Карл Май - Через пустыню

— Назад, назад, эй вы, люди!.. Назад к нашей лодке! — заревел он.

Все свернули к каналу, к тому месту, где стояла их лодка. Первым добрался туда Абрахим. Яростный крик вырвался из его груди, когда он увидел, что лодка исчезла.

Тем временем мы вышли из спокойных прибрежных вод и достигли быстрины. Халеф и ютербогский цирюльник гребли. Я тоже взял одно из весел, позаимствованных в лодке Абрахима. Исла последовал моему примеру, и наша лодка устремилась вниз по течению.

За все время мы еле успели перевести дух и не произнесли ни единого слова. Наше состояние не располагало к разговорам.

Прошло уже много времени с той поры, как мы отправились в путь. Так что теперь горизонт покраснел и можно было рассмотреть освободившиеся от тумана нильские дали. Позади на берегу остался Абрахим с его людьми, столпившимися на берегу, а дальше, вверх по течению, появился парус, огнем вспыхнувший в свете утренней зари.

— Сандал! — сказал Халеф.

Да, это был сандал, одна из тех узких барок, скорость которых столь значительна, что они почти выдерживают соперничество с пароходом.

— Абрахим окликнет сандал и догонит нас на нем, — сказал Исла.

— Будем надеяться, что это купеческий сандал, капитан которого не будет его слушать!

— Если Абрахим предложит рейсу приличную сумму, тот не станет отказываться.

— Даже в этом случае преимущество будет у нас. Пока сандал пристанет и рейс договорится с Абрахимом, пройдет какое-то время. Да еще Абрахим, прежде чем ступить на борт, должен запастись всем необходимым для сравнительно дальнего путешествия, так как он не знает, каким долгим будет преследование.

Парус исчез из нашего поля зрения, а мы так усердно заработали веслами, что всего лишь через полчаса увидели дахабию, на которой должны были плыть дальше.

Старый Абу эль-Рейсан стоял на корме, облокотясь о фальшборт. Он видел, что в лодке сидит женщина, следовательно, понял, что наше предприятие удалось, по меньшей мере, на первом этапе.

— Причаливай! — крикнул он. — Спустить трап!

Мы поднялись на борт, а лодку матросы закрепили за кормой. Потом подняли парус. Корабль отвернулся бушпритом [64]от берега; ветер наполнил полотнище, и течение понесло нас. Я подошел к рейсу.

— Все прошло хорошо? — спросил он меня.

— Очень хорошо. Я расскажу тебе, но сначала разъясни мне, может ли хороший сандал догнать твой корабль?

— Мое судно очень хорошее, но добрый сандал догонит любую дахабию.

— Тогда нам только остается молиться, чтобы нас не преследовали!

Прошло часа два с момента нашего отплытия, когда я заметил позади нас парус, становившийся с каждой минутой все больше и больше. Когда стал различим корпус судна, я узнал тот сандал, который мы видели утром.

— Ты видишь корабль? — спросил я рейса.

— Он принадлежит рейсу Халиду бен Мустафе.

— Ты знаешь этого рейса?

— Да, но мы не друзья.

— Почему?

— Честный человек не дружит с нечестным.

— Хм, нечто подобное я подозревал.

— Что?

— Что на борту находится Абрахим-Мамур.

— Увидим.

— Что ты станешь делать, если сандал захочет подойти к борту дахабии вплотную?

— Я должен разрешить им это. Так велит закон.

— А если я не соглашусь на это?

— Что ты собираешься предпринять? Я, рейс своего корабля, должен поступать в соответствии с предписаниями закона.

— А я — рейс своих желаний.

К нам присоединился Исла. Я не хотел докучать ему своими вопросами, но он сам завел речь:

— Кара бен Немей, ты мой друг, лучший изо всех, кого я встречал в жизни. Ты хочешь узнать о том, как Зеница попала в руки египтянина?

— Весьма охотно бы выслушал твой рассказ, но для такого разговора нужны время и внимание, а сейчас не то положение.

— Ты чем-то обеспокоен?

Он еще не заметил гнавшийся за нами корабль.

— Обернись и посмотри на этот сандал позади нас.

Он обернулся, увидел приближающееся судно и спросил:

— У них на борту Абрахим?

— Вполне возможно, потому что рейс этого судна такой негодяй, что вполне мог продаться.

— Откуда ты знаешь, что он негодяй?

— Об этом мне сказал Абу эль-Рейсан.

— Да, — подтвердил тот. — Я знаю этого капитана и знаю его судно. Даже если бы он был очень далеко, я узнал бы его по парусу, сшитому из кусков и многократно залатанному.

— Что мы будем делать? — спросил Исла.

— Прежде всего надо убедиться, находится ли на судне Абрахим.

— А если он там?

— На борт нашего судна он не должен ступить.

Наш судоводитель сравнил скорость сандала и собственного корабля, а потом сказал:

— Он все быстрее приближается к нам. Я прикажу поставить еще один парус.

Сказано — сделано. Но уже через несколько минут выяснилось, что решение лишь оттягивается, но не отменяется. Сандал подходил к нам все ближе и ближе. Наконец он оказался на расстоянии длины корпуса. На сандале убрали один парус, чтобы уменьшить скорость судна. Мы увидели стоящего на палубе Абрахим-Мамура.

— Он там! — сказал Исла.

— Где он стоит? — спросил рейс.

— На самом носу, возле бушприта.

— Этот? Кара бен Немей, что нам делать? Они нас окликнут, и мы должны им ответить.

— Кто, по вашим законам, должен отвечать?

— Я, владелец судна.

— Слушай, что я тебе скажу, Абу эль-Рейсан. Готов ли ты сдать мне свое судно в аренду, пока мы не достигаем Каира?

Капитан удивленно посмотрел на меня, однако сразу же понял, какую цель я преследовал.

— Да, — ответил он.

— И ты, как рейс, должен делать то, что хочу я?

— Да.

— Итак, я владелец?

— Да.

— И ты ни за что не отвечаешь?

— Нет.

— Хорошо. Собери своих людей.

По его команде все собрались, и капитан объяснил им:

— Люди, я говорю вам, что этот эфенди, которого зовут Кара бен Немей, нанял нашу дахабию до самого Каира. Так?

— Да, так, — подтвердил я.

— Значит, вы сможете засвидетельствовать, что я больше не являюсь хозяином судна?

— Мы подтвердим это.

— Тогда идите по своим местам. Разумеется, вы должны знать, что я сохраняю командование судном, так как это приказал Кара бен Немей.

Они удалились, заметно удивленные столь странным сообщением.

Тем временем сандал поравнялся с нами. Капитан, старый, долговязый и очень худой человек с пером цапли на тарбуше, подошел к фальшборту и спросил:

— Эй, на дахабии, кто у вас рейс? Я поклонился ему и ответил:

— Рейс Хасан.

— Хасан Абу эль-Рейсан?

— Да.

— Хорошо. Я его знаю, — ответил он со злорадным выражением лица. — У вас на борту женщина?

— Да.

— Выдайте ее.

— Халид бен Мустафа, ты, наверное, сошел с ума!

— Увидим. Мы швартуемся к вам.

— Этого мы вам не позволим.

— Каким это образом ты не позволишь?

— Сейчас тебе покажу. Посмотри-ка на перо, прикрепленное к твоему тарбушу!