Карл Май - Через пустыню

— Кто это? — спросил шейх грека.

— Немей.

— Немей правоверные?

— Они христиане.

— Насара [118]? Однако этот человек — хаджи. Он был в Мекке?

— Я был в Мекке, — ответил я ему.

— Ты говоришь на нашем языке?

— Говорю.

— Ты прибыл вместе с англичанином?

— Да.

— Как долго вы уже находитесь в этих местах?

— Много дней.

Его брови сошлись. Он расспрашивал дальше:

— Ты знаешь хаддединов?

— Знаю.

— Где ты с ними познакомился?

— Я — рафик их шейха.

— Тогда тебе конец!

— Почему?

— Я беру тебя в плен, тебя и этих троих.

— Ты силен, но Зедар бен Ули, шейх племени абу-хаммед, был таким же сильным!

— Что ты хочешь этим сказать?

— Он взял меня в плен и не удержал.

— Машалла! Ты и есть тот человек, который убил льва?

— Да, это я.

— Тогда ты тем более мой. От меня ты не уйдешь.

— Или ты мой и не уйдешь от меня. Оглянись! Он оглянулся, но никого не заметил.

— Люди, встаньте! — громко крикнул я.

Сейчас же все хаддедины поднялись, наводя ружья на шейха и его людей.

— А, ты умен, как лиса, и убиваешь львов, но уж меня ты не схватишь! — крикнул он.

Шейх выхватил из-за пояса кривую саблю, направил свою лошадь прямо на меня и замахнулся для смертельного удара. Справиться с ним было нетрудно. Я выстрелил в его лошадь… она рухнула… упал на землю и шейх… Я быстро «оседлал» его. Однако тут-то и началась борьба: обеид оказался сильным человеком; мне пришлось сорвать с него тюрбан и нанести ему оглушающий удар в висок — только тогда я его одолел.

Во время этой короткой схватки все столпились вокруг меня, но происшедшее нельзя было назвать боем. Я приказал хаддединам стрелять только в лошадей; по этой причине уже первый залп, данный в тот самый момент, когда шейх напал на меня, убил или тяжело ранил всех лошадей обеидов. Воины оказались на земле, и со всех сторон на них уставились длинные оперенные копья хаддединов, имевших пятикратное превосходство в силе. Даже река не давала обеидам спасения: наши пули настигли бы каждого беглеца. Когда рассосалась образовавшаяся после первого залпа куча мала, обеиды беспомощно прижались один к другому. Их шейха я уже оттолкнул к слугам Линдсея и теперь заботился только о том, как бы закончить стычку без кровопролития.

— Не мучьте себя, воины обеидов! Вы в наших руках. Вас всего двадцать человек, нас же больше сотни. К тому же ваш шейх пленен!

— Пристрелите его! — приказал своим воинам шейх.

— Если кто-либо из вас только поднимет на меня оружие, два этих человека убьют вашего шейха! — ответил я.

— Пристрелите его, волка, шакала, зайца! — крикнул он, не обратив внимания на мою угрозу.

— Даже и не думайте об этом, иначе вы тоже погибнете!

— Ваши братья отомстят за меня и за вас! — крикнул шейх.

— Ваши братья? Обеиды? А может быть, еще абу-хаммед и джовари?

Он в изумлении уставился на меня.

— Что ты о них знаешь? — воскликнул он.

— Что в этот момент они тоже застигнуты врасплох воинами хаддединов — подобно тому, как я пленил тебя и твоих людей.

— Ты лжешь! Ты — заяц, который никому не сможет навредить. Мои воины схватят тебя вместе со всеми сыновьями и дочерьми хаддединов и уведут в плен!

— Пусть Аллах сохранит светлой твою голову, чтобы она не теряла способности мыслить! Разве стали бы мы ждать тебя здесь, если бы не знали о том, что ты хочешь предпринять против шейха Мохаммеда?

— Откуда ты знаешь, что я был у гроба хаджи Али?

Я решил прозондировать почву и ответил так:

— Ты был на могиле хаджи Али, чтобы вымолить удачу своему предприятию, но эта могила находится на левом берегу Тигра, а ты потом переправился на этот берег, чтобы в вади Мурр высмотреть, где находятся племена шаммаров.

Я понял, что догадался. Несмотря на это, шейх язвительно рассмеялся и ответил:

— Твой разум гнил и ленив, словно ил, скопившийся в реке. Освободи нас — тогда с тобой ничего не должно случиться!

Теперь я засмеялся и спросил:

— Что же с нами случится, если я этого не сделаю?

— Мои люди будут тебя искать и найдут. Тогда вы погибнете!

— Твои глаза слепы, а твои уши глухи. Ты не видишь и не слышишь, что случилось, прежде чем твои люди переправились через Тигр.

— Что же такого случилось? — презрительным тоном спросил он.

— Их ожидали так же, как я ждал тебя.

— Где?

—В вади Дерадж.

Теперь он заметно испугался, поэтому я добавил:

— Ты видишь, что ваш план раскрыт. Ты знаешь, что я был у абу-хаммед. Прежде чем приехать к ним, я посетил ваших врагов, абу-мохаммед. Это племя, а также алабеиды, которых вы так часто грабили, объединились с хаддединами, чтобы запереть вас в вади Дерадж. Слушай!

Издалека доносился глухой треск ружейных выстрелов.

— Ты слышишь эти выстрелы? Твои друзья уже заперты в долине и будут все уничтожены, если не сдадутся.

— Аллах-иль-Аллах! — закричал он. — Это верно?

— Верно.

— Тогда убей меня!

— Ты трус!

— Разве это трусость — желать смерти?

— Да. Ты шейх обеидов, отец своего племени. Твой долг состоит в том, чтобы помогать людям своего племени в нужде. Ты же хочешь их покинуть.

— Ты с ума сошел? Как я могу их защитить, если нахожусь в плену!

— Советом. Хаддедины вовсе не похожи на чудовищ, жаждущих крови; они хотят отразить ваш набег, а потом заключить с вами мир. На таком совете шейху обеидов отсутствовать нельзя.

— Повторяю еще раз: ты говоришь правду?

— Я говорю правду.

— Поклянись!

— Слово мужчины — его клятва. Стой, парень!

Последний выкрик относился к греку. До сих пор он стоял спокойно, а теперь вдруг прыгнул на одного из моих людей, подходивших все ближе и ближе, чтобы слышать наш разговор, оттолкнул его в сторону и побежал прочь. Несколько выстрелов грохнули ему вслед, но в спешке стрелявшие целились плохо; греку удалось достичь скального выступа и исчезнуть за ним.

— Стреляйте в любого, кто здесь пошевелится! — С этими словами я поспешил за беглецом. Когда я добрался до выступа, грек был уже шагах в ста от меня, а то и больше. — Остановись! — крикнул я ему вслед.

Грек быстро оглянулся и побежал дальше. Мне было жалко, но я вынужден был стрелять в него. Однако я намеревался только ранить беглеца. Я прицелился и нажал на спуск. Он пробежал еще несколько шагов, а потом остановился. Похоже было на то, будто какая-то невидимая рука повернула его вокруг собственной оси, а затем он упал.

— Принесите его! — приказал я.

По моему приказу несколько хаддединов подбежали к беглецу и принесли его. Пуля застряла в бедре у грека.

— Ты видишь, Эсла эль-Махем, что мы не шутим. Прикажи своим людям сдаться!

— А если не прикажу? — спросил он.

— Тогда мы заставим их сдаться, но прольется кровь, чего мы не желаем.