Сергей Сватиков - Россия и Дон. История донского казачества 1549—1917.

Последняя четверть XVI в., особенно же время правления, а затем и царствование Бориса Годунова, ознаменовано энергичным продвижением Московского государства в пределы Дикого поля и первыми столкновениями с вольной Донской колонией.

В 1586 г. основываются Ливны, Елец, Воронеж (последний: «не доезжая 2 днищ до Богатого Затона»). В 1593 г. делается новое продвижение вперед: основываются Оскол и Волуйки, далеко выдвинувшиеся на юг опорные пункты. В 1598 г. их подкрепляют Белгородом. Наконец, в 1600 г. строится г. Царев-Борисов, опорный пункт для борьбы метрополии с Донской колонией.

Смута останавливает надолго движение Московской Руси на юг. Только в 1643 г. строится Усерд, на прямой линии между Воронежем и Волуйками, на р. Тихая Сосна. В 1644 г. станичные разъезды доезжают по Донцу до Усть-Айдара и до Сокольих гор. Таким образом, на 100 лет крайними южными пограничными (украинными) городами Московской Руси становятся Воронеж и Волуйки. К югу от них по течению Дона, до нынешней станицы Аксайской («Кобяково городище») и по левым его притокам, отделенная от Руси еще незанятой частью Дикого поля, лежит земля донских казаков, страна «вольных казачьих городков», «казачьево присуду», или – говоря языком современного государственного права – Донская республика. Такова была граница Дона в XVIXVII в. на севере.

С запада лежали степи, отделявшие Войско Донское, великорусскую колонию от Запорожья, вольной республиканской колонии Малороссии. Запорожские казаки, охотясь на дикого зверя и отправляясь для рыболовства на берега Азовского моря, заходили за р. Кальмиус, доходили до устьев Дона, и в 1576 г. Павлюк, кошевой Запорожского низового войска, испросил у польского короля Стефана Батория грамоту на землю «до самой реки Дону, где еще до Прецлова Ланцкорунского казаки запорожские свои зимовники имели» [30] Скальковский А.А. История новой сечи. Т. I. С. 12–14. . Однако прошло еще более полутора века, прежде чем донские казаки столкнулись с запорожцами у берегов Азовского моря из-за земельных владений. Разграничение донцов с запорожцами произошло в 1746 г.

Что касается разграничения земель Войска Донского и Московского царства, то оно произошло насильственным и кровавым путем и закончилось поглощением колонии. Великая самодержавно-крепостническая метрополия и вольная ее колония подошли вплотную друг к другу к началу XVIII в.

Царство Московское не столько нуждалось в новых землях для правительственной колонизации, сколько пошло войною на самый уклад вольной жизни своей колонии. Самодержавнейший Петр Великий, тогда еще царь Великой и Малой и Белой Руси, и атаман Кондратий Булавин, выборный президент Донской республики, померились силами… Метрополия победила свою колонию. Помимо последствий для политического строя Дона, Войско Донское лишилось одного миллиона десятин земли. Верховья р. Хопра были отрезаны царем к Воронежской губернии. По р. Айдар, по верховьям Донца, Лугани, Деркула, по Иловле, по Калитвам было уничтожено 44 казачьих городка. Земли до р. Айдара отошли к острогожским казакам; земли по р. Донцу с Бахмутскими солеварнями – к Бахмутской провинции.

Но и после этой своего рода «аннексии» главный массив земли донских казаков остался в их бесспорном обладании. В XVI и XVII в. Московское царство не предъявляло никаких притязаний на донские казачьи земли. Для Москвы – Донская колония была землею, лежащей вне пределов царства, за линией «украинных городов». Московское юридическое мнение отличалось своеобразным формализмом, особенно в области притязаний на увеличение территории или прав царства. И всего лишь в одном акте, и то адресованном не донским казакам, мы встречаем намек на какие-то притязания Москвы на донские земли, точнее, на земли, еще отделявшие Дон от царства. А именно, в переговорах 22 марта 1652 г. с Иваном Искрою, послом гетмана Украины Богдана Хмельницкого, мы находим приглашение «итти на Царского Величества сторону, а у Царского Величества в Московском государстве земли великие, и пространные, и изобильные, поселиться им (украинцам) есть где, а податно им поселиться по рекам, по Дону и по Медведице, и прочим угожим и пространным местам» [31] Собр. гос. грамот. и договоров. Т. III. С. 473. .

