Владимир Малёванный - Кумачовая лихорадка

В очередной раз вынырнув, уже больше не погружался, так как был далеко и во тьме. Теперь предстояла не менее сложная задача, чем предыдущая. Нужно было каким – то образом выбраться из реки. Василий попытался приблизиться к берегу, но тщетно – сильное течение несло его своим курсом. Впереди по бликам от воды было видно, как река делала поворот вправо. На повороте она была шире с небольшим плёсом. Он собрался с силами, чтобы приблизиться к мелководью, но поток уносил его к крутому противоположному берегу.

Силы покидали его, мозг парализовало от жуткого холода, и он перестал что-либо соображать. В полуобморочном состоянии горемычный возопил: «Господи помилуй!» Словно осенний лист по ручью его уносило течение.

Тупой удар в голову привёл его в чувства – это было большое дерево, лежащее в воде, о ствол которого он ударился. Ухватившись за ветку, не помня себя от радости, урядник начал из последних сил выбираться на берег. Измотанный организм исчерпывал последние резервы, инстинкт самосохранения всё-таки взял верх. Выбравшись из воды, Василий сделал пару шагов и упал без памяти…

Утро выдалось ясное. Скупое осеннее солнышко нежными лучами согрело тело бедолаги, и он пришёл в себя. Подняв гудящую голову, поддерживая её рукой, беглец увидел в отвесной скале расселину, уходившую в горы, по ней в реку впадал ручей. Дальше в ложбине были видны пологие склоны, сердце радостно забилось в груди, и он возблагодарил Бога. Что-то подсказывало ему – нужно торопиться. Превозмогая боль, Василий Фёдорович поднялся, с трудом передвигая ноги, побрёл к спасительной балке.

Загнанный до крайности, он с трудом добрёл до прохода, раздвинув руками сухой камыш, стал пробираться сквозь него вверх по ручью. Справа просвистела пуля, при этом сбив пару осоковых стеблей. Мгновением позже прогремел выстрел, было ясно – стрелок находился далеко. Турки запоздали, так как не сразу обнаружили, что он их перехитрил. Теперь им его не достать, сделав несколько шагов, казак прилёг. Вдогонку пролетело ещё несколько пуль, срезая при этом верхушки растений. Он знал, что со скалы его не видно. Выждав с четверть часа, урядник поднялся, осенив себя крестным знамением, двинулся в путь.

***

Есаул и уцелевшие с ним воины, оказавшись в лесу, убедились, что погони нет, отыскали схрон с продовольствием и амуницией, сделанный перед атакой, забрав его, продолжили свой путь. Медлить было нельзя, в любой момент османы могли опомниться и напасть, а силы были не равные.

– Вернёмся за перевал, там найдём укромное место. Отсидимся и решим, как быть дальше, – объяснил Степан Семёнович своим казачкам.

«Это была трагическая страница в истории кубанского казачьего войска»

К утру казаки миновали перевал и вошли в лес. «С небольшим по численности отрядом здесь будет безопасней»,– решили командиры. После полудневного перехода, воины вышли на полянку, неподалёку журчал ручей. Разбили лагерь и расположились на отдых.

***

Взобравшись на гору, урядник, первым делом, решил утолить голод. Найдя большое дерево бука, собрал под ним чинариков (орехов), под кислицей подобрал диких яблочек, засохших на сухой листве, а в кустах нарвал шиповника. Возблагодарив Господа, он приступил к трапезе. Набив до отказа желудок, двинулся в путь. Василий понимал, что безопаснее будет идти лесом.

Ближе к полудню стало теплее, одежда на нём высохла, и его разморило ко сну. Отыскав небольшую ложбинку, наполнив её сухой листвой и, зарывшись с головой, заснул мертвецким сном. Спал он остаток дня и ночь напролёт, силы понемногу возвращались. Последние сухие дни ноября баловали своим теплом. В траве на поляне под лучами осеннего солнца грелись последние насекомые, лениво перелетая с кустика на кустик. Словно, сама природа сопутствовала его удаче. Проснувшись спозаранку, набравшийся сил воин, доев запасы еды, двинулся в путь. Шёл он три дня, по пути собирал пищу, на ночь зарывался в листву.

Очередной день подходил к концу, Василий двигался по южному склону, то и дело пробираясь сквозь поросли орешника. Немного левее, внизу показалась тропа, далее теряющаяся в лесу. Вот здесь он и решил переночевать. Выбрав ложбинку поукромней, так, чтобы дорога просматривалась и самому быть не замеченным, он занялся приготовлением своего ложа. Нагрёб листвы в углубление, отойдя в сторону, поел. Вернувшись на ночлег, замёл за собой следы. Урядник постепенно возвращался в свою прежнюю форму. Ссадины затягивались, острая боль в рёбрах стала тупой и ноющей – это позволяло ему переносить более тяжёлые физические нагрузки. Сон стал чувствительнее, любой шорох мог его разбудить.

В эту ночь ему приснилась Мария и детишки, они были особо радостные и тянули к нему свои ручонки. Согревшись в импровизированной постели, ему не хотелось просыпаться. Но что-то было не так. Сквозь листву проступал свет, уже рассвело, значит, проспал. Обычно он покидал свою ночлежку затемно, при этом уничтожив следы. От нехорошего предчувствия защемило под ложечкой. И тут Василий услышал со стороны дороги стук копыт двигающейся группы лошадей. Его многолетний опыт подсказывал, их было, примерно, пять единиц. Поравнявшись с ним, они остановились, немного постояв, двинулись дальше. Когда конница удалилась, казак хотел было уже подняться, как вдруг услышал какой – то шорох. Опытный воин затаил дыхание, слышно было – в его сторону шёл человек. Подойдя, он остановился рядом. – Господи помилуй, – снова урядник обратился к Богу. И тут всё прояснилось, кто-то кряхтел неподалёку от него, одним словом, справлял нужду. Молниеносно сработала смекалка – если тот, кто сидит подле него, приехал на коне, значит сел так, чтобы не терять его из вида. А стало быть, к нему спиной. Слегка приподняв голову, сквозь образовавшуюся щелку в листве он увидел спину чалмоносца, сидящего со спущенными штанами.

Остальное сделала сноровка опытного воина. В прыжке он повалил врага наземь, при этом левой рукой зажал рот, а правой перерезал кинжалом горло. Придержав рот рукой, пока не прекратились конвульсии, Василий перевернул тело на спину и стащил с него верхнюю одежду.

Мешкать было нельзя, дорога была каждая минута. Забрав вещи и оружие, урядник ринулся к лошади. Взяв её под узду, повёл в противоположную сторону от уехавших всадников. Пройдя шагов сорок, запрыгнул в седло и пустил лошадь рысью, чуть позже в галоп. Проскакав четверть часа, он заметил небольшую тропу, ведущую на север, в лес и направил коня по ней…

***

Сотня есаула Гринько Степана Семёновича шла на соединение с частями основной армии на Кавказском фронте. Но, поскольку, они попали в ловушку, то потеряли много казаков, о чём выше было изложено. Решили дожидаться следующего отряда, идущего с другой станицы, и с ним продолжить свой путь. Для этого были высланы дозорные казаки на главную дорогу для встречи с сотней…