Андрей Воронов-Оренбургский - Фатум. Том первый. Паруса судьбы

− Леди Филлмор,− к ней подходил отнюдь не походкой слуги тот самый швейцар, что провожал князя. В шагах четырех он замер и склонился в небрежном поклоне. Затем с хозяйской непринужденностью опустился в кресло, и холодные глаза встретились с напряженным взглядом Аманды.

− Я слушаю вас, Пэрисон,− тихо, сквозь зубы сказала она, брезгливо дрогнув верхней губой. Голос звучал отрешенно, точно она говорила сама с собой.

− Вы удивляете меня, мисс. Это я вас слушаю,−Нилл Пэрисон застыл в кресле: голова величественно поднята, плечи отведены назад.

Леди молчала. Прошла минута, другая…

− Куда поехал русский? К старому болтуну? Пакет у него? Когда он собирается покинуть Петербург? Да не молчите же вы! − человек в кресле жестко стрелял вопросами, не отрывая колючих глаз от молодой женщины.− Или вы решили опустить занавес, не попрощавшись со старыми друзьями?

Он внезапно поднялся, пугая оскалом крупных, неровных зубов. Аманда крепче сжала крест Осоргина. Она давно прекрасно знала: такая улыбка не обещает ничего хорошего.

− Послушайте, мне всё надоело. Сколько можно? Сначала Рим, потом Брюссель, Париж, теперь Петербург! Я устала, устала, слышите?!

Ее серо-голубые со льдинкой глаза закрылись, но спокойствия и гордой уверенности как не бывало. Когда, после секундного раздумья, она вновь распахнула глаза, в них было лишь немое страдание и боль.

− Если вы хотите знать мое мнение о вас,− Пэрисон невозмутимо разглядывал свои холеные ногти,− то…

− Мне на него плевать… − не скрывая отвращения, отрезала леди и, отойдя прочь от окна, подобрав ноги, села на разобранную кровать.

− Вот как? − «швейцар» повернулся к ней, голос его отдаленно напоминал сопение линкольнширской волынки.− И так говорит благовоспитанная дама − дочь лорда Филл-мора?

− Не смейте трогать имени отца, Пэрисон, вам до него далеко, как до шпиля Биг-Бэна.

− О, не спорю. Так же, как и до казематов королев-ской тюрьмы, где он четвертый год вспоминает о своей ненаглядной дочке.

− Да как вы смеете!

− Смею,− мелкие глаза зло блеснули на красном, точно распаренном лице.− Довольно мне говорить о возрасте и благородстве вашего отца! Седина никогда не мешала Джеффри Филлмору быть негодяем.

Леди Филлмор, в родословной которой было без счету славных рыцарей, перед которой склонялись знатные фамилии и «мели землю перьями своих шляп», вдруг почувствовала железные объятия Фатума…

Задыхаясь от отчаяния, она схватила с консоли фужер с недопитым токайским, но он запрыгал в ее руке, и золотистое вино пролилось на голубую поляну персидского ковра. Она как-то враз сникла, подтянула колени к подбородку, уткнула лицо в ладони, часто вздрагивая всем телом.

Однако Пэрисон был неумолим, как кромвелевский 26 26 Кромвель, Оливер − протектор республики Англии, Шотландии и Ирландии (1599−1658). В правление Карла I Кромвель сделался душою парламентских войск и разбил королевские войска. После взятия в плен короля содействовал его казни. Кромвель был ярым пуританином, отличался жестокостью и железной волей. При нем пуританская секта получила полное большинство. (Прим. автора). палач:

− Будьте благоразумней, леди! Иначе − пеняйте на себя. Впрочем, если вас не казнят, а бросят в Тауэр к старому кроту Филлмору, пособнику Бони 27 27 Бони − тоже одно из прозвищ Наполеона Буонапарте. (Прим. автора). , это будет высокой милостью. Вам сие улыбается? А между тем, моя дорогая,−барон рассыпался хриплым смешком и положил широкую ладонь не ее упругое бедро,− вам стоит лишь захотеть…

− Вы! Животное! − Аманда отшвырнула его якобы по-дружески положенную руку.− Бригандажер! 28 28 Бригандажер − разбойник, мерзавец (фр.). Грязный лжец! − всякая краска отхлынула от ее лица, глаза потемнели, сделались большими, почти безумными.− Эти увещевания я слышала уже тысячу раз в Лондоне, Риме, Париже − там, где за вашей тенью лилась кровь, ломались судьбы и сыпался яд… Сколько я еще должна сделать, чтобы спасти отца?! О! Вы прекрасно знаете, что он не виновен! Откровенность и честность сгубили его. Весь его грех в том, что он имел глупость в Сент-Джеймском дворце заметить: «Император Франции Буонапарте больше заботится о своем народе, чем его величество Георг IV».

− Это ваше последнее слово, мисс? − с угрозой надавил Пэрисон.

Но она будто не слышала. Глядя в одну точку немигающими, потемневшими глазами, Аманда с каждой секундой ощущала, как ширится и разливается вокруг нее зловещая пустота, и угадывала сердцем нечто ужасное, роковое, чему препятствовать и противостоять не было сил…

Она внимала заполошному стуку своего сердца и тупо молчала, чувствуя себя лишь орудием в цепких руках, понимая, как липко и навсегда спеленута паутиной интриг, сотканной из фальшивого блеска.

− Так что мне передать лорду Кастльри? Вы отказываетесь помочь своему отцу и Англии? − Нилл Пэрисон с плохо скрытой нервозностью комкал перчатку.

− Не надо, сэр, не говорите так! − встрепенулась она при имени человека, от которого в большой степени зависела участь ее самой и отца − последних из рода Филл-моров.− Я сожалею… Все глупо… Да-да… Я понимаю… −по нежным щекам катились слезы.

«Боже, какая красивая, спелая дура!» − холодно и спокойно в который раз резюмировал Пэрисон, однако не преминул, как требовала инструкция, сделать заученный шаг:

− Что с вами, мисс? Сколько опасных безумных слов, и для чего? Клянусь величием Англии, другая на вашем месте гордилась бы фантастической судьбой и была счаст-лива королевским доверием, выпавшим на ее долю. А вы?.. О, святой Яков! − воскликнул он неестественно высоким голосом и драматично закрыл лицо малиновым обшлагом своей раззолоченной ливреи.− Да знаете ли вы, леди, какие чувства испытываю я, член дипломатического корпуса, представитель древнего рода, в этой гнусной шкуре шута?! − тут Пэрисон с такой гадливостью воззрился на свое платье, точно по нему были рассыпаны чешуйки проказы.− Но я наступаю себе на горло, черт побери! Потому что вижу и слышу в этом маскараде во сто раз больше, чем на десяти бестолковых приемах сразу. И знаю, что такие, как вы и я, приносят его величеству не меньше пользы, чем сам легендарный Нельсон 29 29 Нельсон Гораций − английский адмирал (1758−1805), один из самых деятельных героев коалиции против Франции. В 1798 г. одержал блестящую победу над Наполеоном при Абукере в Египте. Утвердил владычество неаполитанского короля Фердинанда IV. Последняя его победа над французско-испанским флотом при мысе Трафальгар стоила ему жизни. .

Барон был в ударе. Он продолжал еще чем-то пугать: вроде того, что ей, дочери изменника, где бы она ни очутилась, не скрыться от их могущественного влияния, что не станет его − взойдут иные, кому поручено будет контролировать каждый ее шаг, каждое дыхание; при этом он театрально заламывал руки, умело жонглируя высокими именами и идеалами Великодержавной Англии.