринбург, прибыла и его свита, в числе которой были: гофмаршал, князь Василий Александрович Долгоруков, генерал и граф Татищев. По прибытии их в Екатеринбург, их сразу поместили в Дом Предварительного Заключения. С ними вместе, в одной камере находились князья Голицын и князь Львов… <���…> По решению Уральского Областного Совета, Долгоруков и Татищев были расстреляны. Согласно того же Постановления, Голицын и Львов были освобождены… (Выступление Кабанова А. Г. Хабаровск, 1964 г. [Расшифрованная магнитофонная запись] РГАСПИ. Ф. 588. Оп. 3. Д. 15. Л. 4. Стенограмма беседы расшифрована в 1993 г.) В постановлении, подписанном членами Следственной комиссии Войковым, Поляковым и Чуцкаевым, князю Львову было предъявлено обвинение в «активной борьбе с большевиками». Постановление датировано 4 июня 1918 г., а Нагорный и Седнев оказались в тюрьме в конце мая, следовательно, у князя Львова была возможность видеться и беседовать с ними. С трудом, при помощи влиятельного заступничества он «не бежал», как утверждают Кинг и Вильсон, а был освобожден из заключения в первой половине июня 1918 г.