Владимир Андриенко - Шут императрицы: Ледяная свадьба

– Дак, я те сколь разговорила, гони всех в шею!

– Всех-то нельзя, куколка. А кто за державой смотреть станет? Россия-то страна огромная. А верных слуг дабы управлять ей нет. Вот беда так беда.

К ним подошла карлица Новокшенова, и, услышав последние слова царицы, заверещала:

– Беда, беда, беда. Матушку нашу разобители-и-и-и-и!

– Замолкни! – дала ей подзатыльник Буженинова.

От сего обращения Новокшенова заголосила еще больше:

– Беда! Беда!

– Не трогай дуру, куколка, в ушах звенит от гомону её. Где Ванька Балакирев?

– Дак он матушка бит был.

– Кем это?

– Дак твоим гофмаршалом.

– Рейнгольдом фон Левенвольде?

– Им. Балакирев пузырек с чернилами на платье евоной полюбовницы Наташки Лопухиной вылил. А тот осерчал, и палкой его отходил.

– А Лакоста где? Отчего не вижу короля самоедского?

– Его шут твой Мишка Голицын отлупил. Вот потеха-то была, когда дрались они. Жаль, ты не видала того, матушка.

– Квасник? Отлупил? За что? – удивилась царица.

Она знала Квасника как самого несчастного и забитого их своих шутов.

–За дело вестимо! Я его про сие попросила. Задирает меня сироту несчастную. Я и сказала Кваснику. Чего смотришь как девицу забижают? Дай в морду Лакосте. Тот и дал!

– За тебя, стало быть, стал, куколка? Тогда прощаю ему побои Лакосты, – улыбнулась Анна.

– А про женишка для меня подумала ли, матушка? Сколь ожидаю милости твоей.

– Не до того сейчас, куколка. Погоди малость. Забот то у меня державных сколь? Ведаешь ли? А что нового при дворе моем болтают?

– Камергер твой Юсупов женился, матушка.

– Женился? – Анна любила сплетни, это отвлекало её от забот. – Да на ком? Ведь девок подле него столь много было.

– На ком, того я и не ведаю, матушка! Но девку за себя взял статную. Её Юшкова видала. Но при дворе сия девица не бывала еще.

– Дак пущай приходит! Посмотрим! А ты где видала то сию девку? – спросила Анна лейб-стригунью Юшкову.

– Да намедни, матушка. В санях она с Юсуповым каталась. Я то у слуг и расспросила юсуповских кто сие такая. Они и ответили, что женка, мол, барина нашего.

– Женился таки греховодник старый, – императрица хлопнула в ладоши. – Вот уже и не чаяла, что женится. А он женился.

Анна снова обратилась к Бужениновой. По лицу карлицы видела, что не все еще та выложила.

– А чего еще болтают?

– Да не все матушка счастье любовное имеют.

– Кто это «не все», куколка? Не томи государыню свою. Сказывай.

– А вот Куракины отказали жениху дочери, капитану гвардии полка Измайловского Давыдову. Не отдали за него девку. Помурыжили его и отослали от дома. Во как! – выпалила Буженинова новость.

– Куракины? А что за девка у них? – спросила царица.

– Марией кличут. Красавица и гордая больно.

– Гордая? – улыбнулась императрица. – За капитана полка Измайловского идти не желает? Чем плох им капитан сей?

– Капитан де роду незнатного, – доложила Буженинова. – Да и чин его не высок. Так де князь Куракин заявил.

– А про то Куракин не подумал, что полк Измайловский, гвардейский, моя личная охрана? И капитан того полка слуга мой верный! Того Куракину мало? Срочно узнать, где сей капитан!

Через десять минут дежурный гвардейский офицер доложил, что капитан гвардии Давыдов в настоящее время в карауле в дворцовом саду.

