Агния Миллерова - И будь что будет! Книга I: Повелитель моря – 1

«Должно быть, у Господа есть какие-то планы на меня, раз он ко мне так благоволит, – Анри перекрестился и благоговейно коснулся губами большого пальца. – Ведь ещё восемь лет назад всем моим имуществом был только нож!», – он невольно взглянул на правую руку. Указательный палец украшал массивный золотой перстень с крупным тёмно-синим сапфиром. Поверх камня красовался витиеватый вензель: литеры A и V, переплетались и как бы вытекали одна из другой в виде скрещённых шпаг. Они не только надёжно удерживали в ложе перстня драгоценный камень, но и оставляли на воске отпечаток того самого прошлого, которое он – Андрес Анри Руис Верн – не хотел забывать. В этих литерах было не просто его имя, но и память о его дедах – каталонском мастеровом и французском моряке. Каждый раз, втискивая в воск эту печать, Анри словно отправлял предкам посыл, что они могут гордиться им, несмотря на то, что он не осуществил мечту матери – не пошёл по стопам рода Руисов и не стал архитектором, а посвятил свою жизнь морю, как и его дед Анри Верн.

Своего каталонского деда Анри почти не помнил – слишком рано тот ушёл из жизни. Зато французский дед, пропахший рыбой, прокопчённый солнцем и просоленный морем, был для Анри другом и учителем. Именно в память о нём, решив начать новую жизнь, юноша, ступивший в феврале 1652 года на доски мола в Белисе, назвался Анри Верном, оставив Андреса Руиса далеко в прошлом. Лишь спустя годы, заказывая себе дорогой печатный перстень, Анри велел мастеру вплести в вензель первую литеру оставленного в Старом Свете имени, данного ему по праву первородства и согласно древней традиции из поколения к поколению передаваемое от отца к сыну рода Руисов – Андрес.

Из погружения в лабиринты памяти Анри вернул в действительность звук корабельного колокола, отбивавшего склянки. Когда после четвёртого сдвоенного удара вахтенный матрос прокричал:

– Восемь склянок 30 30 В данный момент склянки били 16 часов. ! Конец вахты! – к Анри подошёл Энрике:

– Ну что, ми альмиранте, пригласите отобедать? – белозубая улыбка прорезала коротко стриженую чёрную бороду с прожилками седины, слившуюся с пышными усами.

– Разве я могу нарушить традицию, капитан? Передавайте вахту и приходите, – Анри слегка хлопнул друга по плечу и направился к трапу.

Над трапом показалась золотоволосая голова навигатора Густафа. Жизнерадостный голландец, несмотря на молодость, заслуженно считавшийся опытным, резво взлетел на шканцы и энергично сообщил капитану о своей готовности заступить на вахту.

Не дожидаясь, пока закончится передача вахты, Анри спустился и вошёл в проём полуюта 31 31 Полуют – надстройка на юте, ют – кормовая часть верхней палубы. Служит для размещения кают капитана и его помощников. мимо слуги, услужливо придержавшего дверь адмиральской каюты.

***

Ветер крепчал. Лазурно-синее днём, море к вечеру потемнело, как и небо. Клонившееся к горизонту солнце золотило немногочисленные облака. Местами их цвет переходил в тёмно-оранжевый, словно кто-то могущественный и очень щедрый посыпал небо цейлонской корицей. Иссиня-чёрные волны вздымались, заставляя корабль взбираться на гребни и потом стремглав падать вниз. Но «Победоносец» упорно стремился вперёд.

Солнце уже почти касалось воды, когда Анри снова поднялся на шканцы. Следом за ним появился капитан Энрике. Сопротивляясь ветру и балансируя на гарцующей палубе, они приблизились к стоявшему у нактоуза Густафу:

– Идём бакштаг, хеер адмирал! Скоро будем в Белисе – уже виден маяк на Птичьем острове и чайки появились! – доложил навигатор и указал яркую оранжево-красную точку на горизонте.

Новый порыв ветра заскрипел такелажем 32 32 Такелаж (от нидерл. takelagel – «оснастка») – общее название всех снастей: шкоты, ванты, якорные канаты, буксировочные тросы, фалы, швартов и др. и толкнул корабль в корму, словно наездник, подстегнувший лошадь ударом по крупу.

– Сигнал армаде «Строй кильватера», – скомандовал Анри и протянул руку. Густаф незамедлительно вложил в неё зрительную трубу и сразу же после этого удивительно сильным голосом для такого худощавого тела повторил приказ. Как эхо его подхватил стоявший на шкафуте боцман, и над кораблём разнеслись трели боцманской дудки. Матросы забегали, потянули фал, и разноцветные вымпелы, как красочная гирлянда, полетели вверх.

– Надо бы грота-шкоты подтянуть, – заворчал Энрике и рванул на шкафут, на ходу рыча команды.

Вахтенный матрос аккуратно перевернул песочные часы и сразу же мелодичный звук судового колокола разнёсся над палубой, сливаясь со свистом ветра – один сдвоенный и один простой удар.

– Три склянки 33 33 В эту вахту три склянки – 17 часов 30 минут. ! – догнал звук колокола голос матроса.

Быстро темнело. Ветер то стихал, то снова налетал, подгоняя Победоносную армаду к родной гавани. Корабли шли правым галсом, виляя среди многочисленных островков и мелей. Свет маяка – путеводная звезда отважных, бросивших вызов бездонной морской стихии – становился всё ярче и всё ближе…

Не прошло и двух часов, как «Победоносец» первым встал на рейд 34 34 Рейд (от нидерл. reede) – прибрежная акватория, место якорной стоянки военных кораблей и торговых судов. Не путать с англ. raid, – набег, налёт – способом ведения боевых действий. в Белисе.

***

Всю ночь лил дождь.

Тяжёлые капли барабанили по доскам полуюта и стучались в окна. Под их дробь и мерное покачивание корабля Анри, закутавшись в шёлковое покрывало, крепко спал. Звук корабельного колокола, отбивавшего склянки «собачьей» вахты, ворвался в его сон, став частью сновидения так же, как и монотонные звуки дождя и раскаты грома.

Анри снился бой.

Их уже было много в его жизни. Слишком много. Среди них были равные и неравные, случайные и ожидаемые, с потерями и без. Но из всех он вышел победителем. Что было причиной его побед? Невероятное везение или же отвага и опыт? Умение находить самоотверженных офицеров, надёжных моряков и верных солдат? Или, может, педантичное изучение и кропотливое нанесение на карты предательских мелей и рифов, изменчивых течений и розы ветров? Скорее, всего, всё, вместе взятое, и ещё безграничное стремление к знаниям, пытливый аналитический ум и упорный труд.

Но сейчас Анри просто спал и видел сны. Яркие, живые, наполненные звуками и запахами. Он снова слышал громыхание пушек и треск картечи, попавшей в фальшборт. Свист летящих ядер и лопавшийся от их попадания бархоут 35 35 Бархоут – усиленный ряд наружной обшивки корпуса судна над ватерлинией. , стон сломанных мачт и крик идущих в атаку абордажников… Он снова рубил и колол врагов саблей и ощущал запах их крови.