Сергей Сватиков - Россия и Дон. История донского казачества 1549—1917.

В социальном отношении казачество, по происхождению, представляло собой весьма пеструю группу: здесь можно было встретить и бывших царских стрельцов, и служилых людей, и дворян. Все они теряли свои титулы и фамилии, оставалось лишь именование по отчеству или какая-нибудь казачья кличка [38] Иногда фамилии казачьи указывают на происхождение их из определенной местности: Мещеряк, Калуженин, Стародубец, Трубчанин, Самаренинов. Иногда они происходят от имени городка: Богаевский. Маноцков, Кумшацкий; или от местности на Дону: Миюсский. Иногда она подчеркивает какое-нибудь качество физическое или моральное: Картавый, Бедрищев, Жопин, Сухоруков, Хиловатый, Нос, Рот, Косой, Скалозуб, Хороший, Смирный, Плохой. Более оригинальные клички: Лебяжья Шея, Долгая Пола, Вострая Игла, Чертов Ус. О рыболовах говорят фамилии: Ершов, Карасев, Стерлядев, Сула. О страданиях от турок на галере («каторге») говорит фамилия Каторжный. Для пролетарского происхождения казачества характерны фамилии: Голодный, Голый, Драный. Есть клички поносительные: Дура, Ебалда и т. п., даже неудобосказуемые. Чаще же всего фамилии происходят от имени собственного: Ефремовы, Харламовы, Васильевы и т. п. Ср. указатели в Донские дела. Т. I–V; Лишин А.А. Акты. Т. I–III и т. п. .

Котошихин, в 1666–1667 гг., писал о донских казаках: «а люди они породою москвичи и иных городов, и новокрещенные татаровья, и запорожские казаки, и поляки, и многие из них московских бояр и торговые люди и крестьяне»; в одной отписке царю, в 1675 г., казаки писали: «А на твою государеву отчину, на реку Дон, приходят к нам… всяких чинов люди и иноземцы, надеючись на твою государеву премногую милость, и теми людьми твоя государская река наполняется и служат тебе, великому государю, за едино». В 1592 г. среди фамилий атаманов на Дону встречается фамилия Воейков, старая дворянская. Но дворян попадало на Дон очень мало [39] Х.И. Попов пытается доказать, что в том же 1592 г. был еще атаман князей Трубецкой. На самом деле это был Трубецких, то есть бывший человек или крестьянин князей Трубецких, а не князь Трубецкой. .

Главную массу казачества составляли представители низших сословий, в особенности же крестьянства вольного или уходившего на Дон от закабаления и холопства. Уложение царя Алексея Михайловича свело воедино все прежние законы, закрепощавшие крестьян помещикам. С другой стороны, царствование Алексея Михайловича ознаменовано грандиозными религиозными гонениями на тех, кто, вопреки постановлениям господствующей церкви, не пожелал согласиться на исправление богослужебных книг и на отказ от старых обрядов в области веры. Люди, желавшие верить по-своему, искали убежища на Дону, в вольной колонии русского народа, в среде донского казачества, и находили здесь свободу веры.

В течение первых ста лет своего существования казачество пополнялось почти исключительно притоком взрослых мужчин, покидавших Московское царство в поисках политической, религиозной или социальной свободы. Браки начались лишь в XVII в., когда войско стало терять свой характер военного братства, своеобразного рыцарского ордена.

В первую эпоху существования казачества никаких сословий на Дону не существовало. Все были свободны, все были равны между собою, все были воинами, а в мирное время охотниками и рыболовами.

До третьей четверти XVII в. занятие хлебопашеством не было известно на Дону. В 1685 г. тамбовские жители доносили царю о казаках: «напред сего по р. Хопру и по Медведице отнюдь пашню не пахивали и никакого хлеба не севали, а важивали хлеб из русских городов и кормилися зверми и рыбою, а ныне-де в тех (казачьих) городках, они (казаки) завели пашню; и слыша то, что они, казаки, пашню пашут и хлеб сеют, дворцовые, и помещиковы, и вотчинниковы, и монастырские крестьяне и бобыли и боярские холопи к ним, казакам, бегают» [40] Дополнение к Актам историческим. Т. XII. С. 124. .

Еще в 1690 г. хлебопашество на Дону воспрещалось под угрозой смертной казни войсковой грамотой [41] Труды статистического комитета. Вып. I. 1867. С. 73; Дружинин В.Г. Раскол на Дону. С. 16. . Причина этого, как мы указали выше, заключалась в том, что земледельческий труд в России XVI–XVII вв. вел к закабалению свободного землепашца, к рабству экономическому и личному.

Итак, казаки все были люди свободные. Однако еще в XVIII в. существовал на Дону институт рабства. Рабами, хотя и в весьма малом количестве, были пленники, называвшиеся на Дону татарским словом «ясырь». Казаки брали пленников исключительно для выкупа. Впоследствии из ясырок стали они себе брать жен. У знатных казаков ясырки стали работницами, прислугою, и еще до начала XIX в. горничных на Дону звали ясырками. Казаки считали себя вправе убить невыкупленного раба или продать его в Москву. Впоследствии, когда началось на Дону скотоводство и земледелие, ясыри были пастухами и работниками на пашне. Во второй половине XVII в. представители казацкой старшины уже покупали «ясырей» у рядовых казаков [42] Дополнения к Актам историческим. Т. XII. С. 198. Кроме своих же атаманов, покупали «ясырей» приезжие на Дон торговые люди. В 1651 г. «для покупки полоняников и всякия рухляди приезжали на Дон из государевых городов торговые люди из Астрахани и из Царицына и из иных из многих городов, и ясырь у казаков покупали рублев по 20, и по 30, и по 40 человека». Исторические описания. С. 386. .

По большей же части ясырей брали для «окупа». Местом меновой торговли (товар на ясырей) был Окупной Яр близ турецкого Азова. Там же казаки выкупали и русских полоненников, угоняемых татарами с окраин Московской Руси. Вообще же говоря, рабство на Дону, в XVI–XVII вв., было малораспространенным явлением. Рабами становились пленные татары, турки, калмыки. В XVIII в. прибавились пленные других наций (например, во время войн императрицы Елизаветы с Фридрихом Великим и с Швецией даже пруссаки и финны). В списке имущества, оставшегося после казненного в 1688 г. в Москве донского атамана Самойла Лаврентьева, мы находим где-то между «сапогами красными азовскими» и «шубой китайчатой на зайцах» также и «двух девок татарок» и резолюция царя о них: «отдать тех девок нынешнему атаману [43] Атаману зимовой станицы 1688 г., то есть главе Донского посольства. , велеть продать, а деньги послать в Войско», войсковому атаману. Таким образом, ясыри трактовались как вещь. Однако личность раба на Дону была, во многих случаях, ограждена. Раб мог стать свободным по воле господина. Даже против воли хозяина раб мог быть освобожден по постановлению круга. Так, в 1675 г. была освобождена полонянка, донесшая на хозяина, который собирался учинить государственную измену – бежать в турецкий Азов [44] Дружинин В.Г. Раскол на Дону. С. 26. Примеч. . В 1776 г. распоряжением Войска была разведена пленная туркиня Дарья, пожаловавшаяся на хозяина, что он выдал ее за своего крестьянина «с принуждением и с причинением ей немалого боя, без всякого ее желания» [45] Труды статистического комитета. Т. II, 1872. Материалы. .