Вячеслав Лялин - Как Григорий Бельский стал Малютой Скуратовым

– Эх, была не была, где наша не пропадала, – заломил шапку Малюта. – Поехали брат в Москву.

Братья на радостях обнялись и, спешно собрав свою небогатую поклажу, отъехали из лагеря по московской дороге.

– А это кто? – Малюта толкнул брата в бок, указывая на дородного дворянина в расшитом золотой нитью кафтане на собольем меху.

– Это ближний к царю человек князь Афонька княж Иванов сын Вяземский. Он же ведает набором в опричное воинство, – пояснил Третьяк. – Он него сейчас и зависит наше будущее. Ты уж с ним помягче. Не лезь на рожон. Поклонись ему. Тут таких охотников знаешь сколько было, а отобрали всего ничего.

– Опять князья, – расстроился Малюта. – В земщине всем бояре да князья правят и тут в опричном уделе они же. А ты брат говаривал, что тут одни худородные. Князьям да боярам сюда путь заказан. А как же князь Вяземский?

– Да какой там Афанасий Вяземский князь. Так, одна фикция. Его уж и князем никто не считал. Вяземские так захудали, что посягали на крестьянскую кровь.

– Ладно, пойдём, посмотрим на этого князя Вяземского.

Братья направились к главному опричнику и, низко поклонившись, просили его включить их в опричное воинство.

– Кто такие? – презрительно окинув взглядом просителей, спросил князь Афанасий Вяземский.

– Городовой сын боярский с Белой Третьяк Лукьянов сын Бельский-Скуратов с братом Малютой.

– Чего хотите?

– Желаем вступить в опричное христолюбивое воинство.

– Тут много таких охочих.

– Мы с братом преданные царёвы слуги, – не моргнув глазом, выпалил Малюта Скуратов. – Готовы выполнить любое царское повеление.

– Одной готовности мало, – сплюнул Вяземский, стараясь выказать своё полное презрение к просителям. – Тут нужны хорошие воины.

– Мы такие, – зная крутой нрав Малюты, вновь взял инициативу в свои руки старший из братьев.

– Какому бою обучены?

– Да уж послужили на славу царю-батюшке в Ливонских походах кровушку рыцарям да литовцам пускали.

– Сейчас спробуем.

Князь Афанасий мгновенно выхватил из ножен свою саблю и замахнулся на Малюту, желая застать противника врасплох. Однако сын боярский был опытным воином. Он увернулся от сабельного удара и, схватив стоящий у стены бердыш, стал ловко отражать сабельные удары. Он так умело оборонялся, что вскоре утомившейся князь был вынужден прекратить бой.

– Ты хороший боец, – вынужден был признать князь Афанасий Вяземский. – Но этого мало.

– Испытай.

– Вот царёв ослушник, – Вяземский указал на, стоящего на коленях посередине двора, худощавого юношу, одетого в длинную чёрную власяницу, не удосужившись сообщить о его вине.

– Да я его…, – выкрикнул Малюта и, схватив бердыш, в одно мгновение срубил юноши голову.

– Такие слуги царю нужны, – обрадовался Афанасий Вяземский. – Если будешь так же смело громить царских ослушников, далеко пойдёшь.

– Готов к царской службе, денно и нощно буду молиться за здравие государя царя и великого князя Московского и всея Руси Иоанна Васильевича. Не пощажу живота на царской службе, пока не изведу всех государевых врагов, – заверил князя младший Скуратов. – Да и начальников своих не ослушаюсь.

– Это хорошо, – последнее высказывание дворянина особенно понравились князю. – Беру тебя под своё командование.

– Благодарствую князь, – заломив шапку, в пояс поклонился Малюта.

– А что ты? – Вяземский обратился к старшему Скуратову. – Так же хорош, как твой брат?

– Я за него ручаюсь, – заявил Малюта. – Он, как и я, хороший рубака и верный царю человек.

– А как вы относитесь к боярам?

– Мы ненавидим всех изменников и натерпелись вдоволь от них.

– Про какую измену ты говоришь?

– Мы были в войске главного воеводы князя Петра Шуйского, а он, по злому умыслу, выйдя в поход из Полоцка, намеренно позволил литовцам разгромить царские полки. Верные царёвы дворяне едва спаслись от плена, защищая царскую честь.

– Это значимые сведения, хотя князь-воевода Шуйский погиб от рук воровских людишек, но живы его помощники и их мы призовём к ответу.

– Мы с братом готовы свидетельствовать.

– Что ж беру вас в опричное воинство, – торжественно объявил Афанасий Вяземский.

Вскоре братья Скуратовы-Бельские влились в ряды опричного воинства, облачившись в длинные, наподобие монашеских, овчинные сутаны. На седлах их боевых лошадей были приторочены собачьи головы и мётлы.

Поначалу жизнь в Александровской слободе, где располагался ближний царский двор, была для Малюты Скуратова не сладкой. Приходилось ежедневно исполнять тяжкие царские службы. Но на новой службе стало значительно сытнее. Ешь, пей от пуза. Но даже не это было самым важным для Малюты Лукьяновича. Прежде вынужденный пресмыкаться даже перед малозначительными приказными людишками, теперь Малюта сам стал повелевать. Он чувствовал, что одного его вида бояться, а от грозного окрика падают в обморок. Он расправил плечи и лихо сдвинул на затылок шапку, гордо расхаживая среди опричников. Его звериный взгляд и надменная осанка вызывали уважение других опричников. Однажды, чтобы продемонстрировать товарищам свою силу и умение, Малюта одним ударом разрубил шею годовалого бычка. Это ещё больше укрепило его авторитет.

Облачившись в новое платье, получив доброго коня, отменную сбрую и каляную саблю, Малюта был доволен собой. Теперь он выглядел не как царская собака, оборванная и голодная, а как важный господин, наподобие воеводы. Такого господина, кто увидит, так сразу шапку ломать и в ноги кланяться.

Раздобрев на вольных харчах, Малюта Григорьевич буквально лоснился, как боярский конь, вволю употреблявший овёс. Он ранее и подумать не мог, как преображает человека хорошая пища и богатая одежда. Его походка стала твёрдой и уверенной. Он и мыслить стал по-другому. Словом, почувствовал себя настоящим человеком. За такие царские милости и службу было служить приятней, не щадя себя выполнять государеву волю.

Одно только немного тревожило Малюту, семья. Его дочери и долгожданный наследник сынок, оставались одни в подмосковной деревеньке. И приехать к ним, привести гостинцы. Малюта не мог. Строгий, установленный самим царём порядок, не дозволял опричникам без надобности, то есть без государева повеления, отлучаться из Александровской слободы. Можно, конечно было на свой страх и риск, пробраться сквозь опричный кордон и наведаться к родным. Но это было преступлением, а ослушаться царского закона Малюта не хотел. Не то чтобы он слишком страшился царского гнева, только Малюта начал службу в опричном войске не для того, чтобы нарушать царский устав. Он хотел выбиться в люди. И для этого решил стать лучшим царским слугой. Лучшим из лучших. А семья, что с ней станется. Разве не привыкла супруга и детишки к долгим отлучкам отца, когда подолгу нёс военную службу на литовской границе. Даст Бог проживут. А там, когда Малюта немного поднимется по службе, он и семье окажет большую помощь, нежели сейчас, ослушавшись царской воли.