Впрочем, это – единственный известный нам случай, когда московские бояре предлагали кому-либо земли донского казачества, вернее, верховья «запольных» речек Донского бассейна.

На основании какого титула владели казаки своими землями? На основании права первого занявшего (jus primae occupationis), на основании права завоевания. Читая летописи донского казачества, видишь непрерывные кровавые войны казаков с окрестными народами, с ханством Крымским (около 240 лет, до самого 1782 г.), с ногайскими татарами (до 1790-х гг.), с калмыками, наконец, с турками. Или война, или мирная жизнь в состоянии полной боевой готовности. Только в 1780-х гг. отменяются меры военной охраны станиц на Дону, отменяется военная охрана обозов, шедших за Дон (за солью на Маныч и т. п.). Никто не даровал, да и не мог даровать донскому казачеству его территорию. И когда монархи российские стали «жаловать» своими грамотами донским казакам право на владение их землями по Дону, Хопру, Медведице и т. д., то это было лишь признанием с их стороны существовавшего факта. Среди донского казачества сохранилось предание о жалованной грамоте Иоанна IV на владение Доном. Предание связывает исчезновение этой грамоты с эпохой Петра I, нанесшего роковой удар донской государственности. Я сомневаюсь в существовании этой грамоты. Я полагаю, что легенда о царской грамоте появилась тогда, когда Войско Донское стало препираться из-за окраинных своих земель с соседями, подошедшими вплотную: со служилым казачеством малороссийского происхождения, с вольными запорожскими казаками, с великороссийскими военными властями, управлявшими территорией Приазовского края. Но, если даже Иоанн Грозный и дал подобную грамоту донской казачьей общине, то он признал лишь свершившийся помимо его воли и повелений факт.

Казачьи поселения именовались городками. Строились они по течению главных рек, укреплялись тыном и терновыми плетнями или глубокими рвами и земляными валами с деревянными башнями. В городках казачество, долгое время остававшееся холостым, жило в куренях или избах, довольно поместительных, хотя и легких постройках. Оттуда название станицы Пятиизбянской, в которой при основании было, очевидно, пять таких казарм. Впоследствии, когда казаки стали жениться на пленных татарках и других инородках или же вывозить жен с украин, от «родимцов», и жить отдельными семьями, отдельный казачий двор также стал называться куренем.

Мы не знаем имен тех 3–4 городков, которые построили донцы в 1549 г. под Азовом. В 1570 г. указывается на крайний к Азову пункт, занятый атаманскою станицей под Кобяковым городищем. Туда именно посылал со своею грамотою Иоанн IV (17 августа 1570 г.) «казачья атамана Микиту Мамина, да Молчана Яковлева с товарыщи…». На старинных западноевропейских картах постоянно указывается в XVII в. ниже Черкасской станицы «Атаманский городок». В 1571 г. упоминаются Раздоры, при впадении Донца в Дон; около того же времени городок Митякин, на Донце. В 1593 г. – Маныч и Черкасской. В 1594 г. Монастырский или Нижний Городок, на Монастырском яру, пониже нынешней станицы Старочеркасской. В 1595 г. городок Медведицкой (ныне станицы Усть-Медведицкая), при впадении в Дон р. Медведицы. В 1613 г. – Курман-Яр и Пять-Изб-на-Дону. С 1614 г. упоминаются в актах многие городки. В 1672 г. их насчитывается на одном Дону 52 городка, не считая прочих «запольных» рек.