Роман Баранов - Сын моря, сын огня

Фалька увидел рисунок рядом с Фрейей и вздрогнул. Этого бога он не знал. Великан, объятый пламенем, стоял в окружении мёртвых тел. Земля под ним горела. В одной руке он держал факел, в другой – длинное копьё. Страшный бог был обнажён – только лицо закрывал глухой темный шлем. И ещё был плащ… Фалька застыл в ужасе: красная накидка была сшита из человеческой кожи! Вот он – истинный демон Огня. Губитель ванов и смертных людей. Непобедимый властитель юга. Фалька ещё раз осмотрел рисунки и вдруг всё понял.

Это не его боги. Это боги огненных людей, оставленные здесь в память о великой власти. В зале стало душно и темно, и испуганный Фалька вскочил на ноги. Огляделся – все спокойно продолжали пир. Он устыдился своего страха и сел обратно, стараясь не смотреть на стену. Даже отвернулся к другой, где сидели друг против друга два похожих молодых бога. Один держал в руках чашу и гроздь крупных ягод, и такие же ягоды были вплетены в его тёмные волосы. Другой, златовласый, целился куда-то из витого лука. Над златовласым светило солнце, тёмного же окружали деревья, меж которых плясали диковинные существа – полулюди-полукозлы.

Между богами и козлами восседал Мадальгрим и слушал весёлый рассказ Альдарика. Тот гремел руганью и хохотом, то и дело прикладываясь к мёду, и от его вида Фальке стало легче. Люди, окружавшие Альдарика, были увлечены историей, громко смеялись и охотно пили за здоровье рассказчика. Мадальгрим тонко улыбался, но его взгляд оставался серьёзным. Под конец очередной байки он поднялся и пригласил Ингвара и Альдарика на беседу. Пришло время вождям держать совет. Ингвар шепнул Фальке:

– Идём со мной. Две пары ушей лучше одной.

Фалька последовал за другом, пряча глаза от огненного бога. Проходя мимо страшного рисунка, он вперил взгляд в землю и постарался прошмыгнуть как можно скорее. Не удалось – со всего маху влетел во что-то упругое и нелепо плюхнулся на задницу. Толпа вокруг разошлась хохотом. Смутившись, Фалька вскочил и с вызовом посмотрел на преграду, но в одно мгновение оробел. Человеку, вставшему на пути, он едва доставал до груди. Великан расправил могучие плечи, наглухо загородив проход, и сверху вниз воззрился на Фальку. На его бритой голове красовались три синих руны. Лицо и грудь сплошь покрывали шрамы, а на левой руке за рубцами не было видно живого места. Фалька труханул не на шутку, но нельзя было показывать это другим. Он вытянулся во весь возможный рост и рявкнул:

– Чего встал?!

Великан, помесь медведя с драконом, не шелохнулся. Молча давил Фальку тёмными глазами, тлеющими под тяжёлым лбом. Фалька нырнул в омут с головой.

– Оглох что ли, синеголовый?

Не проронив ни слова, чудовище подхватило Фальку за грудки. Ноги заболтались в воздухе.

– Берен! – раздался крик Мадальгрима. – Отпусти его! Пусть пройдёт!

Берен ещё немного подержал красного Фальку и опустил на землю. Просто так уйти было нельзя, и Фалька процедил сквозь зубы:

– Ещё раз тронешь – руку отрежу.

Берен ничего не ответил. Фалька прошагал мимо, подгоняемый позорными усмешками.

Мадальгрим привёл их в малый зал. Возле широкого стола висели красивые доспехи с зелёным отливом. Альдарик постучал по плотному нагруднику.

– Рядишься не хуже римского царька. А когда-то не гнушался звериной шкуры.

– Когда-то и твои наряды были не столь изысканны, – улыбнулся Мадальгрим. – Вижу, жизнь на юге пошла тебе на пользу.

– Не так, как тебе, лукавый сатир, – Альдарик поскрёб бороду. – Конунг равнины. Как же ты умудрился, Мадальгрим? И имя какое чудное. Ты же был Марон… или Моран…

– Теперь это не важно, – мягко прервал его конунг. – Лучше расскажи, куда ты отправился после Британии?

– На юг, потом на восток, – Альдарик лениво плюхнулся на скамью, – жил в дождливом лесу, охотился на зверей-людоедов.

Он снял с плеча огненную шкуру и швырнул на стол. Мадальгрим провёл рукой по жёсткому меху, кивнул.

– А откуда дружина?

– Мы из разных мест и не вспоминаем своих племён. Мы вольные люди.

Мадальгрим снова кивнул и сел рядом с Альдариком.

– Тяжело тебе править таким пёстрым воинством?

Альдарик пожал плечами.

– Одна мудрая женщина сказала мне – сложно править тремя, а потом число не важно.

Конунг кивнул в третий раз и углубился в думы. Фалька посмотрел на Ингвара, по привычке жующего губу. В его глазах металась тревога. Это заметил Мадальгрим, а потому перешёл к делу.

– Ингвар, я ищу твоей помощи. С востока ко мне явился враг. Это тёмный, но очень сильный народ, дерущийся равно свирепо на земле, воде и верхом на лошади. Они явились из-за Ледяного моря, с острова за пределом мирового круга.

Фалька оживился. Одна за другой перед ним оживали легенды.

– Мои восточные друзья не смогли сдержать натиск и явились ко мне, – продолжал Мадальгрим. – Но, боюсь, защитить их мне не под силу.

Ингвар поглядел себе под ноги.

– Не знаю, захочет ли мой отец воевать за твою землю…

– Об этом я и не мыслил. Мне не нужна защита от всадников Запределья. Мне нужен союз с ними.

Альдарик хмыкнул.

– Хитро. Но с ними придётся щедро делиться.

– Не мне, – ответил конунг равнины, – моим соседям. Римлянам.

Повисла тишина. Фалька вгляделся в глаза Мадальгрима – в их глубине мерцал таинственный огонёк.

– Они сидят на плодородной земле. А мы ютимся в лесах и болотах. Всадники Запределья идут за едой и землёй – и я помогу им её получить. И не только им.

– А вот это не слишком хитро, – сказал Альдарик. – Может, эти дикари и сильны, но с римлянами им не тягаться.

– В одиночку – нет. Но если вместе сразятся равнина, горы и море – мы сможем победить.

Слова Мадальгрима показались Фальке безумными. Как он собрался воевать с огненным богом, что носит плащ из человечьей кожи? Но кто такой Фалька, чтобы спорить с конунгом равнины? Другое дело Ингвар.

– Я не знаю, согласится ли мой отец… – начал тот, но Мадальгрим его перебил:

– Твой отец не стал бы конунгом всего морского народа, не будь он дальновидным правителем. Он выбрал хорошую цель – Британию. Но и Британией владеют римляне. Победив их здесь, мы отрежем остров, и вы заберёте его себе.

– У Рима сильнейшая из армий, – заявил Альдарик, – даже если Арногат вступит в союз, сколько он пришлёт воинов?

– Десять сотен, – пожал плечами Ингвар. – Может, двадцать.

– Против римской силы это ничто.

Мадальгрим не отступал.

– Сила римлян – тень былого величия. Вы плыли с севера, вы видели лимес. То, что от него осталось. Время уже решило за нас половину дела. От желанной земли нас отделяют лес, река да один легион. Это лишь пять тысяч воинов, – Мадальгрим повернулся к Ингвару и добавил: – Пятьдесят сотен.