– Срочно его с караула снять и в церквушку Спаса пошли. Там пусть ожидает своего счастья. Он жениться желает? Так я помогу ему. На то я и государыня, чтобы о пользе своих подданных думать! А ты, Бестужев, срочно в дом Куракина. И ежели девка сей час не будет в церкви Спаса в наряде подвенечном, то завтра он будет сидеть в подвале у Ушакова в Тайной канцелярии! Так и скажи борову старому!

Дежурный камергер Бестужев бросился выполнять приказание императрицы. Свадьбу капитану Давыдову она устроила….

****

Сам капитан Давыдов был на седьмом небе от счастья. Не зря друзья посоветовали ему не убиваться по девке Куракинской, а идти в кувыр коллегию и там свои дела решать.

Поручик Рославлев тогда сказал ему:

– Иди к шутам. Они твою беду в миг избудут!

– Но шуты за просто так ничего не сделают. Где денег взять? Именишко мое разорено совсем. Мужики в бегах.

– Деньги, оно конечно, дело в сем предприятии не лишнее, но с умом можно и без того все обладить.

– Скажи как? – попросил Рославлева Давыдов.

– Есть при государыне в чине лейб-подъедалы Авдотья Буженинова. Она сама страсть как замуж желает. И тебе не откажет. Ты обижен семейством невесты своей за бедностию. Иди к ней и пожалуйся. Она поможет.

– Но как попасть мне к Бужениновой? Она во дворце живет и не всякого примет.

– Имеется у меня один ход к ней. Я тебе помогу в том.

И Давыдов излил душу Бужениновой, та обещала помочь и помогла. Шуты быстро решали все проблемы при веселом дворе Анны Иоанновны….

***

На следующий день императрица отыскала князя Куракина среди своих придворных. Тот, увидев взгляд императрицы, обомлел. Все знали, что означает взор сей.

– Князь! – поманила его Анна. – Подойди-ка!

Куракин приблизился и низко поклонился.

– Тебя поздравить можно. Так говорю? Дочку, говорят, замуж отдал?

– Все верно, ваше величество. Капитан гвардии полка измайловского мой дом осчастливил. И вчера молодые уже и под венец пошли.

– Рад ли зятю такому? – спросила Анна. – Али не доволен чем?

Куракин знал, на что намекнула императрица и, боясь гнева монаршего, заявил угодливо:

– Рад, матушка! Премного благодарен судьбе, за счастье сие. Про лучшего мужа для дочери я и мечтать не мог.

– Молодец, князь. Хвалю. А жених-то небогат?

– Не богат, матушка. Дак что с того? Он ведь в твоей охране служит и оттого великим доверием облечен.

– Жалую жениху 10 тысяч рублев серебром! Пусть никто не попрекнет его бедностию…

Год 1738, март, 20-го дня. Санкт-Петербург.

На заседании кабинета министров.

На заседании кабинета министров в тот день присутствовали вице-канцлер империи граф Андрей Иванович Остерман, кабинет-министр князь Алексей Михайлович Черкасский, новоиспеченный кабинет-министр Артемий Петрович Волынский, кабинет-секретарь Иоганн Эйхлер.

Первый вопрос был крайне важным. Что делать с цесаревной Елизаветой?

Остерман высказался первым:

– Цесаревна поведения легкого и уже без разбору любовников принимает. Ранее она гвардейских офицеров жаловала. А нынче? И мужиками простыми не брезгует. Появился при ней некто Алешка Розум, бывший певчий из хора церковного, мужика простого малороссийского сын. С ним цесаревна на глазах у дворни сожительствует!

– Но верные ли то сведения? – спросил тучный князь Черкасский.

– Вернее некуда. Про сие я пять доносов имею. Да и говорят все про то. Не сильно то цесаревна свои привязанности любовные скрывает. Кровь в ней так и кипит. В монастырь бы надобно девку заточить. Пусть там до скончания веку своего грехи замаливает. Сие требование государыни всемилостивой императрицы нашей.